Эпилог-2
Как странно. "История повторяется дважды. Один раз - как трагедия. Второй раз - как фарс". Хотя ещё попробуй пойми, где тут фарс и где трагедия.
Вся эта дурацкая история началась планетарными бустерами и одним обиженным стариком.
Планетарными бустерами и одним обиженным стариком она заканчивается. Кровавый финал абсурдного спектакля.
Я совершенно уверен, что цикты сейчас наблюдают за нами и хихикают. Все триллионы, или сколько их там. Раз мы не встретили их за сто лет экспансии - значит, они принимали меры, чтобы этого не произошло. Отодвигали свои колонии из тех секторов космоса, которые мы "захватывали".
Нет, не потому, что они нас боялись.
Уже в день Ухода у них были наносистемы, позволяющие контролировать мозг, усиливая или ослабляя отдельные функции. Я изучил эту систему - создать на её основе эмпатический фильтр и предотвратить деградацию мозга проще пареной репы. Даже наши учёные справились бы с этим лет за тридцать. Цикты с их трудолюбием - за десять максимум.
Им нужен был только тайм-аут. Не полный разрыв. Именно поэтому мы не предпринимали активных действий, хотя могли бы. Я был уверен, что они вернуться ещё до того, как вымрут последние Брошенные. За это время ситуация не могла слишком сильно измениться к худшему.
Но прошло полвека, и они не вернулись. Более того, в космосе не найдено было никаких следов их кораблей или колоний.
Или... они были здесь. Просто мы их не видели.
Моё поколение писало дешёвые космооперы, чтобы повеселить медвежат. Поколение моих детей убивало себя. Поколение моих внуков убивает себя и других. Оно разыгрывает дешёвую космооперу в реале. Пафос, пафос, пафос... с напряжением всех сил и миллиардами маленьких трагедий. Уверен, циктам это нравится. Они просто животики надрывают, глядя как мы тут играем в великих завоевателей.
Правда, господин Шаовера?
Если вы сейчас наблюдаете за мной через невидимые камеры - я покажу вам последнюю сцену трагедии. Надеюсь, вам понравится.
А может быть, вас нет, господин Шаовера, и эти разговоры с вами - просто суррогатная религия обиженного старика. Может быть, вы наткнулись в космосе на что-то такое, что оказалось не по зубкам даже вам. На что-то, что стёрло вас с лица Галактики в одно мгновение, и не помогло ни трудолюбие, ни знания, ни физические активы, ни стремительное размножение. Может быть, все цивилизации-экспансионисты - раковая опухоль вселенной. И вас прооперировали, когда вы вышли за дозволенные пределы. Теперь наша очередь.
Было бы забавно дождаться подобного финала. Но я никогда не верил ни в каких богов. Я привык всё делать сам.
Когда я понял, что цикты не вернутся, я убил Викторию. Сжёг ей мозг через оставшиеся наноимпланты. Но было поздно. После драки кулаками не машут. Культура уже необратимо изменилась. Из неё набили чучело, прибили к флагу и пошли дальше.
Я на девяносто процентов уверен - то что я сейчас сделаю, будет таким же бесполезным и глупым демаршем. И мёртвый Перрен будет ржать надо мной точно так же, как цикты в своё время ржали над ним.
Удары стариков никогда не попадают в цель.
Можете считать это экспериментом, господин Шаовера, и вы, господин Мясник. Я просто хочу определить, во что же мы играли всё это время? В трагедию или в фарс? Жанр, как известно, определяется концовкой...
Мясник играл на фортепиано. Мне почему-то кажется, что я играю свою последнюю симфонию на рояле.
Через двенадцать минут и восемь секунд планетарные бустеры, запущенные с двух десятков астероидов в системе Пито, войдут в зону действия наших подпространственных перехватчиков. Это примитивные, дешёвые носители. Такие же бесполезные против современных систем обороны, как ракеты Мясника в своё время. Криспо только учатся массово убивать других разумных.
Но я им немного помогу.
Я введу на голопульте один короткий код. И вся наша многослойная система обороны замрёт. Умолкнут спутники ближней обороны, ослепнут наземные орудия, вывалятся из подпространства перехватчики.
Ненадолго. Всего на минуту, которая им понадобится, чтобы перезагрузить систему. Но это будет самая важная минута в истории нового человечества.
Перрен был прав - наше поколение было "слизняками". Мы никогда не умели убивать так хорошо, как наши родители и дети. Зато мы умели собирать информацию. А информация - самое страшное оружие.
Я не сомневаюсь, что всё это кончится пшиком. Только в дешёвых космооперах, которые мы писали, удар возмездия может что-то там изменить. Мне только интересно, какой именно пшик это будет. Может быть, из подпространства в последний момент вынырнут корабли циктов, чтобы родительски пожурить нас и снова научить жить мирно. А может - выяснится, что все наши закладки в программное обеспечение давно вычищены и заменены на другие, неизвестные коды. Или криспо окажутся умнее Мясника и на их ракетах окажутся только болванки-эмуляторы вместо боевых зарядов. У вселенной в запасе бесконечное число вариантов...
Когда на горизонте взошло новое солнце, и евразийская литосферная плита рванулась вверх со второй космической скоростью, Сергей не успел даже удивиться. Но старая женщина в орбитальном хосписе расхохоталась, как безумная, глядя как столица Империи трескается, подобно скорлупе.
