Камрад просил выложить на ознакомление.
Тексты не мои, их мне прислали.
Камрад Субботин просил выложить на ознакомление. Будет рад вашим комментариям.
Возможная военная операция ВС США против Ирана.
Сохраняется возможность проведения ВС США военной операции против Исламской Республики Иран.
Проведение бомбоштурмовых ударов (БШУ) ВВС США (возможно и ВВС Израиля) по территории Ирана для уничтожения объектов атомной промышленности и предприятий, связанных с производством ракетного вооружения (и действиями РДГ, которые будут проводить разведку объектов, вести целеуказание при нанесении авиаударов, оценивание ущерба авиацией после нанесения БШУ по объектам, задокументирование «по факту» результатов авиаударов) может привести к следующим вариантам развития событий:
- полномасштабная региональная война между ВС Ирана и армиями США и Израиля на всём ТВД Среднего Востока с привлечением крупных группировок сухопутных войск и военных флотов (вариант 1.1.).
- возрастание в геометрической прогрессии активности прокси-группировок, подконтрольных Ирану, для проведения широкомасштабных диверсионных действий против объектов и личного состава ВС США и Израиля (вариант 2.2).
- всё ограничится точечными авиаударами ВВС (и действиями ГСпН) по объектам атомной промышленности и предприятий, связанных с производством ракетного вооружения. Иран ответит пусками нескольких десятков ракет класса «Шахаб» по Израилю и некоторым базам ВС США в регионе (вариант 3.3).
- приход через мятежи исламистов к власти в ряде стран региона (и в Пакистане, где есть ядерное оружие) (вариант 4.4).
Возможны следующие комбинации развития событий:
вариант 1.1 + вариант 2.2 + вариант 4.4.
вариант 1.1 + вариант 2.2.
вариант 1.1 + вариант 4.4.
вариант 3.3 + вариант 4.4 + вариант 2.2.
вариант 3.3 + вариант 1.1.
вариант 3.3 + вариант 4.4.
вариант 3.3 + вариант 2.2.
Курдский фактор.
В настоящее время курдский фактор вновь привлекает к себе внимание при проведение анализа в регионах Ближнего и Среднего Востока. Несмотря на крушение проекта независимого Курдистана, продвигаемого десятилетиями администрациями США, курды продолжают играть роль пусть не первостепенного, но важного фактора для оказывания влияния на изменчивую военно-политическую обстановку в Сирии и Ираке.
Что же представляет из себя данный геополитический феномен? На мой взгляд, некорректно говорить о курдском этносе, он продолжает состоять из различного конгломерата родов, племен и т.д. с конкуренцией между их лидерами. Фактически, курдского этноса не существует. Проблема также в отсутствии единой идеологии, общепризнанного лидера. Ведь курдское политическое поле представлено разнообразным спектром политических взглядов от крайне левых (маосизм) до крайне правых в стиле жесткого национализма с уклоном на проведение геноцида в отношении арабов, туркоманов и представителей других этнических групп. Осложняет обстановку и религиозное различие. Ведь представители курдских кланов исповедуют различные версии ислама (суннизм, шиизм), экзотический зороастризм, христианские течения. Есть даже подразделения состоящие из курдов в составе ИГИЛ (запрещена в России) и прочих МТО. Т.е. есть незначительный процент даже радикальных исламистских течений. Все вышеприведенные тенденции осложняют работу с представителями курдов российскому Центру по примирению сторон. Необходимо отдельно отметить еще противоречия между кланами Талабани и Барзани, приводившие нередко к боестолкновениям между их военизированными подразделениями. Также есть РПК, SDF, YPG как крупные воеено-политические структуры и в последние годы добавилась проблема радикализации курдской молодежи, создании последними своих формирований. Например, "Соколы Курдистана". Это уже типичные террористы и диверсанты, считающие туже РПК предателями курдского народа и сделающие ставку на проведение резонансных терактов на территории Турции.
