ОКОПНАЯ ПРАВДА. "Как я погиб под Бахмутом": Взятие опорника в исполнении Вагнера
Если в первый год СВО в сети было крайне мало первичных материалов (непосредственно от участников), сейчас их становится все больше.
Появился весьма информативный дневник (описан каждый его день участия в бахмутской мясорубке, включая госпиталь) от Вагнеровца - встречайте: Гост Юнгер. В Вагнер заходил из зоны, но до этого был и военнослужащим (ВДВ).
Ниже пара показательных отрывков, где есть и воспитательное воздействие (псевдорасстрел за нарушение правил безопасности), и штурм опорника, и мародерка. По ссылке выше найдете полные дневники:
В один из сентябрьских дней 2022 года в колонию для бывших сотрудников силовых ведомств пришел Пригожин.
Он предложил нам контракт на 6 месяцев в ЧВК Вагнер в обмен на свободу, снятие судимостей, зарплату.
После его выступления из примерно 900 заключённых в наемники лучшей армии Мира записалось около 130 человек.
За двое суток количество добровольцев несколько снизилось и в упомянутых автозаках из колонии убыло 86 теперь уже бывших заключённых.
Те полсотни сначала записавшихся, потом отписавшихся аргументировали свой второй шаг примерно так:
- Я подумал. Жить хочу. Не поеду
86 тоже хотели жить,
но поехали.
Для статистики.
Через полгода в живых осталось около 30, не раненых насчитали пятерых.
...
День 6
Огонь противника был настолько плотный, что в туалет приходилось ходить в окопе, используя коробки из-под сухпайков и бутылки из-под воды.
Потом закапывать всё это в бруствер окопа.
День 21
Вечером объявили ротацию.
Это значило, что завтра утром по одному бойцу из каждой группы идут в деревню на суточный отдых.
Там была баня.
Идти была моя очередь.
Тут я осознал, что уже больше 20 дней не мылся, не брился и почти не чистил зубы.
День 22
В период затишья на фронте, когда не было активных боёв, командир отправлял по одному бойцу с опорного пункта на ротацию.
В 6:00 бойцы выходили с позиций, брали вещи на стирку, средства личной гигиены.
Ротация, продолжительностью 24 часа проходила в ближайший деревушке.
В нашем распоряжении были два неплохо оборудованных домика с позывными Яма-1и Яма-2.
На той же улице располагался штабной домик.
Рядовые бойцы туда заходили не часто. Исключительно по вызову. Чаще провинившиеся.
Поговаривали, что оттуда можно и не вернуться.
Командир у нас был исключительно позитивный и образцово строгий.
В тот день, в составе 15 бойцов, я пришёл на ротацию.
По хозяйственной части в этот период в Ямах нёс службу боец с позывным Косой.
Израненный в боях, он находился там на восстановлении.
Вот взялся Косой и построил баню.
С печкой, скамейками, раздевалкой.
Вода в 40-литровых бидонах. Кипяток. Холодная.
Мылись при свете фонариков.
Это не в окопах влажными салфетками душ принимать.
Намылись мы в этой бане, напарились.
Наелись вкуснейшего супа с костра.
Вечером дружно посмотрели тупую американскую комедию.
И в 23:00 в тепле протопленного дома, чистые и переодетые,
11 бойцов и младших командиров доблестного второго взвода легли спать... не выставив фишку!
Фишка в Вагнере - это святое!
Всегда и везде выставляется фишка!
Никогда не спят все!
Всегда стоит фишка. Всегда!
Один вооружённый боец с рацией охраняет остальных.
И так по очереди все, без исключения.
Это золотое правило!
Это всё Косой со своей баней.
Расслабились!
Супа горячего наелись, фильма насмотрелись.
И попали!
Посреди ночи вламывается взводный старшина с позывным Грузин, армянин по национальности.
Подъём парни!
Все в штаб. К командиру.
Никто и не заметил под фильм, что у рации села батарея.
Расслабились в тепле, в безопасности, в сытости.
Одеваемся, вооружаемся, бежим в штаб.
Командир взвода уже на входе во двор раздаёт пизд...ли (примечание alexsword: "взвод" в Вагнере это по численности личного состава примерно как полк в армии, то есть с ними говорил не лейтенант, а скорее полковник, если продолжить аналогию)
Что я только не услышал в этот момент о самых отвратительных 11 бойцах лучшей армии Мира!
