Несколько слов о продаже оружия в США
Трагедия в VTech вызвала обычные разговоры о свободе продажи оружия в США. Все высказывания более или менее предсказуемы, и потому количество содержащейся в них информации близко к нулю. Сторонники контроля за оружием говорят, что если бы убийце не продали пистолетов, он отправил бы на тот свет куда меньше народу. Сторонники свободного ношения оружия говорят, что если бы среди аудитории были вооруженные студенты, маньяка бы убили после первых двух-трех жертв. На это сторонники контроля замечают, что если бы в каждом классе сидело по паре студентов с пистолетами, строгим профессорам пришлось бы ежедневно тренироваться в тире и носить пуленепробиваемые жилеты, шлемы и автоматы. На это... Ну и так далее.
Я не хотел бы вступать в этот спор ввиду его явной бессмысленности. Никто никого тут не переубедит. Однако мне кажется, что ситуация говорит кое-что интересное об амерканской ментальности. Наконец, я бы хотел поделиться своим мнением о том, как, на мой взгляд, она будет развиваться дальше.
Как известно, споры об оружии в США опираются на знаменитую Вторую поправку к Конституции. Я не буду сейчас судить о том, действительно ли она касается индивидуального права на ношение оружия, или речь в ней идёт о праве штатов создавать вооруженные отряды ополчения. На эту тему было пролито слишком много чернил с обеих сторон людьми, куда более умными, чем ваш покорный слуга. Давайте для простоты примем, что она действительно говорит об индивидуальных правах. Но даже и в этом случае положение вокруг неё в США кажется для стороннего наблюдателя удивительным.
Билль о правах и другие положения Конституции гарантируют гражданам много свобод и прав. И во всех случая установившаяся точка зрения состоит в том, что эти свободы ограничены соображениями общественной необходимости. Возьмём свободу слова. Как известно, конституционная гарантия свободы слова НЕ позволяет шутнику крикнуть "Пожар!" в переполненном театре. Человек не свободен врать под присягой. НЕ свободен распространять педофильские материалы. Свобода коммерческого слова - рекламы и т.д. - особенно ограничена. Попробуйте продавать баночку с надписью: "Моё змеиное масло излечивает от рака", - а потом объяснить судье, что Конституция гарантирует вам право высказывать своё мнение о благотворности настойки на гадюках. Если я сейчас напишу в своём журнале, что собираюсь убить Васю Пупкина, меня ждет очень неприятный разговор с властями.
Со священной частной собственностью не лучше. Если я продам дом или автомобиль, и не оформлю купчую (title), то власти накажут и меня, и покупателя. Больше того, если я выпью законно купленную бутылку водки и выеду покататься на законно купленном автомобиле, то вполне могу попасть на несколько лет за решётку. Мне могут запретить управлять МОИМ автомобилем, если я плохо вижу или не могу сдать экзамен по теории и практике вождения. И так далее - примеры можно множить.
Американское законодательство в области оружия построено на другой теории: что любое ограничение и упорядочение в этой области есть ущемление прав и потому неконституционно. И если некоторые штаты и принимают те или иные ограничения по поводу оружия, то на федеральном уровне они запрещены специальными законами. Впрочем, и усилия штатов в этой области встречают резкое противодействие, о чем говорит недавнее дело по поводу округа Колумбия. Но ситуация на федеральном уровне для неамериканцев кажется просто невозможной.
У нас нет федеральной базы данных об оружии и его владельцах. По закону покупатель оружия проводит проверку в ФБР, нет ли у него судимостей. Но все данные об этих запросах ФБР обязано уничтожить в течение 20 дней. Более того, проверку не проходят покупатели на выставках-продажах оружия. Кроме того, никак не ограничены частные перепродажи. Иначе говоря, Вася Пупкин имеет полное право пройти проверку, купить пистолет и тут же за углом продать его мафиозо Аль Пупоне с десятком судимостей. Практически не ограничена продажа оружия заведомо больным людям - тот же вирджинский убийца был у психиатра, и полиция (безуспешно) пыталась направить его на принудительное лечение. Больше того, даже на волне страха и ксенофобии после терактов 11 сентября НЕ прошёл законопроект, устанавливающий ответственность за продажу оружия заведомым нелегальным иммигрантам.