Теперь перейдем к анализу сирийского ТВД. В США мы констатируем внутриполитический кризис, вызванный с возможностью введения импичмента президенту, несогласием Пентагона с проведением Д.Трампом внешнеполитической линии на вывод войск из Ирака, Сирии, также есть влиятельные группы сотрудников в структуре Госдепа, фактически проводящие саботаж решений президента на ближневосточном/средневосточном направлении. Все это видно на приостановлении вывода контингента США из Сирии и в последний месяц в решении на его усиление (ввод бронетехники, разворачивание базы на основе мотопехотной бригады в регионе Рожава). Да, американские войска вышли из северного приграничья Сирии, но в основном Рожава осталась под их контролем. Но теперь мы видим провокации курдского населения к военнослужащим МО России в совместных с турками патрулях, нарастание боестолкновений между протурецкими бандформированиями объединенных согласно зонтичной структуры в т.н. Сирийскую Национальную армию (СНА) и отрядами SDF, сирийской арабской армией и ополчением, NDF. Происходит новая конфигурация конфликта на севере и помимо угроз перерастания "кидания камней" в пусть не полноценную диверсионную войну, но все же проведение на системной основе подрывов СВУ на маршрутах российских патрулей со стороны радикальных курдских элементов. Также возрастает угроза полноценного конфликта между сирийской и турецкой армиями, между российскими и турецкими военнослужащими. Озвученное недавно министром обороны Турции решение о возможном создании совместных российско-турецких наблюдательных пунктов (НП) может привести не к стабилизации обстановки в ареале проживания курдов, а к организации нападений и обстрелов данных НП. Все это необходимо учитывать российской стороне, как и возможные провокации со стороны США используя подконтрольных им курдские отряды, а со стороны Турции - протурецкие бандформирования состоящие из туркоманов, арабов и наемников-исламистов.
Можно однозначно заявить одно - угрозы создания единого независимого Курдистана состоящего из провинций Турции, Сирии, Ирака, Ирана в текущий момент и на ближайшие годы не состоится.
Но проходящие беспорядки в Иране, Ираке, Ливане угрожают не только Ирану по "подрыву" т.н. "Шиитского полумесяца", но и представляют угрозу Сирии и российскому военному присутствию. Ведь все в данном регионе взаимосвязано, данная турбулентность политических процессов может перейти на территорию Сирии, а учитывая увеличение американского контингента в Рожаве нельзя исключать проведение реванша с их стороны с применением курдского фактора при резком ослаблении позиций правительства Сирии, поражений в Идлибе или еще каких причин.
Делая вывод необходимо отметить еще раз фрагментированность курдского политического поля в регионе и продолжение использования курдского этноса США в проведении их политики направленной на ограничение и сжатие сфер влияния России и Ирана в Сирии, и Ирана в Ираке.
Ливийский конфликт в спектре газовых интересов государств.
Ливийский конфликт возник в 2011 году и вначале привлекал к себе достаточное внимание. Но после захвата МТО "ИГИЛ" (террористическая организация, запрещена в России) г.Мосул и образования исламистского квазигосударства на части территории Ирака и Сирии, а в дальнейшем начала операции ВКС России в 2015 году в САР против исламистских НВФ ситуация в Ливии перестала интересовать широкую публику за редким исключением специалистов. Теперь же обстановка на ливийском ТВД приобрела динамичный характер в связи с переброской протурецких бандформирований из преимущественно провинции Идлиб в Ливию, а также ожидаемым вводом турецких войск в эту североафриканскую страну.
Как известно, в Ливии имеется два правительства - ПНС во главе с Сараджем, и вторая, возглавляемая фельдмаршалом Х.Хафтаром. Структура ливийского конфликта отнюдь не проста, ведь на данной геополитической площадке сошлись интересы многих акторов как регионального масштаба, так и внерегионального. Сам конфликт равно как и сирийский является прообразом будущих конфликтов согласно теории полковника запаса Попова И. М., кандидата исторических наук, одна из профессиональных специали-заций которого аналитическая в сферах национальной безопасности, а также полковника запаса Хамзатова Х. М., кандидата военных наук, одна из профессиональных специализаций аналогичная как и у Попова И. М., перед увольнением проходящий службу на руководящей должности в Главном оперативном управлении Генштаба России. Их монография "Война будущего. Концептуальные основы и практические выводы" многое объясняет. Главной отличительной чертой является активное участие т.н. прокси-структур против государственных систем в лице армии и спецслужб, либо боевые действия с применением данных прокси-формирований всеми участниками процесса. И лишь недавнее решение президента Турции на ввод войск в Ливию кардинально меняет весь ландшафт ТВД, так как появится системный игрок в лице турецкой армии на стороне ПНС, что выводит ситуацию на "фронтах" ливийского конфликта из состояния равновесия, когда ни одна из сторон не могла добиться решающего успеха. В случае же ввода турецкого контингента становится высока вероятность не только усиления помощи по военно-технической линии Египтом силам ЛНА, но и ввод ограниченного контингента египетской армии с целью недопущения взятия силами ПНС совместно с турками всей территории Ливии под контроль. Ведь не стоит забывать, что Турция и Египет являются антагонистами на всем обширном регионе Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки.
