Интервью Дмитрия Рогозина
igor_golovin пишет
Румынские ВС на базе ПРО в Румынии - киоск по продаже хот-догов
Интервью постоянного представителя России при НАТО Дмитрия Рогозина «Эху Москвы» от 22.10.2011. Речь идёт о разных аспектах политической жизни, в том числе и об американской ПРО в Европе. Выношу фрагмент интервью, касающийся только ПРО. Здесь Рогозин отметил, что ПРО в Европе - американский, а не натовский проект. Вообщем, читайте сами. (Прим. - И.Г.).
Д.РОГОЗИН: Значит, что такое натовцы? Натовцы - это европейские сателлиты Америки в рамках единого военного альянса. В НАТО 75% бюджета оплачивают американцы, поэтому это, конечно, не болгарская и не венгерская организация, а, скорее всего, американская.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы говорим применительно к ПРО, все-таки, да? Она должна прикрывать...
Д.РОГОЗИН: Это американская машина, это американские противоракеты, это американские радары, американские сенсоры и американский военный персонал на европейской земле. Даже недавно я внимательно с карандашом в руке прочел соглашение румыно-американское о базе противоракетной обороны недалеко от Бухареста. Так там так называемый румынский главный начальник - его даже близко на порог не пустят на эту базу, там все американцы. А румыны - это просто обслуживающий персонал, это киоск по продаже хот-догов на выходе, но не более того.
Поэтому когда мы предложили один вариант, он был отвергнут. Мы предложили другой вариант. Мы сказали: «Хорошо, это будут 2 независимые системы: у вас - ваша, а у нас - наша система воздушно-космической обороны, космическую группировку которой мы сейчас восстанавливаем. Но тогда есть одно понимание. Мы с уважением относимся к тому, как НАТО может обеспечить собственную безопасность своих народов, своих стран, своей географии. Но мы не хотим, чтобы вы обеспечивали нашу безопасность. Поэтому давайте так: зона покрытия противоракетной обороны НАТО не должна выходить за пределы географической зоны ответственности НАТО. Соответственно, наша не будет выходить за пределы нашей зоны ответственности. Они будут смыкаться как-то, но не пересекаться». Нам говорят тоже нет. То есть получается, что американцы считают возможным сбивать какие-то пресловутые ракеты с Ближнего Востока над нашей территорией, организуя нам новые Чернобыли. А, на самом деле, конечно, пытаются поставить под контроль стратегические ядерные базы России, которые находятся в нашей североевропейской части.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте сделаем шаг назад. Вот представим себе гипотетически, как вы разговариваете с ними. Вот, предположим, осуществлен там запуск (не будем называть страны, чтобы не возбуждать посольства даже по субботам), запуск ракеты, которая для того, чтобы попасть, условно говоря, по чему-то там в Польше летит через территорию России и Белоруссии. Чего должно произойти? Вот, если такое происходит, как в вашей конструкции должны действовать обе системы ПРО? Какая система ПРО чего делает?
Д.РОГОЗИН: Значит, мы глубоко убеждены в том, что система противоракетной обороны в любом случае должна быть общей. Я объясню, почему. Любая система противоракетной обороны работает в автоматическом режиме. Нет никаких двух генералов пузатых, которые сидят около какой-то красной кнопки и вместе дружно под аплодисменты квакеров ее нажимают. Нет такого. Любая система работает в автоматическом режиме, поскольку система работает в считанные секунды. Обеспечить, первое, засечку старта баллистической ракеты, провести трекинг, то есть расчет траектории полета...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это что-то новое? Потому что, все-таки, в 80-е годы...
Д.РОГОЗИН: Всегда так было.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Ну, офицеры бегали. Нет?
Д.РОГОЗИН: Офицеры лишь только поддерживают жизнеспособность самой аппаратуры, они следят за тем, чтобы она работала. Но наша система противоракетной обороны московского промышленного района работает исключительно в автоматическом режиме. Так же, как, в общем-то, американская система. У них, правда, нет стратегической системы на сегодняшний момент.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну у них там на Аляске стоит станция.
Д.РОГОЗИН: Стоит, но пока еще она не закольцована. Я был недавно, в июле я был в Колорадо-Спрингс по приглашению Пентагона. Мне показали, как они говорят, святая святых - это Центр воздушно-космической обороны США и Канады, Норад так называемый. Правда, когда я заходил в этот цех, где сидят операторы американцы и немножко канадцев, то почему-то все экраны гасли, там загоралось «Welcome, Ambassador Rogozin».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему-то, да. Ну, мы можем представить себе, почему.
Д.РОГОЗИН: Я всегда их спрашивал после этого: «У вас все время висит эта надпись по поводу меня?» Они говорили: «Конечно-конечно. Если вы уедете, так и будет висеть дальше».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, ну, Норад - это понятно, это система североамериканская.
Д.РОГОЗИН: Да. Поэтому если эта система...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тоже автоматическая?
Д.РОГОЗИН: Тоже автоматическая. Если эта система автоматическая, то тогда, если она не будет сопряжена друг с другом, натовская и российская, то залп, скажем, батареи противоракет на территории Западной Европы может быть классифицирован нашей системой противоракетной обороны как ракетное нападение. Я этим господам несколько раз это объяснял. Это, в общем-то, экспертное заключение, очень сложное и опасное, что если эти системы не скоммутированы каким-то образом, то это может разразиться спектакль из страшных каких-то фильмов про... Как это называется у нас? Терминатор-то, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний день.
Д.РОГОЗИН: Последний день, да. В общем, короче говоря, здесь много кинематографа, поскольку мы много говорим о вещах, пока еще виртуальных.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И вы пугаете друг друга.
Д.РОГОЗИН: Мы не пугаем, мы предупреждаем.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пугаете - я ровно это и сказал.
Д.РОГОЗИН: У нас это называется «предупредить».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, дипломаты, я понимаю, да. Тем не менее. Вот, я вам привел пример, там, полет ракеты через территорию России и Белоруссию в Польшу, условно говоря, члена НАТО, статья 5-я, защита... Какая ПРО как должна сработать в идеале?
Д.РОГОЗИН: Вы сейчас говорите то, что я обычно говорю на переговорах - я их сам спрашиваю. Вот, мы же не на карту Европы географическую смотрим. Мы должны смотреть на глобус, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно-конечно.
Д.РОГОЗИН: Для того, чтобы рассчитать математическую модель, мы должны видеть ситуацию в объеме. Так вот, до 80% всех возможных траекторий ракетного нападения на Европу пролегает через территорию РФ. Это первый тезис. Второй тезис состоит в том, что у РФ еще даже с советских времен существует разветвленная система информационного предупреждения, то есть предупреждения о ракетном нападении.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там, Габала.
Д.РОГОЗИН: Габала та же самая. Это уникальная база, уникальный радар, который смотрит практически до Индийского океана. Мы им говорим: «Мы - ваш естественный партнер. Что же вы делаете? Почему вы делаете свою машину отдельно?» Ответ у меня только один. Если бы, действительно, их ПРО была нацелена на отражение случайных или преднамеренных ракетных нападений с Южной Европы, то, конечно, они бы сделали ее вместе с нами. Но поскольку их система в том числе нацелена и на отражение ракетного удара со стороны РФ, именно поэтому они не хотят нас пускать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но у нас же то же самое?
Д.РОГОЗИН: Что у нас то же самое?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы тоже нацелены на отражение НАТО.
Д.РОГОЗИН: Но у нас-то на своей территории, у нас-то вокруг Москвы. А у них-то американская система стоит у нас под носом, на территории европейских стран.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Длинноват нос-то, Буратино получается.
Д.РОГОЗИН: Ну, Пиноккио, скорее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, собственно. Дмитрий Рогозин, специальный представитель президента по вопросам противоракетной обороны. После новостей середины часа мы вернемся в студию.
НОВОСТИ
А.ВЕНЕДИКТОВ: 17:35 в Москве, Дмитрий Рогозин в прямом эфире «Эха Москвы». Я возвращаюсь к вопросам, которые пришли по интернету. Диггер пишет: «Уважаемый Дмитрий Олегович, не могли бы вы объяснить, в чем заключается опасность размещения американских ПРО в Восточной Европе для России? Спасибо». Вот, опасность.
Д.РОГОЗИН: Опасность состоит в том, что так называемый адаптивный пофазовый подход...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, по-русски, ради бога.
Д.РОГОЗИН: Ну, так оно называется.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы привыкли. Ну, вы объясняйте тогда.
Д.РОГОЗИН: Ну понятно. Новый подход администрации Барака Обамы состоит в том, чтобы отказаться от стационарного размещения ракет-перехватчиков как раньше Буш хотел сделать в Польше.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В Польше и Чехии. В Чехии - радары.
