Оппозиция и базовые ценности.
http://www.expert.ru/columns/2010/04/05/naulitsepravdy?esr=6
Эксперт Online
К зловещей власти их вражда непримирима
И уже не первый раз - о если бы этих разов было поменьше - при известии о террористическом акте первоначальные шок и скорбь сменяются, стоит лишь мысленно прикинуть последствия, чувством, подобным ноющей зубной боли: «Ну, сейчас все воронье слетится». Предчувствие ни разу не обманывало. Воронье
(они же - голуби мира) слетается на запах крови в течение считаных часов, предвкушая богатую тризну.
Томительность чувства в том, что ко всему, имеющему быть сказанным в течение ближайших часов, уже стократно задавались вопросы, на которые ни разу не давалось внятного ответа, - что, однако, никак не мешает вновь и вновь провозглашать то, что нимало не удавалось защитить и отстоять в прошлые разы. Все кузни обошел, а некован воротился. Необучаемость ортодоксии.
Северный Кавказ тут вообще ни при чем: «И зачем им это - чтобы вызвать усиленное положение? Это не кавказцы - не чеченцы, не ингуши, им это делать незачем». Тут же сразу практически открытым текстом про то, что ФСБ взрывает Россию: «31 марта на улицы и площади собирались выйти тысячи людей. При отсутствии радикального противодействия это было бы началом конца этой системы». Затем Кавказ вроде бы отчасти и при чем, но это «крик о помощи», а если крик в форме душегубства, то что же делать - «Господа присяжные, да кто бы из вас не выбросил ребенка из окна?!» В любом случае, крик там или не крик, покуда сохраняется эта злейшая власть, всех нас будут взрывать: «Очевидно, что они (власти. - М. С.) не справляются, что их бандитский менталитет не позволяет им этого», - тем более что ИМ, не ездящим в метро (сам оратор, по предположению, только на метро передвигается), гибель людей глубоко безразлична. Только широчайшая демократия и свободная пресса спасут нас от терроризма, заодно пора отделить Северный Кавказ, а главное - правительство в отставку.
Благодаря современным средствам коммуникации все это богатство мнений и подходов было излито в течение нескольких часов. Это даже большим поводом для раздумий не назовешь - просто в удачный, как это представлялось говорящим, момент они стали говорить то, что они всегда думали, но не хватало повода. Что-то вроде тревожного пакета с давным-давно сочиненными инструкциями, который вынимается из сейфа при наступлении оговоренных обстоятельств. Два покореженных вагона с человеческими телами были восприняты ими как основание пакет распечатать и оглашать со всем рвением.
Надобности же думать не испытывали ни при оглашении, ни при составлении пакета. Если 29 марта с. г. власть взрывала поезда метро, то на предположения такого рода давно уже было замечено, что такое архизлодейство оставляет любому разумному человеку только два выхода - либо немедленно бежать в чем есть из зачумленной страны, либо браться за оружие, ибо хуже все равно не будет. Утверждающий такие вещи, но не делающий ни того ни другого, есть человек, не способный со словом обращаться честно. Если надо отделять Северный Кавказ и в том единственное спасение, то давно было спрошено, где именно надо проводить будущую укрепленную границу (а иначе зачем оно нужно) и как осуществлять трансфер населения. Ответов не давалось никогда, да и зачем. Если теракт в метро - основание для немедленной перемены власти, это означает тот прецедент, что силам, которые в чем-либо недовольны правительством России, достаточно пары адских машин (технически это всегда возможно), чтобы убрать неугодное им правительство. Будь грядущий президент Немцов (фамилия условна), сегодня призывающий к немедленным отставкам, чуть поумнее, он мог бы подумать, не применят ли его внешние и внутренние оппоненты столь ценный прецедент к нему самому и потому стоит ли его создавать.
Оппозиция, хоть в какой-то мере допускающая, что, возможно, ей придется править государством, стала бы себя сдерживать в злорадстве исходя хотя бы из того соображения, что проблемы никуда не денутся, а все, изливаемое ныне ею на власти, вернется к ней сторицей, когда уже она будет у руля. Когда никаких расчетов на властвование вообще нету, тогда действительно можно себя не ограничивать.
Тут есть две принципиальные модели. Одна, присущая национальному государству, заключается в том, что наряду с внутренними распрями есть некоторые базовые общие интересы. Когда они оказываются под угрозой, драки chez soi временно приостанавливаются - до тех пор, покуда угроза базовым интересам не будет притушена и можно будет снова всласть предаться внутренней борьбе. Принцип «Хочешь жить, как в Европе?», заметим попутно, предполагает именно такое поведение.
Другая, более родная нашей общественности, модель предполагает, что как раз в момент, когда власть временно ослаблена неблагоприятными внешними обстоятельствами, необходимо дружно ее валить. Ибо никаких общих интересов по определению нет, а глад, мор, трус, нашествие иноплеменных etc. предоставляют кратковременное окно возможностей. Добивать двуглавого хищника, покуда не встал. Возобновляющиеся перед каждым 9 Мая споры о войне объясняются как раз тем базовым противоречием, что в 1941-1945 гг. люди нашей страны сочли возможным быть солидарными со своим дурным правительством против злейшего иноземного врага, тогда как прогрессивная вера такую солидарность, безусловно, осуждает.
Но это и объясняет, почему эта общественность никогда не придет к власти в рамках сколь-нибудь цивилизованной модели (в рамках модели 1917-1918 гг. - может быть). Необходимым (хотя и отнюдь не достаточным) условием для обретения перспектив цивилизованного прихода к власти является безусловное отвержение принципа «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». Те фракции общества, для которых «Отечество в опасности» означает возбуждающий мечтания заманчивый шанс, могут стать кем угодно, вплоть до Совета народных комиссаров, но правителями европейского типа они не станут никогда.