Может возникнуть вопрос: зачем Эрдоган решил ввести войска в Ливию? Ему мало участия в сирийском конфликте? Нестабильности на юго-востоке Турции - преимущественно место проживания курдов. Мало участия спецназа в операциях против курдских формирований в северных провинциях Ирака? И это при ухудшении состояний с США, ослаблении экономики выраженной в резком упадке турецкой лиры.
Ответ виден в спектре борьбы за газовый ресурс: месторождения и маршруты доставок. А теперь подробнее. Как известно, силы ПНС поддерживает Турция, Катар, а Хафтара Египет, Саудовская Аравия. Но это на региональном и макрорегиональном уровнях. А выше это Италия на стороне ПНС, Франция на стороне Хафтара. Вот такая особенность войны, когда даже члены НАТО оказываются в разных коалициях. И всех данных государств заставляет проводить активную политику на ливийском направлении решение "газового вопроса", а именно борьба за европейский газовый рынок, контроль маршрутов доставки.
Недавно Израиль, Греция и ЕС согласовали строительство газопровода EastMed в Европу из месторождений в восточной части Средиземного моря. Преимущественно это "Левиафан". В случае реализации данного проекта это конкурент "ТАНАП", что начал уже работу. Пока, правда, не на полную мощность. ЕС заинтересован в новом газопроводе, чтобы расширить количество маршрутов, а так же ослабить влияние Турции на газовый рынок Европы. И вот здесь ответ - зачем Эрдоган хочет ввести войска в Ливию. Ему не нужен конкурент в лице согласованного газопровода, а также это угроза египетскому месторождению "Зохр".
Эрдоган решил сделать из Турции хаб в газовом секторе. Ведь уже на данный момент он контролирует значительные объемы доставки газа в Евросоюз, так как по его территории проходит "Южный газовый коридор" пока в лице "ТАНАП" (поставки газа из азербайджанского месторождения "Шах Дениз-2", в дальнейшем из Туркмении, Узбекистана, Казахстана с помощью прокладки транскаспийского газопровода в обход России, либо с помощью доставки газа через его сжижение на судах-газовозах через Каспий, а потом уже закачку в трубопроводную систему Турции). Так же не будем забывать про "Южный поток", хоть вместо четырех заявленных вначале труб проложена пока одна, а вторая под вопросом. И что стоит отдельно отметить - данные проекты являются конкурентами на европейском газовом рынке, но президент Турции не занял какой-либо однозначной позиции по вышеприведенным газовым проектам, а предоставил территорию Турции для прокладки труб обеих. Сильный ход. Теперь же он решил взять под контроль газовые месторождения в шельфовой зоне у острова Крит (начались работы на шельфе турецкой стороной) и вообще, на всем восточном Средиземноморье. А здесь конкурент Египет, где в 2013 году открыли крупное газовое месторождение "Зохр", также Греция с греческим государством на Кипре. Почему кипрский и шире, греко-турецкий конфликт может выйти из латентного состояния. Отсюда стремление Эрдогана заручиться поддержкой Израиля, учитывая открытые месторождения "Левиафан" и "Тамар" у его берегов и Ливана. Президент Турции хочет провести еще газопровод с данного месторождения в Европу через турецкую территорию, т.е.продолжать путь по превращению Турции в газовый хаб и взятию маршрутов доставки газа в страны ЕС. Но за месторождения Израиля Турция ведет борьбу уже с странами ЕС. Ведь это не только деньги в бюджет за транзитный характер предоставления услуг, но и геополитический инструмент влияния на Евросоюз и Россию, ведь последняя является крупным поставщиком газа в Европу и играя на объемах поставки газа по всем проектам Турция может укрепить свой геополитический статус.
Что же касается США, то они заинтересованы в интенсификации конфликта, чтобы затруднить поставки газа с новых месторождений в восточном Средиземноморье, ведь они готовятся к выходу на европейский газовый рынок в 2021-2023 годы и конкуренты им не нужны, что видно и на их борьбе против реализации "Южного потока" и "Северного потока-2".
Делая вывод необходимо подчеркнуть, что ливийский конфликт ждет интенсификация боевых действий и как бы он не был далек от России, любой итог его завершения окажет сильное влияние на расстановку сил на европейском газовом рынке, а значит и для российской экономики.