Стоящему справа, не могу вспомнить позывной, командир выстрелил обойму из пистолета около головы, потом поставил пистолет к груди и нажал на спусковой крючок.
Со словами:
- Повезло тебе, патроны кончились.
Перезарядил обойму.
Попало всем.
Не сильно, но всем.
И вдруг:
-Становись к стенке!
Все. Быстро!
И берёт в руки автомат.
Темнота кромешная.
Только фонарики в лицо светят.
Стою.
Голову от стыда наклонил и стою с автоматом на плече.
Стыдно. Плохо. Позорно!
Расстреляют сейчас.
И ведь за дело расстреляют.
За дело.
Не так я жизнь прожить хотел, чтобы меня с позором свой же командир расстрелял.
Прочувствовал до глубины души.
Очередь из автомата, полная, на 30 патронов...над головами.
И уже спокойно:
- Бегом в домик. Доклад каждые 30 минут.
Хоть на минуту опоздаете сожгу дом из "шмеля"(огнемет).
Марш отсюда!
Счастливые и живые 11 косячников прибежали в Яму.
Я сразу взял рацию и первый встал на фишку.
Пятачок встал со мной.
- Вдвоём будем стоять.
Я за временем буду следить а ты докладывать.
Дежуря по очереди, мы спокойно проспали до утра и ушли на позиции.
Тот боец которому "стреляли" в сердце позже погиб. Пятачок тоже. Оба были командирами штурмовых групп.
Естественно командир бы не стал убивать 11 своих бойцов и прекрасно умел считать патроны в обойме пистолета.
Но было страшно.
Сейчас понимаю, что это был один из лучших уроков той войны.
Командир!
Спасибо за науку!
...
День 25
Шиша что-то обдумывал, периодически поглядывал в бинокль.
Мы заговорили о плане штурма позиции Г-24:
- Седьмого человека дали, думаю завтра пойдём.
- Какой будет план?
- Смотри.
Между нами 700 метров.
Ширина лесополосы не более 15-ти.
Слева и справа голое поле.
Как только нас заметят, расстреляют из пулемётов и ещё сверху накидают всем, что летит.
Логично?
- А если из тяжелой артиллерии сравнять этот опорник с землёй?
У нас вон сколько всякого оружия.
- Так только в интернете воюют, из-за компьютерного стола ракеты отправляют.
Месяц по ним стреляли, ещё месяц будем стрелять.
Окопы разрушим, они их починят.
Будут потери, пополнят.
Так до бесконечности можно воевать.
Надо штурмовать.
- И что будем делать?
- Скрытно преодолеем 600-650 метров, выйдем на пулемёт, сблизимся.
Их артиллерия не сможет работать, чтобы не накрыть своих.
Подавим пулемёт огнем из гранатомётов и "Шмелей".
Рывком ворвемся в окопы, закидаем гранатами, добьём из автоматов.
- Толковый план.
А если?..
- Не надо "если". Не будет "если".
Есть у меня одна идея.
Завтра узнаешь, если пойдём.
Вечером Шишу вызвали в штаб.
Одновременно вызвали Ойтала.
Бойцы сразу поняли, завтра штурм, просто так не вызывают.
Вернулся командир глубокой ночью:
- Подъём в 5:00, к 6:00 подойдёт группа Ойтала.
Задача:
Занять точку Г-24, выбить противника с оборонительного рубежа.
...
День 26
Позиция Г-24 ключевой пункт обороны противника.
Г-24 и Г-38 хорошо укреплённые позиции противника.
Единственный подход посреди открытых полей был по жиденькой лесополосе от Г-6.
Снизу и слева позиции 4 взвода нашего штурмового отряда.
Расположен на углу двух лесополос посреди поля.
На одной из них следующая позиция противника, на второй в 700 метрах закрепилась наша группа.
Задача продвинуться по лесополосе, либо вдоль неё и взять штурмом вражеский опорный пункт.
В нем около 100 метров окопов в полный рост и более десятка блиндажей, в три ряда покрытых сосновыми брёвнами.
Сколько там солдат неизвестно.
Вооружение скорее всего стандартное: пулемёты, автоматы, гранаты, противотанковые средства.