Д.РОГОЗИН: В Чехии - радар, в Польше - база дальних стратегических ракет-перехватчиков. А адаптивность в американском понимании - это мобильность, подстраивание под развитие различной конъюнктуры. Поэтому флот США с платформами, на которых установлены системы ракетного перехвата и там же сенсоры у них расположены, этот флот - он как Фигаро. Он, понимаете, сегодня - здесь, завтра - там. Сегодня он в Черном море у нас там плавает, нас дергает за усы, плавает в Средиземном море, где-нибудь в Адриатике, а потом при определенных условиях вдруг он заходит в Норвежские фьорды и будет там стоять. То есть фактически на мои прямые вопросы к американцам, предполагают ли они постоянную дислокацию своего флота в северных морях - Баренцевом, Балтийском, Северном море - они сказали «Постоянной дислокации нет, но мы не отрицаем возможности появления вот там». А зачем он там, если они защищаются от ракет малой и средней дальности, которые не долетят не то, что там до Польши - до Венгрии там никогда не долетят, даже если кто-то вдруг сойдет с ума и начнет их пулять.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, сумасшедшие есть, поэтому давайте, все-таки... Мы тоже себе выстраиваем свою защиту, имея в виду некоторых сумасшедших.
Д.РОГОЗИН: Значит, сумасшедшие никогда не будут использовать высокотехнологическое оружие. Сумасшедшие готовы будут превратить в ракеты самолеты, как это было 11 сентября 2001 года, да? Сумасшедшие найдут массу других возможностей для того, чтобы сделать гадость какую-нибудь Западу. Там, накипело, что называется, у этих сумасшедших, и не обязательно для этого строить заводы, на которых строить ракеты, потом эти ракеты устанавливать в шахты, заряжать их не кетчупом, понимаете, а, естественно, оружием массового уничтожения. Это слишком все сложно для сумасшедших - сумасшедшие так себя не ведут.
Даже если это были бы сумасшедшие, еще раз хочу сказать, эти ракеты никогда не долетят. Ни у одной страны на Ближнем Востоке нет возможности создать стратегическое межконтинентальное ракетное оружие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, можно купить у северокорейцев.
Д.РОГОЗИН: Ну, кто же, во-первых, продаст такие ракеты?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Северная Корея.
Д.РОГОЗИН: А во-вторых, у Северной Кореи тоже нет межконтинентальных баллистических ракет. И невозможно ее создать в пределах такой маленькой страны. Потому что ракета стратегическая - это не только количество ступеней, которые должны отстегнуться на разгонном участке полета ракеты. Стратегическая ракета - это, прежде всего, топливо и это полигоны, на которых надо испытать ее, телеметрию поставить, замерить, куда она вообще летит, эта ракета. Такие полигоны могут быть только у стран, которые располагают обширной территорией для создания такого рода полигонов. Ну, скажем, Казахстан может, РФ может, США могут.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Иран может.
Д.РОГОЗИН: Иран не может.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
Д.РОГОЗИН: Потому что в пределах Ирана нельзя испытать межконтинентальную баллистическую ракету. Китай может, Индия может, Аргентина может, Бразилия может. Могут Франция и Британия, у которых есть морские территории в разных океанах. Но Иран или какая-то другая страна, на которую так часто американцы показывают пальцем, не могут создать межконтинентальную ракету, потому что не могут.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, какая-нибудь ракета Шахаб-5 до Норвегии долетит?
Д.РОГОЗИН: Не долетит.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А докуда долетит?
Д.РОГОЗИН: Ну, зачем мне называть, куда она долетит? Ну, мы знаем, куда она долетит. Ну, по крайней мере, надо еще найти мотивы для того, чтобы они полетели по Европе. Поэтому я еще раз хочу сказать. Мы очевидно говорим о том, что размещение флота в северных морях - на Балтийском, Баренцевом, Северном море - где-нибудь в районе Скандинавии...
А.ВЕНЕДИКТОВ: С платформами, с противоракетами, да?
Д.РОГОЗИН: С противоракетами. А также размещение самих баз противоракет в Польше не имеет никакого отношения к заявленным проблемам ракетных рисков, на которые ссылаются американцы. Потому что в этом регионе нет ни одной страны с межконтинентальными стратегическими ракетами кроме России, кроме нас, которые могли бы потенциально быть мишенью для такого рода флота или ракетных баз.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки, объясните. Наши слушатели спрашивают, это строится щит, ведь, а не меч. Почему вы против того, чтобы они имели щит? Вот такое, идеологическое.
Д.РОГОЗИН: Щит - это защита.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Д.РОГОЗИН: Значит, тогда должен работать принцип второй, о котором я говорил в первой части нашей передачи. Тогда этот щит должен быть в пределах географической зоны ответственности НАТО. Если они прикрывают себя щитом или медным тазом, нас совершенно это не интересует, чем они себя прикроют и сколько этих медных тазов будет у них на голове. Но если их щит почему-то заползает почему-то на всю нашу европейскую территорию вплоть до Урала, это уже не щит.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, они и нас, ведь, получается, защищают.
Д.РОГОЗИН: А мы просим, чтобы нас кто-то защищал? Ну хорошо, допустим, мой сосед хочет защищать себя с помощью телохранителей, но почему-то решил их разместить в спальне моей жены.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, подождите. Румыния и Польша - это, все-таки, не спальня Татьяны никак, никоим образом.
Д.РОГОЗИН: Ну, во-первых, Татьяна сама справится с этими непрошенными гостями, да. (все смеются)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. На самом деле, это, все-таки, тоже территория НАТО, и эти противоракетные... Нет, все-таки, вопрос щита - он очень важный, Дим. Это же не наступательное оружие.
Д.РОГОЗИН: Это наступательное оружие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Объясняйте.
Д.РОГОЗИН: Объясню. Потому что, во-первых, нет никакой разницы между гонкой вооружений оборонительных или гонкой вооружений наступательных. Одно тянет другое. Всегда история человечества состояла в том, что один, допустим, соперник пытался вооружиться более крепким мечом, у другого немедленно возникала необходимость создать более крепкий щит. И наоборот. То есть это постоянно одно тянуло другое.
Во-вторых, противоракетная оборона, безусловно, вряд ли может быть способна даже, ну, в ближайшие там 15 лет полностью блокировать стратегические ядерные силы РФ, полностью я имею в виду. Она может посягать лишь только на часть этих наших стратегических ракет. Но при этом все равно она подсекает стратегический баланс, и тем самым вызывает у нас прямую необходимость развивать средства либо подавления, либо преодоления этой обороны. Потому что мы не можем поставить под риск то, что является гарантией нашего суверенитета, гарантией нашей свободы - наши стратегические ядерные силы.
И третий момент, что тоже очень важно. Дело в том, что, на самом деле, надо рассматривать европейскую противоракетную оборону в глобальном смысле, потому что у американцев есть еще ПРО на Аляске, о чем мы говорили. Они сейчас ставят тяжелые ракеты-перехватчики на западном побережье США в районе Сан-Франциско, они размещают радары практически по всей Скандинавии. То есть у них вот этот флот - он будет плавать везде и так далее. То есть в совокупности мы не можем даже добиться от американцев хотя бы того, чтобы они на бумагу положили количество ракет, которые им необходимы. Я сам спрашивал пентагоновцев и людей из Белого дома, я говорю: «Ну хорошо. Скажите, сколько вам нужно этих ракет, противоракет? Сколько? 600? 600. Давайте запишем «600». 800 нужно? Давайте «800» запишем».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Разве СНВ - регулируют эти вещи?
Д.РОГОЗИН: Так, в том-то и дело, что в СНВ, в преамбуле записано, там указана логическая связь, которая существует между развитием стратегических наступательных и стратегических оборонительных вооружений. То есть фактически американцы рискуют уже договором СНВ-3.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, разве количество ракет не указано вот этих?
Д.РОГОЗИН: Нет, там указано количество стратегических наступательных вооружений. А противоракет там не указано. И вообще это, конечно, странная история. Потому что американцы, вроде как, якобы, готовы обсуждать вопросы, связанные с ядерными испытаниями, их ограничениями, с ограничением обычных вооруженных сил, с ограничением наступательных вооружений, с ограничениями того, сего и так далее, кроме вот этой своей священной коровы под названием «противоракетная оборона».
То есть у меня вообще сложилось впечатление, что для американцев ПРО - это даже не какая-то военно-техническая штука, это такая идеология, такой марксизм-ленинизм новый, понимаете? То есть они себе в голову вбили еще со времен Рейгана, что Америка не может себе как великая страна позволить, чтобы кто-то (ну, мы, естественно) мог бы держать Дамоклов меч над ней.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это нормально - мы тоже так должны думать.