Камрад Субботин просил выложить на ознакомление. Будет рад вашим комментариям.
Возможная военная операция ВС США против Ирана.
Сохраняется возможность проведения ВС США военной операции против Исламской Республики Иран.
Проведение бомбоштурмовых ударов (БШУ) ВВС США (возможно и ВВС Израиля) по территории Ирана для уничтожения объектов атомной промышленности и предприятий, связанных с производством ракетного вооружения (и действиями РДГ, которые будут проводить разведку объектов, вести целеуказание при нанесении авиаударов, оценивание ущерба авиацией после нанесения БШУ по объектам, задокументирование «по факту» результатов авиаударов) может привести к следующим вариантам развития событий:
- полномасштабная региональная война между ВС Ирана и армиями США и Израиля на всём ТВД Среднего Востока с привлечением крупных группировок сухопутных войск и военных флотов (вариант 1.1.).
- возрастание в геометрической прогрессии активности прокси-группировок, подконтрольных Ирану, для проведения широкомасштабных диверсионных действий против объектов и личного состава ВС США и Израиля (вариант 2.2).
- всё ограничится точечными авиаударами ВВС (и действиями ГСпН) по объектам атомной промышленности и предприятий, связанных с производством ракетного вооружения. Иран ответит пусками нескольких десятков ракет класса «Шахаб» по Израилю и некоторым базам ВС США в регионе (вариант 3.3).
- приход через мятежи исламистов к власти в ряде стран региона (и в Пакистане, где есть ядерное оружие) (вариант 4.4).
Возможны следующие комбинации развития событий:
вариант 1.1 + вариант 2.2 + вариант 4.4.
вариант 1.1 + вариант 2.2.
вариант 1.1 + вариант 4.4.
вариант 3.3 + вариант 4.4 + вариант 2.2.
вариант 3.3 + вариант 1.1.
вариант 3.3 + вариант 4.4.
вариант 3.3 + вариант 2.2.
Курдский фактор.
В настоящее время курдский фактор вновь привлекает к себе внимание при проведение анализа в регионах Ближнего и Среднего Востока. Несмотря на крушение проекта независимого Курдистана, продвигаемого десятилетиями администрациями США, курды продолжают играть роль пусть не первостепенного, но важного фактора для оказывания влияния на изменчивую военно-политическую обстановку в Сирии и Ираке.
Что же представляет из себя данный геополитический феномен? На мой взгляд, некорректно говорить о курдском этносе, он продолжает состоять из различного конгломерата родов, племен и т.д. с конкуренцией между их лидерами. Фактически, курдского этноса не существует. Проблема также в отсутствии единой идеологии, общепризнанного лидера. Ведь курдское политическое поле представлено разнообразным спектром политических взглядов от крайне левых (маосизм) до крайне правых в стиле жесткого национализма с уклоном на проведение геноцида в отношении арабов, туркоманов и представителей других этнических групп. Осложняет обстановку и религиозное различие. Ведь представители курдских кланов исповедуют различные версии ислама (суннизм, шиизм), экзотический зороастризм, христианские течения. Есть даже подразделения состоящие из курдов в составе ИГИЛ (запрещена в России) и прочих МТО. Т.е. есть незначительный процент даже радикальных исламистских течений. Все вышеприведенные тенденции осложняют работу с представителями курдов российскому Центру по примирению сторон. Необходимо отдельно отметить еще противоречия между кланами Талабани и Барзани, приводившие нередко к боестолкновениям между их военизированными подразделениями. Также есть РПК, SDF, YPG как крупные воеено-политические структуры и в последние годы добавилась проблема радикализации курдской молодежи, создании последними своих формирований. Например, "Соколы Курдистана". Это уже типичные террористы и диверсанты, считающие туже РПК предателями курдского народа и сделающие ставку на проведение резонансных терактов на территории Турции.