Наше командование планирует штурм отчаянно-безрассудный и тактически-грамотный одновременно.
Нападаем средь белого дня, скрытно подобравшись к вражеской позиции.
Есть стойкое мнение, что во время арт обстрела, обороняющиеся спокойно могут пить кофе в блиндажах. Враг все равно под свою артиллерию не полезет.
Идея Шиши, как командира штурмующей группы, заключалась в том, чтобы выскочить в атаку из-под огня наших миномётов.
Загнать противника в блиндажи "пить кофе" и напасть во время арт налета.
К 6:00 подошёл Ойтал.
В его группе восемь бойцов, нас семеро.
Берканит, Якут и Гар с пулемётами.
Один сапёр.
Их нежно называли "одноразовый".
Четыре гранатометчика, остальные стрелки.
До 12:00 сидим на нашей позиции.
Распределились по окопам и блиндажам.
Успели с десяток раз попить чаю, перекусить.
Всё это время идёт обстрел Г-24, без остановки, час за часом.
Даже если вражеский командир что-то заподозрил, заставить шесть часов сидеть наблюдателя на посту под огнём, он не в силах.
- Что? Я сейчас выгляну из укрытия и увижу за бруствером 15 подобравшихся к нашей позиции орков под таким обстрелом?
Именно в этом заключался банально-гениальный план Шиши.
- Наша задача сблизиться, навязать ближний бой, вплоть до рукопашного. Тогда противник дрогнет, побежит, сдастся или будет уничтожен.
Ближнего боя они не выдержат.
12:00. Приказ:
Группа Шиши вперёд!
Группа Ойтала следом!
- Встали, парни! Пошли!
Все нагружены запасными пулемётными лентами.
Если нас обнаружат, пулемётчики будут основной огневой силой.
Впереди сапёр. Пацан 22 года.
Это его первое задание.
Рядом опытный и внимательный Дарбука.
Их задача снять мины и растяжки.
Лесополоса оказалась непроходимой.
Движемся тропинкой, вдоль лесополки.
Ползком, на четвереньках, кое-где пригнувшись.
Пять, семь, десять метров. Продвинулся один, за ним второй и так далее.
Проходит час, второй, третий.
Метров 600 позади.
Оглядываюсь.
Сзади лежит курит, вернувшийся утром с ротации Электрик.
За ним Хакс, с лицом викинга.
Дед смотрит исподлобья.
Я улыбнулся ему, он улыбнулся в ответ.
Дальше бойцы Ойтала.
Он с Шишей сразу за сапёром и Дарбукой.
Связываются по рации, что-то обсуждают.
Слышно обрывки фраз из окопов противника. Кто-то кричит:
- ...долб...б... крупнокалиберный... неси....
"Долб...б" это хорошо.
"Крупнокалиберный" это плохо.
"Неси" ещё хуже.
Неужели заметили?
Шиша жестом показывает вперёд. Ползем.
Позади ещё 50 метров.
До брустверов пара десятков шагов по жидкой, перепаханной снарядами, чёрной земле.
Шиша отправляет три пулемёта с первыми и вторыми номерами на правый край лесополосы с задачей:
- При появлении отсекать подкрепление противника.
Сапёр докладывает, что путь расчищен и отползает вдоль цепочки назад.
С ним уползает Дарбука.
Берканит с пулемётом был передо мной, ушёл вправо, вторым номером у него Дед.
Впереди меня только два командира, ими рисковать нельзя.
Проползаю вперёд, уже в грязь перекопанной позиции.
Вижу, что Ойтал готовит к выстрелу гранатомёт.
До окопов около 10-12 метров.
Над окопом поднимается труба разведчика, такая же как у меня.
Через пару секунд исчезает.
Успеваю крикнуть шёпотом Шише:
- Труба разведчика над окопом была! Нас заметили!
Не поверив своим глазам, вражеский наблюдатель выглянул из окопа убедиться, что он действительно увидел в трубу самое страшное, что может увидеть наблюдатель на фишке... которую он прое...л!..
...За бруствером окопа, в десяти шагах, он увидел приготовившуюся к атаке штурмовую группу Вагнера...
Из-за бруствера появилась голова в НАТО-вской каске.
На мгновение встречаюсь с ним взглядом.
С колена бью короткой автоматной очередью.