Это радикально отличается от ситуации с теми же автомобилями. Человека, который хочет получить права на вождение, проверяют и экзаменуют. Есть база данных автомобилей и их владельцев. Автомобили имеют уникальные номера. У владельца автомобиля есть документ (купчая), который зарегистрирован в полиции. Человек, перепродающий автомобиль, обязан известить об этом полицию и переоформить купчую на нового владельца.
Важно понять, что в США НЕ идёт спор между сторонниками и противниками продажи оружия. Противников в Америке немного, и политический вес у них невелик. Основной спор идёт между противниками и сторонниками ввода по сути, тех же правил, которые действуют в отношении автомобилей и домов.
Постороннему наблюдателю покажется странным, что такой спор вообще возможен. Нет никакого сомнения в том, что регистрация оружия и проверка покупателей предотвратили бы массу смертей, и никак не отразились бы на способности тех, кто хочет, защищать себя с оружием в руках. Возьмём ту же вирджинскую трагедию. Если бы покупка оружия требовала простенького психиатрического теста, маньяку не продали бы пистолетов. Если бы изготовители оружия обязаны были делать уникальные насечки, маркирующие пули, и данные о них хранились бы в базе данных, полиция не стала бы тратить время на поиск бойфренда первой убитой девушки, а сразу пошла бы по правильному следу. Однако это всё в США - политически невозможные вещи. Любой намёк на любое ограничение или регистрацию продажи оружия вызывает резкую реакцию NRA - одного из самых сильных лобби в США - и быструю политическую смерть посмевшего покуситься на святое. Это хорошо видно во время избирательных кампаний, особенно президентских, когда кандидаты наперебой клянутся в верности не Первой, Третьей, Четвертой и прочим поправкам, а почти исключительно Второй.
Почему же такое происходит? Одно из традиционных объяснений левых состоит в жадности фабрикантов оружия. Дескать, они хотят продавать стволы преступникам, и потому готовы платить лоббистам. Действительно, мотив жадности имеет место - мне трудно иначе объяснить ситуацию с продажей оружия нелегальным иммигрантам. Таких людей можно держать за решеткой до депортации, им во многих штатах отказано в медицинской помощи (даже если речь идёт о родах, где на свет появляется гражданин США!), в праве водить автомобиль и т.д. Когда оказывается, что пистолеты им покупать можно, нельзя отделаться от мысли, что законодатель думал не столько о правах покупателя, сколько о прибылях продавца. Однако есть в США и другие жадные корпорации - вряд ли хозяева Дженерал Моторз альтруистичнее хозяев Беретты - но такое всё-таки происходит только с оружием.
Одно из традиционных объяснений правых состоит в том, что после регистрации последует отбирание оружия. "Чиновники из Вашингтона (вариант - международные бюрократы из ООН) хотят список наших адресов, а потому пойдут по ним, отбирая наши стволы". Непонятно всё же, почему эти чиновники не будут отбирать сначала дома и автомобили. Непонятно также, почему покушение на другие свободы - вроде недавних скандалов с подслушиванием телефонных разговоров, изъятием банковской информации и даже проверки, что народ читает - не вызывает сравнимых эмоций. Этот довод на самом деле является настолько смехотворным, что он очевидно следует из каких-то глубинных, иррациональных соображений.
Лично мне помогла понять ситуацию заметка в газете, посвященная вовсе не продаже оружия, а совсем другому предмету: обрезанию. В США большинство мальчиков обрезают сразу после рождения, но есть и необрезанные. Иногда во взрослом возрасте им приходится делать операцию: иногда по религиозным соображениям, иногда по медицинским (фимоз, например). В последнее время в связи с данными о том, что обрезание снижает риск заразиться СПИДом, обрезание стали делать чаще, В заметке говорилось, что сама по себе операция очень проста. Но многим мужчинам становится крайне нехорошо от того, что слова "нож" и "член" упоминаются в одной фразе. Поэтому, хотя обрезание лучше делать под местной анестезией, ряд пациентов просят наркоз. Если вообще решаются на операцию.