Теперь перейдем к анализу сирийского ТВД. В США мы констатируем внутриполитический кризис, вызванный с возможностью введения импичмента президенту, несогласием Пентагона с проведением Д.Трампом внешнеполитической линии на вывод войск из Ирака, Сирии, также есть влиятельные группы сотрудников в структуре Госдепа, фактически проводящие саботаж решений президента на ближневосточном/средневосточном направлении. Все это видно на приостановлении вывода контингента США из Сирии и в последний месяц в решении на его усиление (ввод бронетехники, разворачивание базы на основе мотопехотной бригады в регионе Рожава). Да, американские войска вышли из северного приграничья Сирии, но в основном Рожава осталась под их контролем. Но теперь мы видим провокации курдского населения к военнослужащим МО России в совместных с турками патрулях, нарастание боестолкновений между протурецкими бандформированиями объединенных согласно зонтичной структуры в т.н. Сирийскую Национальную армию (СНА) и отрядами SDF, сирийской арабской армией и ополчением, NDF. Происходит новая конфигурация конфликта на севере и помимо угроз перерастания "кидания камней" в пусть не полноценную диверсионную войну, но все же проведение на системной основе подрывов СВУ на маршрутах российских патрулей со стороны радикальных курдских элементов. Также возрастает угроза полноценного конфликта между сирийской и турецкой армиями, между российскими и турецкими военнослужащими. Озвученное недавно министром обороны Турции решение о возможном создании совместных российско-турецких наблюдательных пунктов (НП) может привести не к стабилизации обстановки в ареале проживания курдов, а к организации нападений и обстрелов данных НП. Все это необходимо учитывать российской стороне, как и возможные провокации со стороны США используя подконтрольных им курдские отряды, а со стороны Турции - протурецкие бандформирования состоящие из туркоманов, арабов и наемников-исламистов.
Можно однозначно заявить одно - угрозы создания единого независимого Курдистана состоящего из провинций Турции, Сирии, Ирака, Ирана в текущий момент и на ближайшие годы не состоится.
Но проходящие беспорядки в Иране, Ираке, Ливане угрожают не только Ирану по "подрыву" т.н. "Шиитского полумесяца", но и представляют угрозу Сирии и российскому военному присутствию. Ведь все в данном регионе взаимосвязано, данная турбулентность политических процессов может перейти на территорию Сирии, а учитывая увеличение американского контингента в Рожаве нельзя исключать проведение реванша с их стороны с применением курдского фактора при резком ослаблении позиций правительства Сирии, поражений в Идлибе или еще каких причин.
Делая вывод необходимо отметить еще раз фрагментированность курдского политического поля в регионе и продолжение использования курдского этноса США в проведении их политики направленной на ограничение и сжатие сфер влияния России и Ирана в Сирии, и Ирана в Ираке.
Ливийский конфликт в спектре газовых интересов государств.
Ливийский конфликт возник в 2011 году и вначале привлекал к себе достаточное внимание. Но после захвата МТО "ИГИЛ" (террористическая организация, запрещена в России) г.Мосул и образования исламистского квазигосударства на части территории Ирака и Сирии, а в дальнейшем начала операции ВКС России в 2015 году в САР против исламистских НВФ ситуация в Ливии перестала интересовать широкую публику за редким исключением специалистов. Теперь же обстановка на ливийском ТВД приобрела динамичный характер в связи с переброской протурецких бандформирований из преимущественно провинции Идлиб в Ливию, а также ожидаемым вводом турецких войск в эту североафриканскую страну.
Как известно, в Ливии имеется два правительства - ПНС во главе с Сараджем, и вторая, возглавляемая фельдмаршалом Х.Хафтаром. Структура ливийского конфликта отнюдь не проста, ведь на данной геополитической площадке сошлись интересы многих акторов как регионального масштаба, так и внерегионального. Сам конфликт равно как и сирийский является прообразом будущих конфликтов согласно теории полковника запаса Попова И. М., кандидата исторических наук, одна из профессиональных специали-заций которого аналитическая в сферах национальной безопасности, а также полковника запаса Хамзатова Х. М., кандидата военных наук, одна из профессиональных специализаций аналогичная как и у Попова И. М., перед увольнением проходящий службу на руководящей должности в Главном оперативном управлении Генштаба России. Их монография "Война будущего. Концептуальные основы и практические выводы" многое объясняет. Главной отличительной чертой является активное участие т.н. прокси-структур против государственных систем в лице армии и спецслужб, либо боевые действия с применением данных прокси-формирований всеми участниками процесса. И лишь недавнее решение президента Турции на ввод войск в Ливию кардинально меняет весь ландшафт ТВД, так как появится системный игрок в лице турецкой армии на стороне ПНС, что выводит ситуацию на "фронтах" ливийского конфликта из состояния равновесия, когда ни одна из сторон не могла добиться решающего успеха. В случае же ввода турецкого контингента становится высока вероятность не только усиления помощи по военно-технической линии Египтом силам ЛНА, но и ввод ограниченного контингента египетской армии с целью недопущения взятия силами ПНС совместно с турками всей территории Ливии под контроль. Ведь не стоит забывать, что Турция и Египет являются антагонистами на всем обширном регионе Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки.