Со всей дури кричу:
- Контакт!!!
Пытаюсь встать, но утопаю в грязи.
Иду на коленях вперёд, стреляю по брустверу.
Пустые магазины кидаю на землю, бросаю гранату.
С той стороны стреляют по "сомалийски", не высовываясь из окопа.
Ойтал в упор бьёт из гранатомёта и сразу из "Шмеля".
Что-то взрывается, загорается.
Слева Электрик, метрах в шести, стоит в полный рост, поливает из автомата.
Ему под ноги падает граната.
Кричу дурным голосом:
- Электрик! Граната между ног!
Кричит:
- Вижу!
Падает в воронку.
Взрыв. Вскакивает весь в грязи.
- Цел?
- Да!
Вдруг секундная пауза в стрельбе, все перезаряжаются.
Кричу, сколько есть сил:
- Сдавайтесь, суки!
Стрельба возобновилась.
Заработали наши пулемёты.
Скатываюсь с кучей земли в окопы.
Рядом спрыгивают парни.
Харс и Дарбука зачищают блиндажи.
Никого нет, все сбежали.
Рация противника!
Висит на уровне земли с неимоверно длинной тангентой.
Из неё:
- Доложите, что там у вас? Доложите!
Говорит чистым русским языком.
Осмотрелись. Опорник взят.
Потерь нет. Все целые.
Ойтал поднимает "трубу", вроде гранатомёт и стреляет вдогонку противнику.
Сколько раз нам повторяли:
- Не трогать оружие противника. Тем более не использовать.
Тем более все эти опасные в применении "трубы".
"Труба" взрывается.
Ойтал "300".
Шиша и Хакс контужены.
Легендарный командир. Смелый до отчаяния. Опытный. Ну как так!?
Один командир ушёл на эвакуацию, второй сидит в блиндаже, не может головы поднять.
Темнеет.
Выставили четыре фишки.
Ждём контратаки.
Рация противника молчит и вдруг около 21:00 разговор в эфире.
Постараюсь передать дословно:
- Али. Я пойду, вернусь.
- Куда ты нах... собрался?
Видишь какая херня получилась!
- Плюс.
Тот, который собрался вернуться, командир этого опорного пункта.
Али, вышестоящий командир.
"Херня", которая получилась.
Это то, что они без потерь сдали ключевую, хорошо подготовленную к обороне позицию и сбежали.
Я передал содержимое разговора в штаб.
На что был был отдан приказ:
- Удвоить посты.
Усилить бдительность.
Командир прислал восемь человек в подкрепление.
27 день
Когда мы захватывали позиции противника, там всегда были трофеи.
Начиная от оружия и обмундирования, заканчивая продуктами, валютой, трусами.
Всё это теперь принадлежало нам.
Но нам, это кому?
Семёрка Шиши, восьмёрка Ойтала, плюс восемь человек подкрепления, собранные из разных групп.
Ойтал ушёл на эвакуацию.
Итого на позиции 21 малознакомый боец, без командиров.
Шиша после контузии лёг спать.
Среди прибывших командиров не было.
И каждый считает, что имеет право на военную добычу, особенно не принимавшая участие в штурме восьмёрка.
Вся движуха, связанная с трофеями, называлась мародёрство.
Даже сумка сзади крепилась и называлась "мародёрка".
Ещё представьте тот контингент.
Так-то люди месяц как из мест лишения свободы, а там имущество имеет первостепенное значение.
Будь ты хоть трижды порядочным, если у тебя баул пустой, никто тебя кормить не будет.
Ребята все отличные, но хапуги ещё те!
Что там началось!
Один мародёр набивал рюкзаки и оставлял их в блиндаже, туда заходил другой, принимал их за трофейные и тут же размародёривал.
Первый мародёр возвращался с ещё одним рюкзаком, видел отсутствие "своего" рюкзака и начинал скандалить.
Пока он скандалил и выяснял кто его размародёрил, его снова размародёривали.
И так по кругу!
Наконец мародеры поняли, что нужно объединяться в пары.
Один охраняет в блиндаже намародёренное, второй рыскает в поисках добычи.
Мы с Нордайсом хохотали до слёз, видя разгневанные глаза размародёренных мародёров, ищущих "свои" рюкзаки.