Д.РОГОЗИН: Но тогда, значит, нам тоже надо создавать определенные средства, которые восстановят статус-кво.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, значит, надо.
Д.РОГОЗИН: Но президент Медведев в среду на встрече со своими сторонниками, которую мы сегодня вспоминали, отвечая на мое выступление о необходимости решительных мер по восстановлению оборонного потенциала РФ, сказал, что он скоро сделает заявление о своем отношении...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже написали, Дим, его?
Д.РОГОЗИН: А это военная тайна.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не готов покупать у вас эту военную тайну, но готов поделиться. (все смеются)
Д.РОГОЗИН: Вы мне деньги предлагаете, что ли?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не. В прямом эфире. Щас! Мы, конечно, в Газпроме люди не бедные, но не до такой же степени.
Д.РОГОЗИН: На енто я пойтить не могу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А чем было вызвано ваше раздражение информацией о том, что будет предложение о создании единой системы защиты от космических вещей? Ну, это нормально, такая идея - она нормальная. Почему вы так резко и раздраженно отреагировали на это?
Д.РОГОЗИН: Ну, я раздраженно отреагировал на эту публикацию в «Коммерсанте» по одной простой причине. Конечно, у меня нет никаких претензий к самим журналистам - они делают свою работу и молодцы, что они так ее делают. Вопрос в другом. И у меня, кстати, нет раздражения по поводу распространения информации в целом об этой концепции, потому что я считаю ее сильной. Да? То есть это, на самом деле, мы должны думать не о том, как шило друг другу в теплые места загнать по рукоятку, а мы должны думать о том, как обеспечить в будущем безопасность нашей всей очень хрупкой, кстати говоря, планеты, обеспечить жизнь наших детей и внуков. Вот об этом мы сегодня должны думать. Поэтому с этой точки зрения оборона Земли против астероидов, космических тел и так далее - вещь, безусловно, правильная и ее надо будет развивать.
Я раздражен другим, третьим - я раздражен тем, что идет ссылка на некие документы, которые не должны стать предметом публичного обсуждения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это то, что вы как раз пишете для Медведева, то, что является военной тайной.
Д.РОГОЗИН: Ну, я просто не считаю возможным сегодня...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, расслабьтесь, Дмитрий Олегович. Мы говорим сейчас о содержании... Не, это серьезная история, и я хотел бы, чтобы это предложение не техническое, а концептуальное, раз оно уже озвучено, чтобы было бы понятно, насколько оно серьезное. А то сейчас начнется «марсиане, зеленые человечки, - это против них. Сатуриане и жители Солнца». Поэтому насколько это серьезное предложение? Мы не говорим, что его выдвигает президент. Серьезная идея.
Д.РОГОЗИН: Давайте отвлечемся тогда от этой бумаги, от этого предложения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте отвлечемся от бумаги, пойдем по идее, хорошо.
Д.РОГОЗИН: Да, да, пойдем по идее. Идея очень простая. Она, конечно, состоит не в том, чтобы маленькими зарядами, которые приспособлены исключительно к кинетическому поражению головной части баллистических ракет... Я, кстати говоря, видел вот эту ракету, мне американцы ее показали. Ее боевая часть - это, ну, с размером двигателя мотоцикла, то есть это достаточно компактная штучка, 4 двигателя работают в разные стороны.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это противоракета?
Д.РОГОЗИН: Это противоракета, это называется SM-3 (Блок II), то, что они собираются ставить в Польше к 2020 году. Там база в 2018 появится, а в 2020-м они...
А.ВЕНЕДИКТОВ: К этому времени вы дозреете как кандидат в президенты. Продолжаем разговор. По возрасту.
Д.РОГОЗИН: Так. Чего меня сбиваете-то?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего-ничего. Так?
Д.РОГОЗИН: Так вот, короче говоря, конечно, такой штучкой, которая не несет в себе никакого боезаряда, отклонить ракету, комету... Ракету можно разрушить. А, вот, комету, большое небесное тело - ну, это глупость невозможная. И когда наши эксперты, почесывая свои бороды с остатками вчерашнего борща в ней, начинают дискутировать по поводу того, сработает ли эта идея противоракетной обороны против небесных тел, мне просто смешно, потому что люди глубоко некомпетентные оказываются.
Речь-то должна идти не об этом и не о ядерном подрыве даже приближающегося тела, потому что никто не даст гарантий, что осколки от этого крупного тела не долетят до планеты, не сожгут все живое на ее территории. Должна речь идти о теории отклонения небесного тела от той траектории, которая направлена против Земли. А это особая тема - я думаю, что, в принципе, очень благодатная почва для серьезной работы выдающихся ученых российских, американских, я не знаю там, китайских, индийских и так далее. Вот эта вот тема - я считаю, что ее надо двигать в будущем и, конечно, ООН как универсальная машина, где представлены все страны, должна была бы взять эту идею под свою собственную эгиду.
Но я еще раз хочу сказать, что одно дело сама по себе концепция (и об этом надо думать уже сейчас), а не о том, чтобы держать фигу в кармане на переговорах по ПРО.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не связанные вещи?
Д.РОГОЗИН: Это не связанные вещи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это важно, это не связанные вещи?
Д.РОГОЗИН: Нет. Ну, конечно. Я еще раз говорю, противоракетной обороной сбить метеорит - ну, это невозможно. Так же, как плевком нельзя остановить бегущего слона.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. В этой связи вам тут наши слушатели возбудились по этой теме, естественно (я имею в виду по противоракетной обороне).
Д.РОГОЗИН: Какие у вас легко возбудимые слушатели.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно. А вы легко возбуждаете, да? Там, будем в аптеках продавать кассеты с вашими интервью нам.
Д.РОГОЗИН: Хорошо, что не в порно-магазинах.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вопрос договоренности отдельной, коммерческого успеха или неуспеха.
Д.РОГОЗИН: Спасибо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Дим, нам пишет Владимир, напоминает. Вы говорите о том, что щит, залезающий на территорию РФ. Но, ведь, РЛС России просматривают Европу аж до Исландии - тоже, собственно говоря, там...
Д.РОГОЗИН: Мы говорим сейчас не про информационные системы, а про огневые. Мы говорим сейчас о том, что радиус действия...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Искандеры установленные огневые - они куда долетают-то?
Д.РОГОЗИН: Искандер - это вообще ракета совсем никакая не стратегическая и не средней дальности.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это перехват, практически это перехват.
Д.РОГОЗИН: Искандеры - да, это перехват. Но пока они нигде не установлены кроме как ракетная бригада в Луге в Ленинградской области, куда мы, кстати говоря, собираемся с Сергеем Евгеньевичем Нарышкиным поехать 8 ноября.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Инспектировать?
Д.РОГОЗИН: Не инспектировать - знакомиться с бытом...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Образовываться.
Д.РОГОЗИН: ...со службой наших славных ракетчиков, воинов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему она там установлена? Там-то? Вот, я помню, где луга по карте... В чем логика?
Д.РОГОЗИН: Там она всегда была, эта бригада. Ракетная дивизия - она была оснащена точкой У (НЕРАЗБОРЧИВО), сейчас просто идет переоснащение на более современные ракеты. Вот и все, ничего особенного.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто думаю, чего они сейчас там прикрывают?
Д.РОГОЗИН: Ничего они там специально не прикрывают кроме как побережье. Поэтому это никакая не новость. Что касается... Я еще раз говорю, того, чего мы опасаемся? Того, что дальность действия противоракет, если они будут установлены в Польше или они будут на кораблях, которые войдут в Балтийское море, дальность действия - она при подсвечивании радаров будет до 4 тысяч километров, то есть получается, что они нас светят даже за Уралом. И фактически они могут уничтожать тяжелые баллистические ракеты, которые стоят на оснащении нашем, на разгонном участке, когда ракета еще не вышла в заатмосферное пространство, когда она не набрала еще необходимой скорости...
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть в атмосфере.
Д.РОГОЗИН: Ну, это, знаете, как на охоте на уток. Когда вы к уткам приближаетесь на лодке, например, они пошли от вас в другую сторону, вот они хлопают крылышками, набирают скорость, они - легкая мишень, вы даже можете одним выстрелом двух уток сшибить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Пятерых у Мюнхгаузена.
Д.РОГОЗИН: Да-да-да. Не, один раз у меня получилось так. Ну, дробь, правда, дробью стрелял, сразу двух завалил. Но когда утка ушла выше, там никакая двустволка вам не поможет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. В этой связи, мне кажется, что Дима Володарский очень хороший вопрос задает в интернете. Это, знаете, такой вопрос оценочный: «А что думают о России ваши коллеги, послы НАТО?» Вот, ваше общее ощущение? Вот, они реально там, кто-то видит угрозу, наверное, кто-то не видит. Ну, там люди специальные, заточенные и опытные, да? Не фантазеры, в основном, как я понимаю. Хотя, может быть, есть.