Может возникнуть вопрос: зачем Эрдоган решил ввести войска в Ливию? Ему мало участия в сирийском конфликте? Нестабильности на юго-востоке Турции - преимущественно место проживания курдов. Мало участия спецназа в операциях против курдских формирований в северных провинциях Ирака? И это при ухудшении состояний с США, ослаблении экономики выраженной в резком упадке турецкой лиры.
Ответ виден в спектре борьбы за газовый ресурс: месторождения и маршруты доставок. А теперь подробнее. Как известно, силы ПНС поддерживает Турция, Катар, а Хафтара Египет, Саудовская Аравия. Но это на региональном и макрорегиональном уровнях. А выше это Италия на стороне ПНС, Франция на стороне Хафтара. Вот такая особенность войны, когда даже члены НАТО оказываются в разных коалициях. И всех данных государств заставляет проводить активную политику на ливийском направлении решение "газового вопроса", а именно борьба за европейский газовый рынок, контроль маршрутов доставки.
Недавно Израиль, Греция и ЕС согласовали строительство газопровода EastMed в Европу из месторождений в восточной части Средиземного моря. Преимущественно это "Левиафан". В случае реализации данного проекта это конкурент "ТАНАП", что начал уже работу. Пока, правда, не на полную мощность. ЕС заинтересован в новом газопроводе, чтобы расширить количество маршрутов, а так же ослабить влияние Турции на газовый рынок Европы. И вот здесь ответ - зачем Эрдоган хочет ввести войска в Ливию. Ему не нужен конкурент в лице согласованного газопровода, а также это угроза египетскому месторождению "Зохр".
Эрдоган решил сделать из Турции хаб в газовом секторе. Ведь уже на данный момент он контролирует значительные объемы доставки газа в Евросоюз, так как по его территории проходит "Южный газовый коридор" пока в лице "ТАНАП" (поставки газа из азербайджанского месторождения "Шах Дениз-2", в дальнейшем из Туркмении, Узбекистана, Казахстана с помощью прокладки транскаспийского газопровода в обход России, либо с помощью доставки газа через его сжижение на судах-газовозах через Каспий, а потом уже закачку в трубопроводную систему Турции). Так же не будем забывать про "Южный поток", хоть вместо четырех заявленных вначале труб проложена пока одна, а вторая под вопросом. И что стоит отдельно отметить - данные проекты являются конкурентами на европейском газовом рынке, но президент Турции не занял какой-либо однозначной позиции по вышеприведенным газовым проектам, а предоставил территорию Турции для прокладки труб обеих. Сильный ход. Теперь же он решил взять под контроль газовые месторождения в шельфовой зоне у острова Крит (начались работы на шельфе турецкой стороной) и вообще, на всем восточном Средиземноморье. А здесь конкурент Египет, где в 2013 году открыли крупное газовое месторождение "Зохр", также Греция с греческим государством на Кипре. Почему кипрский и шире, греко-турецкий конфликт может выйти из латентного состояния. Отсюда стремление Эрдогана заручиться поддержкой Израиля, учитывая открытые месторождения "Левиафан" и "Тамар" у его берегов и Ливана. Президент Турции хочет провести еще газопровод с данного месторождения в Европу через турецкую территорию, т.е.продолжать путь по превращению Турции в газовый хаб и взятию маршрутов доставки газа в страны ЕС. Но за месторождения Израиля Турция ведет борьбу уже с странами ЕС. Ведь это не только деньги в бюджет за транзитный характер предоставления услуг, но и геополитический инструмент влияния на Евросоюз и Россию, ведь последняя является крупным поставщиком газа в Европу и играя на объемах поставки газа по всем проектам Турция может укрепить свой геополитический статус.
Что же касается США, то они заинтересованы в интенсификации конфликта, чтобы затруднить поставки газа с новых месторождений в восточном Средиземноморье, ведь они готовятся к выходу на европейский газовый рынок в 2021-2023 годы и конкуренты им не нужны, что видно и на их борьбе против реализации "Южного потока" и "Северного потока-2".
Делая вывод необходимо подчеркнуть, что ливийский конфликт ждет интенсификация боевых действий и как бы он не был далек от России, любой итог его завершения окажет сильное влияние на расстановку сил на европейском газовом рынке, а значит и для российской экономики.