Я буду долго гнать...

[schizoeugenia]

Когда папа принес в дом велосипед, я как раз праздновала свой пятый день рождения. Металлический красавец был красив, но женская интуиция подсказывала мне, что наша мама на него никогда не залезет!
 -  Это не для мамы, - объяснил папа и начал отчётливо ко мне приближаться.
 -  А для кого? - испуганно пропищала я. 
 -  Велик - твой подарок!
 -  Бойтесь данайцев дары приносящих! - я засобиралась в Малую Академию Наук на чрезвычайно научное совещание, но папуля остановил меня дружеской подножкой.
 -  Позор! - рычал он. - Взрослая девочка, а до сих пор не умеешь кататься на велике! Собирайся, пойдем во двор учиться! 
 -  Может, дождёмся покрова темноты?
 -  Собирайся немедленно!
Не желая расстраивать папу, я надела самые красивые сандалики, белоснежные гольфы, платье и синий бант, который удачной гармонировал с велосипедом.
 Ну, а после того, как папочка переодел меня в уродливое, мы вышли с ним на большую дорогу.
   Первый урок велосипедной езды меня совершенно не поразил. Зато, он поразил кустарник, безобидно росший вдоль большой дороги, прохожих и папу, толкавшего нас с велосипедом. 
- Крути педалями! - мудро советовал обессиливший папуля.
У меня не получалось! По-видимому, я и велосипедные педали вращались до этого в разных кругах.
 - Спину ровнее, Жека! 
Я послушно заваливались с выпрямленной спиной на тяжело дышавшего родителя.
 - Вперёд нагнись, ну!
 -  Ты сам не знаешь, чего хочешь!
  Через неделю я от всей души ненавидела велосипед, он - терпеть не мог меня. Велосипед был моей Голгофой, я - его пятым колесом. И между нами мужественно стоял папа, в отчаяньи восклицавший:
 - Педалями крути!
 - Да поняла я! - отзывалась я и привычно падала с велосипеда. 
 В тот день, когда отец окончательно решил сдать меня в детский дом для особо бездарных детей, мимо нашего велосипедного полигона проходила женщина. Изящно покручивая в воздухе авоськой с пятью килограммами картошки, она остановилась, чтобы насладиться живописным городским пейзажем: маленькая и необычайно умная девочка визжала от страха, схватив за шею пыхтящего мужчину, который с выражением непередаваемой муки на лице пытался толкать вперёд девочку и велосипед.
- Да кто же так дитё на велосипеде ездить учит? - возмутилась она.
 Такая бесцеремонность выбила папу из седла, я же согласно закивала, мол, более бездарного преподавателя, чем папуля, я за свою долгую пятилетнюю жизнь не видела.
 - С горки надо учиться ездить, - продолжила женщина. - С горки!
 - Много вы понимаете! - огрызнулся отец и, не раздумывая, увлёк нас с велосипедом на горку.
Через пятнадцать минут я, восторженно хохоча и, разумеется, сексуально развеевая на ветру свои волосы, съезжала с горки сама, без папиной помощи! Он только бежал за мной и что-то радостно кричал.
- У нас получилось! - обняла я его за шею.
- Конечно, - согласился он, - ты разве сомневалась?
 Летним вечером, держась за руки, довольные и счастливые, мы шли домой: я, папочка и велосипед.
 Получив столь неоценимый педагогический опыт, папа без труда научил мою сестру кататься на велике за считанные минуты: на радость всем в первый же день тренировок Инна с готовностью покатилась вниз по наклонной.
- Ах, какая талантливая девочка, - говорили родственники и тут же переводили взгляд полный упрёка на меня. - Не то что некоторые!
Папуля только загадочно улыбался в ответ. Я тоже загадочно улыбалась. За компанию.

Наверное, чем дольше ты толкаешь своего ребенка к цели, чем сильнее потеешь, чем отчаянее кричишь: "Крути педали!", тем значительнее и приятнее минута, когда он, весело смеясь, уезжает от тебя... Главное, чтобы не забыл остановиться. На час, на минуту, на мгновение. Остановиться, чтобы сказать:
- У НАС получилось!
И тогда ты, проведя рукой по навсегда детской щеке, скажешь:
- Конечно! Ты разве сомневался?

P.S. я не беременна, я просто так подумала.
А вообще я скучаю по своим любимым родителям.