Д.РОГОЗИН: Там разные есть люди.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Разные. Но, вот, ваше ощущение, когда надо уже выходить на телеграммы родным правительствам, да? Вот, не с вами разговаривать, а телеграммы. Вот, чего они о России думают?
Д.РОГОЗИН: Ну, можно почитать Викиликс, и там все написано.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я читал Викиликс.
Д.РОГОЗИН: Да? Забейте мою фамилию - прочтете там сотни телеграмм.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо. Тем не менее? На общении. Понимаешь, это очень важно, да? Вот, чувствовать же собеседника.
Д.РОГОЗИН: На моих глазах это ощущение поменялось. Ну и я обратил внимание просто на взгляды, которые поменялись. Они поменялись после августа 2008 года.
Причем, несмотря на то, что мы особенно не скрывали проблемы, которые были связаны с ходом военной операции в Южной Осетии, операции по принуждению к миру, как мы ее назвали, но там были проблемы информационной поддержки, ну и так далее. Много чего.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Там были проблемы связи, о которых Сердюков говорил.
Д.РОГОЗИН: Да. Много-много чего было. Сейчас это все исправляется, кстати говоря. Но ошеломило наших западных партнеров другое, и я вам говорю об этом прямым текстом. Их ошеломила скорость и решимость принятия решения о вводе значительных вооруженных сил в бой. То есть российское политическое руководство (а это надо понимать, и в этом прочет грузинского руководства) ввело войска, не взирая на то, что на стороне Грузии могло выступить НАТО. То есть мы настолько приняли жесткое решение, шли на конфликт, знали, что правда на нашей стороне, и это ошеломило. Это очень многих ошеломил, и НАТО захлебнулось в собственных дискуссиях и вывалилось из контекста тогда, в августе 2008 года.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И какой вывод из этого захлеба они сделали?
Д.РОГОЗИН: Они поняли, что с нами надо считаться. Они впервые это поняли после 2008 года.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Считаться или бояться?
Д.РОГОЗИН: А это то же самое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. И поэтому?.. Щит укреплять...
Д.РОГОЗИН: И поэтому, Алексей, хочу еще вам сказать определенно. В этом мире (я об этом уже говорил и в среду) в этом мире уважают только силу. И не smart power или soft power, а что ни на есть самую простую, грубую физическую, желательно вооруженную силу. Конечно, с мозгами, конечно, силу, которая будет подбадривать даже ход финансовых, экономических и других переговоров. Как американцы умно используют свои войска по всему миру для того, чтобы добиваться для себя экономических задач, решать эти задачи. Так и мы. В любой ситуации.
Вот сейчас смотрим ситуацию в Северной Африке, да? Начинаем там сетовать «А вот как же мы? С нами не считаются». Слушайте, да с нами и не будут считаться до тех пор, пока мы не воссоздадим оборонный мощный щит или, хотите, наступательный меч даже российских Вооруженных сил.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вне зависимости от ПРО.
Д.РОГОЗИН: Вне зависимости от ПРО. За каждым нашим министром, выходящим на разного рода переговоры, должна бряцать металлом русская армия, вооруженная до зубов, злая, хорошо откормленная, хорошо обученная, компактная, мобильная. Вот этим надо сейчас заняться. Я считаю, что если мне, моим коллегам удастся это сделать, то... Ну, не зря мы хлеб жевали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Заявка на министра обороны.
Д.РОГОЗИН: Да нет, нет, заявка на патриота просто, на деятельного патриота.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи Северная Африка. У нас осталось 5 минут, вот смотрите, мы говорим о международном праве, о принуждении. Мы назвали операцию «Принуждение к миру». Еще до нас, если вы помните, Кушнер говорил о гуманитарных интервенциях, да? То есть не наша выдумка. Значит, Ливия - страны НАТО по мандату ООН принуждали к смене правительства. Принуждали, да? Миру нужен мировой жандарм в какой-то, я не знаю, конфигурации? Вот, вообще нужен полицейский? Потому что, конечно, Совет безопасности ООН - это импотент с палочкой очевидный, который не может договориться ни до чего. Полицейский. Судан, сомалийские пираты... Ну, чего я вам рассказываю? Лучше меня знаете.
Д.РОГОЗИН: Значит, если вы имеете в виду, обладает ли НАТО правом узурпации...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, я не имею в виду сейчас НАТО. Вообще мы с вами говорим концептуально: миру нужен жандарм или нет?
Д.РОГОЗИН: Миру необходим баланс интересов между великими цивилизациями, великими державами - вот, что необходимо миру. Потому что вообще состояние мира - это состояние баланса интересов. Когда этот баланс нарушается, начинается война. И если одна из сторон, в частности, Запад, который рассматривает НАТО в качестве своего собственного военного инструмента, считает, что его порядки, его ценности являются универсальными для всего мира, а НАТО должно по всему миру насаждать демократию, то тогда будет война. Как сейчас формируется даже внутри НАТО новая Антанта в лице франко-британского альянса плюс США. Это чистая Антанта как 100 лет тому назад это было. И к чему это привело, мы все помним прекрасно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кажется, мы были членами Антанты.
Д.РОГОЗИН: Но, но...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дим, кажется, мы были членами Антанты, Российская империя.
Д.РОГОЗИН: И к чему это привело, кстати говоря, членство наше в Антанте, да? Поэтому я категорический противник вступления России в какую-нибудь новую Антанту, в новое НАТО, чтобы не влезать в чужих интересах в войны, где мы будем терять новые миллионы или десятки миллионов людей. Мы должны сейчас, как вам сказать, отсидеться и отлежаться в покое, в мире, не влезать в эти авантюры. Да, мы переживаем за все, что происходит в мире, но нам надо сейчас нарастить мускулатуру, мозги свои очистить от плесени. Вот, мы должны стать такими бодрячками, так сказать, с крепким телом, с хорошим, трезвым рассудком, понимающим, что в этом мире всем управляет либо страх, либо интересы. И понимание этой циничной, но правильной вещи, приведет нас к тому, что мы будем действовать исключительно в собственных национальных и я бы сказал даже, национально-эгоистических интересах. И тогда будет мир, и тогда будет новый статус великой державы, и тогда будет достаток в стране, спокойствие, стабильность, потому что лидером быть не накладно - лидером быть выгодно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вы сейчас про американцев?
Д.РОГОЗИН: Это я про американцев...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего себе «лидером быть выгодно»!
Д.РОГОЗИН: Да!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это «выгодно»?
Д.РОГОЗИН: Конечно, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть их ненавидят во всем мире. Уже во всем мире.
Д.РОГОЗИН: И боятся, и уважают поэтому. И когда Америка поднимает голос, все сразу замолкают. Вот, лидером быть выгодно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи нужен ли миру жандарм? Я не отстану.
Д.РОГОЗИН: Нет, не нужен миру жандарм, потому что на каждого жандарма найдется другой околоточный.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос, чем вы больше всего гордитесь за время работы в Брюсселе? Что удалось добиться? И чего вы больше всего жалеете, что не удалось добиться? На сегодняшний день, конечно.
Д.РОГОЗИН: Речь идет не только, конечно, обо мне, а о коллективном труде.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно, да.
Д.РОГОЗИН: Ну, коллективный труд это все. Ну, честно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо, коллективный труд.
Д.РОГОЗИН: «Якать» я не буду.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы у меня в эфире.
Д.РОГОЗИН: Ну, все равно. Это же работа большого количества людей и так далее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо.
Д.РОГОЗИН: Чего нам удалось добиться? Нам удалось добиться, что Украина - не член НАТО, нам удалось добиться, что Грузия - не член НАТО, нам удалось добиться, что мы не прогнулись на переговорах по ПРО, и тупик вызван именно нашим нежеланием идти на компромиссы, которые могут идти в ущерб нашей безопасности. Нам удалось добиться уважения к себе, нам не удалось добиться того, о чем я мечтал в принципе - более глубокой интегрированной схемы взаимодействия между Россией и Западом в военной сфере.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А как это, как это? Вот, например?
Д.РОГОЗИН: Ну, например, чтобы совет Россия-НАТО был не дискуссионной площадкой, а стал, действительно, структурой, где принимаются глобальные решения об общеевропейской безопасности. Сегодня мы лишь только обсуждаем эти проблемы, но мы не можем прийти к согласию по поводу общих ответов - вот этого мне не удалось добиться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Рогозин, постоянный представитель России в НАТО и спецпредставитель президента РФ по проблемам противоракетной обороны был в прямом эфире «Эха Москвы». Спасибо, Дмитрий.
Д.РОГОЗИН: Спасибо, Алексей.