Прежде, чем превратиться в облако плазмы, Алиса успела прокричать:
- Тут не исправить уже ничего! Господь, жги!
Вся эта дурацкая история началась планетарными бустерами и одним обиженным стариком.
Планетарными бустерами и одним обиженным стариком она заканчивается. Кровавый финал абсурдного спектакля.
Я совершенно уверен, что цикты сейчас наблюдают за нами и хихикают. Все триллионы, или сколько их там. Раз мы не встретили их за сто лет экспансии - значит, они принимали меры, чтобы этого не произошло. Отодвигали свои колонии из тех секторов космоса, которые мы "захватывали".
Нет, не потому, что они нас боялись.
Уже в день Ухода у них были наносистемы, позволяющие контролировать мозг, усиливая или ослабляя отдельные функции. Я изучил эту систему - создать на её основе эмпатический фильтр и предотвратить деградацию мозга проще пареной репы. Даже наши учёные справились бы с этим лет за тридцать. Цикты с их трудолюбием - за десять максимум.
Им нужен был только тайм-аут. Не полный разрыв. Именно поэтому мы не предпринимали активных действий, хотя могли бы. Я был уверен, что они вернуться ещё до того, как вымрут последние Брошенные. За это время ситуация не могла слишком сильно измениться к худшему.
Но прошло полвека, и они не вернулись. Более того, в космосе не найдено было никаких следов их кораблей или колоний.
Или... они были здесь. Просто мы их не видели.
Моё поколение писало дешёвые космооперы, чтобы повеселить медвежат. Поколение моих детей убивало себя. Поколение моих внуков убивает себя и других. Оно разыгрывает дешёвую космооперу в реале. Пафос, пафос, пафос... с напряжением всех сил и миллиардами маленьких трагедий. Уверен, циктам это нравится. Они просто животики надрывают, глядя как мы тут играем в великих завоевателей.
Правда, господин Шаовера?
Если вы сейчас наблюдаете за мной через невидимые камеры - я покажу вам последнюю сцену трагедии. Надеюсь, вам понравится.
А может быть, вас нет, господин Шаовера, и эти разговоры с вами - просто суррогатная религия обиженного старика. Может быть, вы наткнулись в космосе на что-то такое, что оказалось не по зубкам даже вам. На что-то, что стёрло вас с лица Галактики в одно мгновение, и не помогло ни трудолюбие, ни знания, ни физические активы, ни стремительное размножение. Может быть, все цивилизации-экспансионисты - раковая опухоль вселенной. И вас прооперировали, когда вы вышли за дозволенные пределы. Теперь наша очередь.
Было бы забавно дождаться подобного финала. Но я никогда не верил ни в каких богов. Я привык всё делать сам.
Когда я понял, что цикты не вернутся, я убил Викторию. Сжёг ей мозг через оставшиеся наноимпланты. Но было поздно. После драки кулаками не машут. Культура уже необратимо изменилась. Из неё набили чучело, прибили к флагу и пошли дальше.
Я на девяносто процентов уверен - то что я сейчас сделаю, будет таким же бесполезным и глупым демаршем. И мёртвый Перрен будет ржать надо мной точно так же, как цикты в своё время ржали над ним.
Удары стариков никогда не попадают в цель.
Можете считать это экспериментом, господин Шаовера, и вы, господин Мясник. Я просто хочу определить, во что же мы играли всё это время? В трагедию или в фарс? Жанр, как известно, определяется концовкой...
Мясник играл на фортепиано. Мне почему-то кажется, что я играю свою последнюю симфонию на рояле.
Через двенадцать минут и восемь секунд планетарные бустеры, запущенные с двух десятков астероидов в системе Пито, войдут в зону действия наших подпространственных перехватчиков. Это примитивные, дешёвые носители. Такие же бесполезные против современных систем обороны, как ракеты Мясника в своё время. Криспо только учатся массово убивать других разумных.
Но я им немного помогу.
Я введу на голопульте один короткий код. И вся наша многослойная система обороны замрёт. Умолкнут спутники ближней обороны, ослепнут наземные орудия, вывалятся из подпространства перехватчики.
Ненадолго. Всего на минуту, которая им понадобится, чтобы перезагрузить систему. Но это будет самая важная минута в истории нового человечества.
Перрен был прав - наше поколение было "слизняками". Мы никогда не умели убивать так хорошо, как наши родители и дети. Зато мы умели собирать информацию. А информация - самое страшное оружие.
Я не сомневаюсь, что всё это кончится пшиком. Только в дешёвых космооперах, которые мы писали, удар возмездия может что-то там изменить. Мне только интересно, какой именно пшик это будет. Может быть, из подпространства в последний момент вынырнут корабли циктов, чтобы родительски пожурить нас и снова научить жить мирно. А может - выяснится, что все наши закладки в программное обеспечение давно вычищены и заменены на другие, неизвестные коды. Или криспо окажутся умнее Мясника и на их ракетах окажутся только болванки-эмуляторы вместо боевых зарядов. У вселенной в запасе бесконечное число вариантов...
Когда на горизонте взошло новое солнце, и евразийская литосферная плита рванулась вверх со второй космической скоростью, Сергей не успел даже удивиться. Но старая женщина в орбитальном хосписе расхохоталась, как безумная, глядя как столица Империи трескается, подобно скорлупе.
Прежде, чем превратиться в облако плазмы, Алиса успела прокричать:
- Тут не исправить уже ничего! Господь, жги!