Я пошёл до Шиши узнать, сменит ли нас кто-то.
Смотрю, на бруствере лежит великолепная НАТО-вская разгрузка.
Чёткая, удобная.
Все магазины снаряжены, гранаты в кармашках.
Ну думаю, повезло!
Себе возьму.
Примерил, подтянул, подогнал под себя.
Открываю сумку-мародёрку, там фонарь и портсигар... как у Дарбуки.
Блин! Только не у Дарбуки!!!
А я уже гранаты в поле выбросил, магазины свои вставил.
Бежит Дарбука:
- Размародёрили!!!
Не успел разгрузку снять, в блиндаж зашёл на минуту, выхожу разгрузки нет!
Я говорю:
- А если бы ты её сейчас нашёл? Только без двух гранат. Ты бы обрадовался?
- Отдавай разгрузку немедленно! Я как знал, у кого спросить!
- Забирай. Я думал хохляцкая лежит.
Дарбука очень обрадовался, говорит:
- Там гранат два ящика. Главное портсигар нашёлся!
Нордайс рядом загибается от смеха.
Потом мы нашли две банки тушёнки и бутылку воды.
В 2:00 нас сменили и три часа мы отдыхали в блиндаже, забитом трофейными рюкзаками.
День 35
"Сказка".
Так называли морг.
Семеро из нас (примечание alexsword: это период пребывания Госта в госпитале, то есть это задача не тех, кто на передовой), каждый день раскладывали по пакетам останки бойцов и грузили в фуры для отправки на Россию.
Именно:
- На Россию.
Кто-то из нас должен был их грузить.
Пацаны уходили с утра.
Когда возвращались, им давали еды и сладостей сколько угодно.
Они рассказывали, что многие тела уже старые.
Эту процедуру нужно было делать, чтобы родственники получили денежную компенсацию и провели похороны.
Хотя бы что-нибудь и жетон.
В чёрном пакете.
Эти пакеты грузили в попутные фуры, которые заходили на Донбасс с грузами из России.
Водителям платили в два конца и некоторые брали наших "200"-х бесплатно до Ростова.
Дальше было как-то по-другому.
В день тогда отгружали 50-80 тел.
День 41
До Покровки, крайней деревне перед фронтом, около 20 км по местами разбитой асфальтированнной дороге.
На обочинах сгоревшая военная техника, разбитые легковые автомобили.
Проехали под взорванным мостом.
На развилке, вместо указателя, лежит раздутая мёртвая корова.
Встречных машин практически нет.
Если есть, то это военная техника.
Некоторое оживление на пересечении с "линией Вагнера".
Блокпост.
Экскаваторы, автокраны, несколько мирных фур с номерами российских регионов.
Рядом водители с круглыми глазами.
Строители.
Мужики в синих, зимних комбинезонах, без оружия, некоторые в касках.
На фурах бетонные противотанковые треугольники, профнастил, пиломатериалы.
Влево и вправо от дороги, на сколько хватает глаз, идёт строительство мощного оборонительного рубежа.
Десятки единиц техники, сотни строителей, тысячи тонн грузов.
Вижу это и не понимаю.
- Если мы идём вперёд, закапываясь в землю сапёрными лопатками, зачем в 20 км сзади рыть окопы экскаваторами?
Мы потом отступим?
Или что?
В тот момент думалось как-то так, видимо ещё не представлял масштабов войны.
День 47
К вечеру на "чертовом углу" разгорелся бой.
Противник подогнал танк и расстрелял наш опорник.
Двое "200".
Мимо самостоятельно идут несколько раненых.
Один из них Дарбука, с разбитой в клочья рукой.
С "чёртова угла" докладывают, что очень тяжёлый Черобай.
Оторвало обе ноги и руку.
Командир отправляет группу выносить его, требует поторопиться.
Доктор слышит рацию, качает головой:
- С такими ранениями не спасут.
Минут через двадцать, кто-то из группы эвакуации кричит в рацию:
- Тишина в эфире.
Черобай на связи.
Затихающим голосом:
- Прости командир, подвёл тебя и пацанов.
Прощайте, я "двести".
Было приятно с вами работать.
По нам отработал танк.
До утра Шмакус, Чейз, Доктор и Таджик выносили "двухсотых".
Я в одного простоял на фишке ночь по щиколотку в воде.