Полное интервью
текст скачан постоксероксом Оригинал поста
Румынские ВС на базе ПРО в Румынии - киоск по продаже хот-догов
Интервью постоянного представителя России при НАТО Дмитрия Рогозина «Эху Москвы» от 22.10.2011. Речь идёт о разных аспектах политической жизни, в том числе и об американской ПРО в Европе. Выношу фрагмент интервью, касающийся только ПРО. Здесь Рогозин отметил, что ПРО в Европе - американский, а не натовский проект. Вообщем, читайте сами. (Прим. - И.Г.).
Д.РОГОЗИН: Значит, что такое натовцы? Натовцы - это европейские сателлиты Америки в рамках единого военного альянса. В НАТО 75% бюджета оплачивают американцы, поэтому это, конечно, не болгарская и не венгерская организация, а, скорее всего, американская.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы говорим применительно к ПРО, все-таки, да? Она должна прикрывать...
Д.РОГОЗИН: Это американская машина, это американские противоракеты, это американские радары, американские сенсоры и американский военный персонал на европейской земле. Даже недавно я внимательно с карандашом в руке прочел соглашение румыно-американское о базе противоракетной обороны недалеко от Бухареста. Так там так называемый румынский главный начальник - его даже близко на порог не пустят на эту базу, там все американцы. А румыны - это просто обслуживающий персонал, это киоск по продаже хот-догов на выходе, но не более того.
Поэтому когда мы предложили один вариант, он был отвергнут. Мы предложили другой вариант. Мы сказали: «Хорошо, это будут 2 независимые системы: у вас - ваша, а у нас - наша система воздушно-космической обороны, космическую группировку которой мы сейчас восстанавливаем. Но тогда есть одно понимание. Мы с уважением относимся к тому, как НАТО может обеспечить собственную безопасность своих народов, своих стран, своей географии. Но мы не хотим, чтобы вы обеспечивали нашу безопасность. Поэтому давайте так: зона покрытия противоракетной обороны НАТО не должна выходить за пределы географической зоны ответственности НАТО. Соответственно, наша не будет выходить за пределы нашей зоны ответственности. Они будут смыкаться как-то, но не пересекаться». Нам говорят тоже нет. То есть получается, что американцы считают возможным сбивать какие-то пресловутые ракеты с Ближнего Востока над нашей территорией, организуя нам новые Чернобыли. А, на самом деле, конечно, пытаются поставить под контроль стратегические ядерные базы России, которые находятся в нашей североевропейской части.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте сделаем шаг назад. Вот представим себе гипотетически, как вы разговариваете с ними. Вот, предположим, осуществлен там запуск (не будем называть страны, чтобы не возбуждать посольства даже по субботам), запуск ракеты, которая для того, чтобы попасть, условно говоря, по чему-то там в Польше летит через территорию России и Белоруссии. Чего должно произойти? Вот, если такое происходит, как в вашей конструкции должны действовать обе системы ПРО? Какая система ПРО чего делает?
Д.РОГОЗИН: Значит, мы глубоко убеждены в том, что система противоракетной обороны в любом случае должна быть общей. Я объясню, почему. Любая система противоракетной обороны работает в автоматическом режиме. Нет никаких двух генералов пузатых, которые сидят около какой-то красной кнопки и вместе дружно под аплодисменты квакеров ее нажимают. Нет такого. Любая система работает в автоматическом режиме, поскольку система работает в считанные секунды. Обеспечить, первое, засечку старта баллистической ракеты, провести трекинг, то есть расчет траектории полета...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это что-то новое? Потому что, все-таки, в 80-е годы...
Д.РОГОЗИН: Всегда так было.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Ну, офицеры бегали. Нет?
Д.РОГОЗИН: Офицеры лишь только поддерживают жизнеспособность самой аппаратуры, они следят за тем, чтобы она работала. Но наша система противоракетной обороны московского промышленного района работает исключительно в автоматическом режиме. Так же, как, в общем-то, американская система. У них, правда, нет стратегической системы на сегодняшний момент.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну у них там на Аляске стоит станция.
Д.РОГОЗИН: Стоит, но пока еще она не закольцована. Я был недавно, в июле я был в Колорадо-Спрингс по приглашению Пентагона. Мне показали, как они говорят, святая святых - это Центр воздушно-космической обороны США и Канады, Норад так называемый. Правда, когда я заходил в этот цех, где сидят операторы американцы и немножко канадцев, то почему-то все экраны гасли, там загоралось «Welcome, Ambassador Rogozin».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему-то, да. Ну, мы можем представить себе, почему.
Д.РОГОЗИН: Я всегда их спрашивал после этого: «У вас все время висит эта надпись по поводу меня?» Они говорили: «Конечно-конечно. Если вы уедете, так и будет висеть дальше».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, ну, Норад - это понятно, это система североамериканская.
Д.РОГОЗИН: Да. Поэтому если эта система...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Тоже автоматическая?
Д.РОГОЗИН: Тоже автоматическая. Если эта система автоматическая, то тогда, если она не будет сопряжена друг с другом, натовская и российская, то залп, скажем, батареи противоракет на территории Западной Европы может быть классифицирован нашей системой противоракетной обороны как ракетное нападение. Я этим господам несколько раз это объяснял. Это, в общем-то, экспертное заключение, очень сложное и опасное, что если эти системы не скоммутированы каким-то образом, то это может разразиться спектакль из страшных каких-то фильмов про... Как это называется у нас? Терминатор-то, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний день.
Д.РОГОЗИН: Последний день, да. В общем, короче говоря, здесь много кинематографа, поскольку мы много говорим о вещах, пока еще виртуальных.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И вы пугаете друг друга.
Д.РОГОЗИН: Мы не пугаем, мы предупреждаем.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пугаете - я ровно это и сказал.
Д.РОГОЗИН: У нас это называется «предупредить».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, дипломаты, я понимаю, да. Тем не менее. Вот, я вам привел пример, там, полет ракеты через территорию России и Белоруссию в Польшу, условно говоря, члена НАТО, статья 5-я, защита... Какая ПРО как должна сработать в идеале?
Д.РОГОЗИН: Вы сейчас говорите то, что я обычно говорю на переговорах - я их сам спрашиваю. Вот, мы же не на карту Европы географическую смотрим. Мы должны смотреть на глобус, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно-конечно.
Д.РОГОЗИН: Для того, чтобы рассчитать математическую модель, мы должны видеть ситуацию в объеме. Так вот, до 80% всех возможных траекторий ракетного нападения на Европу пролегает через территорию РФ. Это первый тезис. Второй тезис состоит в том, что у РФ еще даже с советских времен существует разветвленная система информационного предупреждения, то есть предупреждения о ракетном нападении.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там, Габала.
Д.РОГОЗИН: Габала та же самая. Это уникальная база, уникальный радар, который смотрит практически до Индийского океана. Мы им говорим: «Мы - ваш естественный партнер. Что же вы делаете? Почему вы делаете свою машину отдельно?» Ответ у меня только один. Если бы, действительно, их ПРО была нацелена на отражение случайных или преднамеренных ракетных нападений с Южной Европы, то, конечно, они бы сделали ее вместе с нами. Но поскольку их система в том числе нацелена и на отражение ракетного удара со стороны РФ, именно поэтому они не хотят нас пускать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но у нас же то же самое?
Д.РОГОЗИН: Что у нас то же самое?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы тоже нацелены на отражение НАТО.
Д.РОГОЗИН: Но у нас-то на своей территории, у нас-то вокруг Москвы. А у них-то американская система стоит у нас под носом, на территории европейских стран.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Длинноват нос-то, Буратино получается.
Д.РОГОЗИН: Ну, Пиноккио, скорее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, собственно. Дмитрий Рогозин, специальный представитель президента по вопросам противоракетной обороны. После новостей середины часа мы вернемся в студию.
НОВОСТИ
А.ВЕНЕДИКТОВ: 17:35 в Москве, Дмитрий Рогозин в прямом эфире «Эха Москвы». Я возвращаюсь к вопросам, которые пришли по интернету. Диггер пишет: «Уважаемый Дмитрий Олегович, не могли бы вы объяснить, в чем заключается опасность размещения американских ПРО в Восточной Европе для России? Спасибо». Вот, опасность.
Д.РОГОЗИН: Опасность состоит в том, что так называемый адаптивный пофазовый подход...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, по-русски, ради бога.
Д.РОГОЗИН: Ну, так оно называется.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы привыкли. Ну, вы объясняйте тогда.
Д.РОГОЗИН: Ну понятно. Новый подход администрации Барака Обамы состоит в том, чтобы отказаться от стационарного размещения ракет-перехватчиков как раньше Буш хотел сделать в Польше.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В Польше и Чехии. В Чехии - радары.