…
Эксперт Online
К зловещей власти их вражда непримирима
И уже не первый раз - о если бы этих разов было поменьше - при известии о террористическом акте первоначальные шок и скорбь сменяются, стоит лишь мысленно прикинуть последствия, чувством, подобным ноющей зубной боли: «Ну, сейчас все воронье слетится». Предчувствие ни разу не обманывало. Воронье
(они же - голуби мира) слетается на запах крови в течение считаных часов, предвкушая богатую тризну.
Томительность чувства в том, что ко всему, имеющему быть сказанным в течение ближайших часов, уже стократно задавались вопросы, на которые ни разу не давалось внятного ответа, - что, однако, никак не мешает вновь и вновь провозглашать то, что нимало не удавалось защитить и отстоять в прошлые разы. Все кузни обошел, а некован воротился. Необучаемость ортодоксии.
Северный Кавказ тут вообще ни при чем: «И зачем им это - чтобы вызвать усиленное положение? Это не кавказцы - не чеченцы, не ингуши, им это делать незачем». Тут же сразу практически открытым текстом про то, что ФСБ взрывает Россию: «31 марта на улицы и площади собирались выйти тысячи людей. При отсутствии радикального противодействия это было бы началом конца этой системы». Затем Кавказ вроде бы отчасти и при чем, но это «крик о помощи», а если крик в форме душегубства, то что же делать - «Господа присяжные, да кто бы из вас не выбросил ребенка из окна?!» В любом случае, крик там или не крик, покуда сохраняется эта злейшая власть, всех нас будут взрывать: «Очевидно, что они (власти. - М. С.) не справляются, что их бандитский менталитет не позволяет им этого», - тем более что ИМ, не ездящим в метро (сам оратор, по предположению, только на метро передвигается), гибель людей глубоко безразлична. Только широчайшая демократия и свободная пресса спасут нас от терроризма, заодно пора отделить Северный Кавказ, а главное - правительство в отставку.
Благодаря современным средствам коммуникации все это богатство мнений и подходов было излито в течение нескольких часов. Это даже большим поводом для раздумий не назовешь - просто в удачный, как это представлялось говорящим, момент они стали говорить то, что они всегда думали, но не хватало повода. Что-то вроде тревожного пакета с давным-давно сочиненными инструкциями, который вынимается из сейфа при наступлении оговоренных обстоятельств. Два покореженных вагона с человеческими телами были восприняты ими как основание пакет распечатать и оглашать со всем рвением.
Надобности же думать не испытывали ни при оглашении, ни при составлении пакета. Если 29 марта с. г. власть взрывала поезда метро, то на предположения такого рода давно уже было замечено, что такое архизлодейство оставляет любому разумному человеку только два выхода - либо немедленно бежать в чем есть из зачумленной страны, либо браться за оружие, ибо хуже все равно не будет. Утверждающий такие вещи, но не делающий ни того ни другого, есть человек, не способный со словом обращаться честно. Если надо отделять Северный Кавказ и в том единственное спасение, то давно было спрошено, где именно надо проводить будущую укрепленную границу (а иначе зачем оно нужно) и как осуществлять трансфер населения. Ответов не давалось никогда, да и зачем. Если теракт в метро - основание для немедленной перемены власти, это означает тот прецедент, что силам, которые в чем-либо недовольны правительством России, достаточно пары адских машин (технически это всегда возможно), чтобы убрать неугодное им правительство. Будь грядущий президент Немцов (фамилия условна), сегодня призывающий к немедленным отставкам, чуть поумнее, он мог бы подумать, не применят ли его внешние и внутренние оппоненты столь ценный прецедент к нему самому и потому стоит ли его создавать.
Оппозиция, хоть в какой-то мере допускающая, что, возможно, ей придется править государством, стала бы себя сдерживать в злорадстве исходя хотя бы из того соображения, что проблемы никуда не денутся, а все, изливаемое ныне ею на власти, вернется к ней сторицей, когда уже она будет у руля. Когда никаких расчетов на властвование вообще нету, тогда действительно можно себя не ограничивать.
Тут есть две принципиальные модели. Одна, присущая национальному государству, заключается в том, что наряду с внутренними распрями есть некоторые базовые общие интересы. Когда они оказываются под угрозой, драки chez soi временно приостанавливаются - до тех пор, покуда угроза базовым интересам не будет притушена и можно будет снова всласть предаться внутренней борьбе. Принцип «Хочешь жить, как в Европе?», заметим попутно, предполагает именно такое поведение.
Другая, более родная нашей общественности, модель предполагает, что как раз в момент, когда власть временно ослаблена неблагоприятными внешними обстоятельствами, необходимо дружно ее валить. Ибо никаких общих интересов по определению нет, а глад, мор, трус, нашествие иноплеменных etc. предоставляют кратковременное окно возможностей. Добивать двуглавого хищника, покуда не встал. Возобновляющиеся перед каждым 9 Мая споры о войне объясняются как раз тем базовым противоречием, что в 1941-1945 гг. люди нашей страны сочли возможным быть солидарными со своим дурным правительством против злейшего иноземного врага, тогда как прогрессивная вера такую солидарность, безусловно, осуждает.
Но это и объясняет, почему эта общественность никогда не придет к власти в рамках сколь-нибудь цивилизованной модели (в рамках модели 1917-1918 гг. - может быть). Необходимым (хотя и отнюдь не достаточным) условием для обретения перспектив цивилизованного прихода к власти является безусловное отвержение принципа «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». Те фракции общества, для которых «Отечество в опасности» означает возбуждающий мечтания заманчивый шанс, могут стать кем угодно, вплоть до Совета народных комиссаров, но правителями европейского типа они не станут никогда.
…