Важно понять, что речь идёт не о кастрации. Операция часто нужна именно для того, чтобы улучшить секс у пациента - например, при том же фимозе. Но пациент ведёт себя иррационально, его подсознание, как герой Шаова, "путает обрезанье с отрезаньем".
Поведение активистов NRA очень похоже на поведение мужчин в этой истории. Регистрация оружия - это НЕ его отбирание. Но для них разницы нет. Я очень прошу прощения за некоторый поп-фрейдизм, но я не могу не видеть в этом кастрационного комплекса. Пистолет для подобных людей - похоже, заместитель члена, и (мнимая) угроза владению оружием интерпретируется как угроза мужественности.
И это выводит нас на другое соображение. Я полностью согласен с тезисом NRA о том, что не пистолеты убивают людей. Людей убивают люди. И именно поэтому культ оружия, рассматривание его как доказательства мужественности, нерациональное к нему отношение - опасны. Дело не в доступности или недоступности пистолета. Дело в отношении к пистолету как к части своего "я". Как к члену. Мне кажется, что именно это порождает маньяков вроде вирджинского - когда убийство и секс сливаются в нездоровую амальгаму.
Я обещал рассказать, что будет дальше. Давайте начнём с простых соображений. Как ни страшна вирджинская трагедия, это около одной десятой процента от тридцати тысяч смертей от огнестрельного оружия в США, которые происходят ежегодно. Непропорционально много среди жертв - детей и подростков. И драки, и случайные пули - всё это уносит жизни молодых ребят и девушек. Не следует забывать, что у них есть мамы. Это десятки тысяч матерей, потерявших детей, ЕЖЕГОДНО.
Когда-то в США к пьяному вождению относились сквозь пальцы. В 60-е годы полицейский, остановив подвыпившего водителя, скорее всего, просто проводил бы его домой. Всё изменилось, когда за дело взялись MADD: Mothers Against Drunk Driving. Это организация, созданная матерями детей, погибших в авариях по вине пьяных водителей. Я рассказывал о ней вот тут. Матерям удалось полностью сменить политику страны. Я полагаю, что они это сделали с перехлёстом: возрастной ценз в 21 год на употребление, как мне кажется, неразумен и вреден. Но это естественная реакция на то, что было раньше. Американская мама вообще довольно целеустремлённая, она бывает слегка похожа на Хари из "Соляриса", но если у неё ещё и ребёнка убить...
Сегодня противники любых ограничений на оружие в США обладают значительной политической силой, но мне почему-то кажется, что против организованных матерей они не устоят. Были бы они поразумнее, они приняли бы превентивные меры: наладили бы сами базы данных, учет и регистрацию оружия. Им бы следовало на каждом углу доказывать, что готовы сделать всё, чтобы оружие не попало в руки маньяков и преступников. Но они, похоже, не обладают способностью рассуждать рационально. Что, как следует из гипотезы о кастрационном комплексе, неудивительно.
Поэтому я ожидаю в ближайшие годы "войну полов": мужские, а точнее, прямо мальчишеские выступления одних, и женские - других. Это хорошо ложится на классический образ матриарха с кастрационным ножом. Интересно, что уже сейчас страшная идея отобрать пистолеты у народа приписывается главным образом Нэнси Пелози и Барбаре Боксер - то есть женщинам-политикам. Ещё более интересно, то, что именно те люди, которые выступают против регистрации оружия, одновременно борются против абортов - т.е. речь идёт именно о страхе перед женщинами. В дальнейшем события будут разворачиваться, как мне кажется, очень интересно, и с неожиданными поворотами. Хотя в конечной победе матерей против лобби оружейников сомневаться трудно.