Д.РОГОЗИН: В Чехии - радар, в Польше - база дальних стратегических ракет-перехватчиков. А адаптивность в американском понимании - это мобильность, подстраивание под развитие различной конъюнктуры. Поэтому флот США с платформами, на которых установлены системы ракетного перехвата и там же сенсоры у них расположены, этот флот - он как Фигаро. Он, понимаете, сегодня - здесь, завтра - там. Сегодня он в Черном море у нас там плавает, нас дергает за усы, плавает в Средиземном море, где-нибудь в Адриатике, а потом при определенных условиях вдруг он заходит в Норвежские фьорды и будет там стоять. То есть фактически на мои прямые вопросы к американцам, предполагают ли они постоянную дислокацию своего флота в северных морях - Баренцевом, Балтийском, Северном море - они сказали «Постоянной дислокации нет, но мы не отрицаем возможности появления вот там». А зачем он там, если они защищаются от ракет малой и средней дальности, которые не долетят не то, что там до Польши - до Венгрии там никогда не долетят, даже если кто-то вдруг сойдет с ума и начнет их пулять.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, сумасшедшие есть, поэтому давайте, все-таки... Мы тоже себе выстраиваем свою защиту, имея в виду некоторых сумасшедших.
Д.РОГОЗИН: Значит, сумасшедшие никогда не будут использовать высокотехнологическое оружие. Сумасшедшие готовы будут превратить в ракеты самолеты, как это было 11 сентября 2001 года, да? Сумасшедшие найдут массу других возможностей для того, чтобы сделать гадость какую-нибудь Западу. Там, накипело, что называется, у этих сумасшедших, и не обязательно для этого строить заводы, на которых строить ракеты, потом эти ракеты устанавливать в шахты, заряжать их не кетчупом, понимаете, а, естественно, оружием массового уничтожения. Это слишком все сложно для сумасшедших - сумасшедшие так себя не ведут.
Даже если это были бы сумасшедшие, еще раз хочу сказать, эти ракеты никогда не долетят. Ни у одной страны на Ближнем Востоке нет возможности создать стратегическое межконтинентальное ракетное оружие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, можно купить у северокорейцев.
Д.РОГОЗИН: Ну, кто же, во-первых, продаст такие ракеты?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Северная Корея.
Д.РОГОЗИН: А во-вторых, у Северной Кореи тоже нет межконтинентальных баллистических ракет. И невозможно ее создать в пределах такой маленькой страны. Потому что ракета стратегическая - это не только количество ступеней, которые должны отстегнуться на разгонном участке полета ракеты. Стратегическая ракета - это, прежде всего, топливо и это полигоны, на которых надо испытать ее, телеметрию поставить, замерить, куда она вообще летит, эта ракета. Такие полигоны могут быть только у стран, которые располагают обширной территорией для создания такого рода полигонов. Ну, скажем, Казахстан может, РФ может, США могут.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Иран может.
Д.РОГОЗИН: Иран не может.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
Д.РОГОЗИН: Потому что в пределах Ирана нельзя испытать межконтинентальную баллистическую ракету. Китай может, Индия может, Аргентина может, Бразилия может. Могут Франция и Британия, у которых есть морские территории в разных океанах. Но Иран или какая-то другая страна, на которую так часто американцы показывают пальцем, не могут создать межконтинентальную ракету, потому что не могут.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, какая-нибудь ракета Шахаб-5 до Норвегии долетит?
Д.РОГОЗИН: Не долетит.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А докуда долетит?
Д.РОГОЗИН: Ну, зачем мне называть, куда она долетит? Ну, мы знаем, куда она долетит. Ну, по крайней мере, надо еще найти мотивы для того, чтобы они полетели по Европе. Поэтому я еще раз хочу сказать. Мы очевидно говорим о том, что размещение флота в северных морях - на Балтийском, Баренцевом, Северном море - где-нибудь в районе Скандинавии...
А.ВЕНЕДИКТОВ: С платформами, с противоракетами, да?
Д.РОГОЗИН: С противоракетами. А также размещение самих баз противоракет в Польше не имеет никакого отношения к заявленным проблемам ракетных рисков, на которые ссылаются американцы. Потому что в этом регионе нет ни одной страны с межконтинентальными стратегическими ракетами кроме России, кроме нас, которые могли бы потенциально быть мишенью для такого рода флота или ракетных баз.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки, объясните. Наши слушатели спрашивают, это строится щит, ведь, а не меч. Почему вы против того, чтобы они имели щит? Вот такое, идеологическое.
Д.РОГОЗИН: Щит - это защита.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
Д.РОГОЗИН: Значит, тогда должен работать принцип второй, о котором я говорил в первой части нашей передачи. Тогда этот щит должен быть в пределах географической зоны ответственности НАТО. Если они прикрывают себя щитом или медным тазом, нас совершенно это не интересует, чем они себя прикроют и сколько этих медных тазов будет у них на голове. Но если их щит почему-то заползает почему-то на всю нашу европейскую территорию вплоть до Урала, это уже не щит.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, они и нас, ведь, получается, защищают.
Д.РОГОЗИН: А мы просим, чтобы нас кто-то защищал? Ну хорошо, допустим, мой сосед хочет защищать себя с помощью телохранителей, но почему-то решил их разместить в спальне моей жены.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, подождите. Румыния и Польша - это, все-таки, не спальня Татьяны никак, никоим образом.
Д.РОГОЗИН: Ну, во-первых, Татьяна сама справится с этими непрошенными гостями, да. (все смеются)
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. На самом деле, это, все-таки, тоже территория НАТО, и эти противоракетные... Нет, все-таки, вопрос щита - он очень важный, Дим. Это же не наступательное оружие.
Д.РОГОЗИН: Это наступательное оружие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Объясняйте.
Д.РОГОЗИН: Объясню. Потому что, во-первых, нет никакой разницы между гонкой вооружений оборонительных или гонкой вооружений наступательных. Одно тянет другое. Всегда история человечества состояла в том, что один, допустим, соперник пытался вооружиться более крепким мечом, у другого немедленно возникала необходимость создать более крепкий щит. И наоборот. То есть это постоянно одно тянуло другое.
Во-вторых, противоракетная оборона, безусловно, вряд ли может быть способна даже, ну, в ближайшие там 15 лет полностью блокировать стратегические ядерные силы РФ, полностью я имею в виду. Она может посягать лишь только на часть этих наших стратегических ракет. Но при этом все равно она подсекает стратегический баланс, и тем самым вызывает у нас прямую необходимость развивать средства либо подавления, либо преодоления этой обороны. Потому что мы не можем поставить под риск то, что является гарантией нашего суверенитета, гарантией нашей свободы - наши стратегические ядерные силы.
И третий момент, что тоже очень важно. Дело в том, что, на самом деле, надо рассматривать европейскую противоракетную оборону в глобальном смысле, потому что у американцев есть еще ПРО на Аляске, о чем мы говорили. Они сейчас ставят тяжелые ракеты-перехватчики на западном побережье США в районе Сан-Франциско, они размещают радары практически по всей Скандинавии. То есть у них вот этот флот - он будет плавать везде и так далее. То есть в совокупности мы не можем даже добиться от американцев хотя бы того, чтобы они на бумагу положили количество ракет, которые им необходимы. Я сам спрашивал пентагоновцев и людей из Белого дома, я говорю: «Ну хорошо. Скажите, сколько вам нужно этих ракет, противоракет? Сколько? 600? 600. Давайте запишем «600». 800 нужно? Давайте «800» запишем».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Разве СНВ - регулируют эти вещи?
Д.РОГОЗИН: Так, в том-то и дело, что в СНВ, в преамбуле записано, там указана логическая связь, которая существует между развитием стратегических наступательных и стратегических оборонительных вооружений. То есть фактически американцы рискуют уже договором СНВ-3.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, разве количество ракет не указано вот этих?
Д.РОГОЗИН: Нет, там указано количество стратегических наступательных вооружений. А противоракет там не указано. И вообще это, конечно, странная история. Потому что американцы, вроде как, якобы, готовы обсуждать вопросы, связанные с ядерными испытаниями, их ограничениями, с ограничением обычных вооруженных сил, с ограничением наступательных вооружений, с ограничениями того, сего и так далее, кроме вот этой своей священной коровы под названием «противоракетная оборона».
То есть у меня вообще сложилось впечатление, что для американцев ПРО - это даже не какая-то военно-техническая штука, это такая идеология, такой марксизм-ленинизм новый, понимаете? То есть они себе в голову вбили еще со времен Рейгана, что Америка не может себе как великая страна позволить, чтобы кто-то (ну, мы, естественно) мог бы держать Дамоклов меч над ней.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это нормально - мы тоже так должны думать.
Д.РОГОЗИН: Но тогда, значит, нам тоже надо создавать определенные средства, которые восстановят статус-кво.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, значит, надо.
