И Сталин и русофоб.
Как Сталин боролся с «единой и неделимой» Россией...
«Национальный вопрос имеет для нас значение и с точки зрения внутреннего положения… прежде всего потому, что за эти два года мы ввели так называемый нэп, а в связи с этим национализм русский стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т.е. создать так называемую «единую и неделимую». И, таким образом, в связи с нэпом во внутренней нашей жизни нарождается новая сила - великорусский шовинизм, гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в советские, но и в партийные учреждения, бродящий по всем углам нашей федерации и ведущий к тому, что если мы этой новой силе не дадим решительного отпора, если мы ее не подсечем в корне, - а нэповские условия ее взращивают, - мы рискуем оказаться перед картиной разрыва между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянами ранее угнетенных наций, что равняется подрыву диктатуры пролетариата... Я останавливался специально на великорусском шовинизме, как силе укрепляющейся. Эта сила есть основная опасность, могущая подорвать доверие ранее угнетенных народов к русскому пролетариату. Это - наш опаснейший враг, которого мы должны свалить, ибо если мы его свалим, то на 9/10 свалим и тот национализм, который сохранился и который развивается в отдельных республиках». (И.Сталин «Доклад о национальных моментах в партийном и государственном строительстве на XII съезде РКП(б)» 23 апреля 1923 г.)
Какой вывод из этого можно сделать? Что даже среди большевиков оставались противники ленинской национальной политики, но их убеждали и ломали, стремясь вбить в их «непонятливые головы», что «пролетариат угнетенных наций» надо уважить, и что самый опасный враг советской власти - это русский национализм.
«Национальный вопрос имеет для нас значение и с точки зрения внутреннего положения… прежде всего потому, что за эти два года мы ввели так называемый нэп, а в связи с этим национализм русский стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т.е. создать так называемую «единую и неделимую». И, таким образом, в связи с нэпом во внутренней нашей жизни нарождается новая сила - великорусский шовинизм, гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в советские, но и в партийные учреждения, бродящий по всем углам нашей федерации и ведущий к тому, что если мы этой новой силе не дадим решительного отпора, если мы ее не подсечем в корне, - а нэповские условия ее взращивают, - мы рискуем оказаться перед картиной разрыва между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянами ранее угнетенных наций, что равняется подрыву диктатуры пролетариата... Я останавливался специально на великорусском шовинизме, как силе укрепляющейся. Эта сила есть основная опасность, могущая подорвать доверие ранее угнетенных народов к русскому пролетариату. Это - наш опаснейший враг, которого мы должны свалить, ибо если мы его свалим, то на 9/10 свалим и тот национализм, который сохранился и который развивается в отдельных республиках». (И.Сталин «Доклад о национальных моментах в партийном и государственном строительстве на XII съезде РКП(б)» 23 апреля 1923 г.)
Какой вывод из этого можно сделать? Что даже среди большевиков оставались противники ленинской национальной политики, но их убеждали и ломали, стремясь вбить в их «непонятливые головы», что «пролетариат угнетенных наций» надо уважить, и что самый опасный враг советской власти - это русский национализм.