Д.РОГОЗИН: Но президент Медведев в среду на встрече со своими сторонниками, которую мы сегодня вспоминали, отвечая на мое выступление о необходимости решительных мер по восстановлению оборонного потенциала РФ, сказал, что он скоро сделает заявление о своем отношении...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы уже написали, Дим, его?
Д.РОГОЗИН: А это военная тайна.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не готов покупать у вас эту военную тайну, но готов поделиться. (все смеются)
Д.РОГОЗИН: Вы мне деньги предлагаете, что ли?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не. В прямом эфире. Щас! Мы, конечно, в Газпроме люди не бедные, но не до такой же степени.
Д.РОГОЗИН: На енто я пойтить не могу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А чем было вызвано ваше раздражение информацией о том, что будет предложение о создании единой системы защиты от космических вещей? Ну, это нормально, такая идея - она нормальная. Почему вы так резко и раздраженно отреагировали на это?
Д.РОГОЗИН: Ну, я раздраженно отреагировал на эту публикацию в «Коммерсанте» по одной простой причине. Конечно, у меня нет никаких претензий к самим журналистам - они делают свою работу и молодцы, что они так ее делают. Вопрос в другом. И у меня, кстати, нет раздражения по поводу распространения информации в целом об этой концепции, потому что я считаю ее сильной. Да? То есть это, на самом деле, мы должны думать не о том, как шило друг другу в теплые места загнать по рукоятку, а мы должны думать о том, как обеспечить в будущем безопасность нашей всей очень хрупкой, кстати говоря, планеты, обеспечить жизнь наших детей и внуков. Вот об этом мы сегодня должны думать. Поэтому с этой точки зрения оборона Земли против астероидов, космических тел и так далее - вещь, безусловно, правильная и ее надо будет развивать.
Я раздражен другим, третьим - я раздражен тем, что идет ссылка на некие документы, которые не должны стать предметом публичного обсуждения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это то, что вы как раз пишете для Медведева, то, что является военной тайной.
Д.РОГОЗИН: Ну, я просто не считаю возможным сегодня...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, расслабьтесь, Дмитрий Олегович. Мы говорим сейчас о содержании... Не, это серьезная история, и я хотел бы, чтобы это предложение не техническое, а концептуальное, раз оно уже озвучено, чтобы было бы понятно, насколько оно серьезное. А то сейчас начнется «марсиане, зеленые человечки, - это против них. Сатуриане и жители Солнца». Поэтому насколько это серьезное предложение? Мы не говорим, что его выдвигает президент. Серьезная идея.
Д.РОГОЗИН: Давайте отвлечемся тогда от этой бумаги, от этого предложения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте отвлечемся от бумаги, пойдем по идее, хорошо.
Д.РОГОЗИН: Да, да, пойдем по идее. Идея очень простая. Она, конечно, состоит не в том, чтобы маленькими зарядами, которые приспособлены исключительно к кинетическому поражению головной части баллистических ракет... Я, кстати говоря, видел вот эту ракету, мне американцы ее показали. Ее боевая часть - это, ну, с размером двигателя мотоцикла, то есть это достаточно компактная штучка, 4 двигателя работают в разные стороны.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это противоракета?
Д.РОГОЗИН: Это противоракета, это называется SM-3 (Блок II), то, что они собираются ставить в Польше к 2020 году. Там база в 2018 появится, а в 2020-м они...
А.ВЕНЕДИКТОВ: К этому времени вы дозреете как кандидат в президенты. Продолжаем разговор. По возрасту.
Д.РОГОЗИН: Так. Чего меня сбиваете-то?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего-ничего. Так?
Д.РОГОЗИН: Так вот, короче говоря, конечно, такой штучкой, которая не несет в себе никакого боезаряда, отклонить ракету, комету... Ракету можно разрушить. А, вот, комету, большое небесное тело - ну, это глупость невозможная. И когда наши эксперты, почесывая свои бороды с остатками вчерашнего борща в ней, начинают дискутировать по поводу того, сработает ли эта идея противоракетной обороны против небесных тел, мне просто смешно, потому что люди глубоко некомпетентные оказываются.
Речь-то должна идти не об этом и не о ядерном подрыве даже приближающегося тела, потому что никто не даст гарантий, что осколки от этого крупного тела не долетят до планеты, не сожгут все живое на ее территории. Должна речь идти о теории отклонения небесного тела от той траектории, которая направлена против Земли. А это особая тема - я думаю, что, в принципе, очень благодатная почва для серьезной работы выдающихся ученых российских, американских, я не знаю там, китайских, индийских и так далее. Вот эта вот тема - я считаю, что ее надо двигать в будущем и, конечно, ООН как универсальная машина, где представлены все страны, должна была бы взять эту идею под свою собственную эгиду.
Но я еще раз хочу сказать, что одно дело сама по себе концепция (и об этом надо думать уже сейчас), а не о том, чтобы держать фигу в кармане на переговорах по ПРО.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не связанные вещи?
Д.РОГОЗИН: Это не связанные вещи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это важно, это не связанные вещи?
Д.РОГОЗИН: Нет. Ну, конечно. Я еще раз говорю, противоракетной обороной сбить метеорит - ну, это невозможно. Так же, как плевком нельзя остановить бегущего слона.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. В этой связи вам тут наши слушатели возбудились по этой теме, естественно (я имею в виду по противоракетной обороне).
Д.РОГОЗИН: Какие у вас легко возбудимые слушатели.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно. А вы легко возбуждаете, да? Там, будем в аптеках продавать кассеты с вашими интервью нам.
Д.РОГОЗИН: Хорошо, что не в порно-магазинах.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вопрос договоренности отдельной, коммерческого успеха или неуспеха.
Д.РОГОЗИН: Спасибо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, Дим, нам пишет Владимир, напоминает. Вы говорите о том, что щит, залезающий на территорию РФ. Но, ведь, РЛС России просматривают Европу аж до Исландии - тоже, собственно говоря, там...
Д.РОГОЗИН: Мы говорим сейчас не про информационные системы, а про огневые. Мы говорим сейчас о том, что радиус действия...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Искандеры установленные огневые - они куда долетают-то?
Д.РОГОЗИН: Искандер - это вообще ракета совсем никакая не стратегическая и не средней дальности.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это перехват, практически это перехват.
Д.РОГОЗИН: Искандеры - да, это перехват. Но пока они нигде не установлены кроме как ракетная бригада в Луге в Ленинградской области, куда мы, кстати говоря, собираемся с Сергеем Евгеньевичем Нарышкиным поехать 8 ноября.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Инспектировать?
Д.РОГОЗИН: Не инспектировать - знакомиться с бытом...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Образовываться.
Д.РОГОЗИН: ...со службой наших славных ракетчиков, воинов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему она там установлена? Там-то? Вот, я помню, где луга по карте... В чем логика?
Д.РОГОЗИН: Там она всегда была, эта бригада. Ракетная дивизия - она была оснащена точкой У (НЕРАЗБОРЧИВО), сейчас просто идет переоснащение на более современные ракеты. Вот и все, ничего особенного.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто думаю, чего они сейчас там прикрывают?
Д.РОГОЗИН: Ничего они там специально не прикрывают кроме как побережье. Поэтому это никакая не новость. Что касается... Я еще раз говорю, того, чего мы опасаемся? Того, что дальность действия противоракет, если они будут установлены в Польше или они будут на кораблях, которые войдут в Балтийское море, дальность действия - она при подсвечивании радаров будет до 4 тысяч километров, то есть получается, что они нас светят даже за Уралом. И фактически они могут уничтожать тяжелые баллистические ракеты, которые стоят на оснащении нашем, на разгонном участке, когда ракета еще не вышла в заатмосферное пространство, когда она не набрала еще необходимой скорости...
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть в атмосфере.
Д.РОГОЗИН: Ну, это, знаете, как на охоте на уток. Когда вы к уткам приближаетесь на лодке, например, они пошли от вас в другую сторону, вот они хлопают крылышками, набирают скорость, они - легкая мишень, вы даже можете одним выстрелом двух уток сшибить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Пятерых у Мюнхгаузена.
Д.РОГОЗИН: Да-да-да. Не, один раз у меня получилось так. Ну, дробь, правда, дробью стрелял, сразу двух завалил. Но когда утка ушла выше, там никакая двустволка вам не поможет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. В этой связи, мне кажется, что Дима Володарский очень хороший вопрос задает в интернете. Это, знаете, такой вопрос оценочный: «А что думают о России ваши коллеги, послы НАТО?» Вот, ваше общее ощущение? Вот, они реально там, кто-то видит угрозу, наверное, кто-то не видит. Ну, там люди специальные, заточенные и опытные, да? Не фантазеры, в основном, как я понимаю. Хотя, может быть, есть.
Д.РОГОЗИН: Там разные есть люди.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Разные. Но, вот, ваше ощущение, когда надо уже выходить на телеграммы родным правительствам, да? Вот, не с вами разговаривать, а телеграммы. Вот, чего они о России думают?
Д.РОГОЗИН: Ну, можно почитать Викиликс, и там все написано.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я читал Викиликс.
Д.РОГОЗИН: Да? Забейте мою фамилию - прочтете там сотни телеграмм.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо. Тем не менее? На общении. Понимаешь, это очень важно, да? Вот, чувствовать же собеседника.
Д.РОГОЗИН: На моих глазах это ощущение поменялось. Ну и я обратил внимание просто на взгляды, которые поменялись. Они поменялись после августа 2008 года.
Причем, несмотря на то, что мы особенно не скрывали проблемы, которые были связаны с ходом военной операции в Южной Осетии, операции по принуждению к миру, как мы ее назвали, но там были проблемы информационной поддержки, ну и так далее. Много чего.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Там были проблемы связи, о которых Сердюков говорил.
Д.РОГОЗИН: Да. Много-много чего было. Сейчас это все исправляется, кстати говоря. Но ошеломило наших западных партнеров другое, и я вам говорю об этом прямым текстом. Их ошеломила скорость и решимость принятия решения о вводе значительных вооруженных сил в бой. То есть российское политическое руководство (а это надо понимать, и в этом прочет грузинского руководства) ввело войска, не взирая на то, что на стороне Грузии могло выступить НАТО. То есть мы настолько приняли жесткое решение, шли на конфликт, знали, что правда на нашей стороне, и это ошеломило. Это очень многих ошеломил, и НАТО захлебнулось в собственных дискуссиях и вывалилось из контекста тогда, в августе 2008 года.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И какой вывод из этого захлеба они сделали?
Д.РОГОЗИН: Они поняли, что с нами надо считаться. Они впервые это поняли после 2008 года.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Считаться или бояться?
Д.РОГОЗИН: А это то же самое.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. И поэтому?.. Щит укреплять...
Д.РОГОЗИН: И поэтому, Алексей, хочу еще вам сказать определенно. В этом мире (я об этом уже говорил и в среду) в этом мире уважают только силу. И не smart power или soft power, а что ни на есть самую простую, грубую физическую, желательно вооруженную силу. Конечно, с мозгами, конечно, силу, которая будет подбадривать даже ход финансовых, экономических и других переговоров. Как американцы умно используют свои войска по всему миру для того, чтобы добиваться для себя экономических задач, решать эти задачи. Так и мы. В любой ситуации.
Вот сейчас смотрим ситуацию в Северной Африке, да? Начинаем там сетовать «А вот как же мы? С нами не считаются». Слушайте, да с нами и не будут считаться до тех пор, пока мы не воссоздадим оборонный мощный щит или, хотите, наступательный меч даже российских Вооруженных сил.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вне зависимости от ПРО.
Д.РОГОЗИН: Вне зависимости от ПРО. За каждым нашим министром, выходящим на разного рода переговоры, должна бряцать металлом русская армия, вооруженная до зубов, злая, хорошо откормленная, хорошо обученная, компактная, мобильная. Вот этим надо сейчас заняться. Я считаю, что если мне, моим коллегам удастся это сделать, то... Ну, не зря мы хлеб жевали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Заявка на министра обороны.
Д.РОГОЗИН: Да нет, нет, заявка на патриота просто, на деятельного патриота.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи Северная Африка. У нас осталось 5 минут, вот смотрите, мы говорим о международном праве, о принуждении. Мы назвали операцию «Принуждение к миру». Еще до нас, если вы помните, Кушнер говорил о гуманитарных интервенциях, да? То есть не наша выдумка. Значит, Ливия - страны НАТО по мандату ООН принуждали к смене правительства. Принуждали, да? Миру нужен мировой жандарм в какой-то, я не знаю, конфигурации? Вот, вообще нужен полицейский? Потому что, конечно, Совет безопасности ООН - это импотент с палочкой очевидный, который не может договориться ни до чего. Полицейский. Судан, сомалийские пираты... Ну, чего я вам рассказываю? Лучше меня знаете.
Д.РОГОЗИН: Значит, если вы имеете в виду, обладает ли НАТО правом узурпации...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, я не имею в виду сейчас НАТО. Вообще мы с вами говорим концептуально: миру нужен жандарм или нет?
Д.РОГОЗИН: Миру необходим баланс интересов между великими цивилизациями, великими державами - вот, что необходимо миру. Потому что вообще состояние мира - это состояние баланса интересов. Когда этот баланс нарушается, начинается война. И если одна из сторон, в частности, Запад, который рассматривает НАТО в качестве своего собственного военного инструмента, считает, что его порядки, его ценности являются универсальными для всего мира, а НАТО должно по всему миру насаждать демократию, то тогда будет война. Как сейчас формируется даже внутри НАТО новая Антанта в лице франко-британского альянса плюс США. Это чистая Антанта как 100 лет тому назад это было. И к чему это привело, мы все помним прекрасно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кажется, мы были членами Антанты.
Д.РОГОЗИН: Но, но...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дим, кажется, мы были членами Антанты, Российская империя.
Д.РОГОЗИН: И к чему это привело, кстати говоря, членство наше в Антанте, да? Поэтому я категорический противник вступления России в какую-нибудь новую Антанту, в новое НАТО, чтобы не влезать в чужих интересах в войны, где мы будем терять новые миллионы или десятки миллионов людей. Мы должны сейчас, как вам сказать, отсидеться и отлежаться в покое, в мире, не влезать в эти авантюры. Да, мы переживаем за все, что происходит в мире, но нам надо сейчас нарастить мускулатуру, мозги свои очистить от плесени. Вот, мы должны стать такими бодрячками, так сказать, с крепким телом, с хорошим, трезвым рассудком, понимающим, что в этом мире всем управляет либо страх, либо интересы. И понимание этой циничной, но правильной вещи, приведет нас к тому, что мы будем действовать исключительно в собственных национальных и я бы сказал даже, национально-эгоистических интересах. И тогда будет мир, и тогда будет новый статус великой державы, и тогда будет достаток в стране, спокойствие, стабильность, потому что лидером быть не накладно - лидером быть выгодно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вы сейчас про американцев?
Д.РОГОЗИН: Это я про американцев...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего себе «лидером быть выгодно»!
Д.РОГОЗИН: Да!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это «выгодно»?
Д.РОГОЗИН: Конечно, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть их ненавидят во всем мире. Уже во всем мире.
Д.РОГОЗИН: И боятся, и уважают поэтому. И когда Америка поднимает голос, все сразу замолкают. Вот, лидером быть выгодно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи нужен ли миру жандарм? Я не отстану.
Д.РОГОЗИН: Нет, не нужен миру жандарм, потому что на каждого жандарма найдется другой околоточный.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос, чем вы больше всего гордитесь за время работы в Брюсселе? Что удалось добиться? И чего вы больше всего жалеете, что не удалось добиться? На сегодняшний день, конечно.
Д.РОГОЗИН: Речь идет не только, конечно, обо мне, а о коллективном труде.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно, да.
Д.РОГОЗИН: Ну, коллективный труд это все. Ну, честно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо, коллективный труд.
Д.РОГОЗИН: «Якать» я не буду.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы у меня в эфире.
Д.РОГОЗИН: Ну, все равно. Это же работа большого количества людей и так далее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорошо.
Д.РОГОЗИН: Чего нам удалось добиться? Нам удалось добиться, что Украина - не член НАТО, нам удалось добиться, что Грузия - не член НАТО, нам удалось добиться, что мы не прогнулись на переговорах по ПРО, и тупик вызван именно нашим нежеланием идти на компромиссы, которые могут идти в ущерб нашей безопасности. Нам удалось добиться уважения к себе, нам не удалось добиться того, о чем я мечтал в принципе - более глубокой интегрированной схемы взаимодействия между Россией и Западом в военной сфере.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А как это, как это? Вот, например?
Д.РОГОЗИН: Ну, например, чтобы совет Россия-НАТО был не дискуссионной площадкой, а стал, действительно, структурой, где принимаются глобальные решения об общеевропейской безопасности. Сегодня мы лишь только обсуждаем эти проблемы, но мы не можем прийти к согласию по поводу общих ответов - вот этого мне не удалось добиться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Рогозин, постоянный представитель России в НАТО и спецпредставитель президента РФ по проблемам противоракетной обороны был в прямом эфире «Эха Москвы». Спасибо, Дмитрий.
Д.РОГОЗИН: Спасибо, Алексей.
Полное интервью
текст скачан постоксероксом Оригинал поста