Радио "Свобода" vs "Эхо Москвы"
http://olgalitskaya.livejournal.com/24985.html
- Может быть вы мне объясните, что случилось с Ринатом Валиулиным? - спросила я змеевидную даму, похожую на пожилую Геллу. Молодой свежести давно нет, зато приобретенный опыт ведьмы неумолимо отпечатался на лице. На РС она отвечает за контракты сотрудников.
Ее ответ живо напомнил печально знаменитую фразу "она утонула"
- Его контракт прерван.
- Почему?
Она возвела свои неправдивые глаза к потолку: так ТАМ решили.
И чтобы у меня не было сомнений, что решили окончательно и бесповоротно, добавила:
- С вами работать тоже не хотят.
Надо бы, конечно, спросить, кто такие "не хотят", но зачем? Ведь я уже поняла, что все, все на этом ограниченном пространстве под названием "Свобода", всегда и всего НЕ ХОТЯТ.
Ринат проработал на "Свободе"; полгода, я вдвое меньше. Все это время на каждого из нас летели бесконечные кляузы в Прагу. Впрочем, друг про друга они тоже неустанно пишут - так принято. На их языке это называется "свобода обсуждения". Как сказал мне пугливый и мнительный пражский редактор Ф.:"Проблема в том, что сотрудники напрямую общаются с высоким руководством". То есть, обходя непосредственного начальника как ненужное препятствие, стучат сразу на самый верх.
Поскольку каждый знает, что не только он внимательный наблюдатель, но и кругом такие же, воздух наэлектризован нервозными ожиданиями и страхами. Приезжавший из Праги разведать обстановку хитрованский продюсер Г., умудрившийся удержаться на "Свободе" чуть ли не тридцать лет, так именно и диагностировал ситуацию в московском бюро: "Все очень подавлены и взволнованы".
Как выяснилось, началось это вовсе не с нашим приходом. Пять лет назад со "Свободы" выкинули Сергея Корзуна и Сергея Фонтона - за решительные попытки реформировать информационную службу и сетку передач. Но не только. Фонтон неосмотрительно слопал чужой пирожок на кухне (есть там такое неуютное место). Поднялся скандал. В Прагу полетело обвинительное письмо. Завязалось целое "Дело о съеденном пирожке". Дальше - больше. Обвинили в том, что измененным голосом он угрожает сотрудникам по телефону, чтобы они ушли со "Свободы". Доказательств никаких, но осадок, как говорится, остался. Его уволили. Корзун же поскользнулся на том, что сам уволил не того, кого надо, не учел тонких личных нюансов. В отличие от Валиулина, он не сомневался в своем праве принимать и увольнять работников. Но и Рината с первых же шагов уличили в намерении уволить ценный кадр Б., хотя он всего лишь хотел подкорректировать его обязанности и зарплату в соответствии с реальным положением вещей. Забегая вперед, скажу, что раритетный журналист Б. сохранил свою должность и деньги, запугав до икоты то самое высокое руководство угрозой подать на них в суд.
На Рината ополчились еще и за то, что в тесноте редакции он хотел отыскать для меня закуток, впоследствии бдительно названный кабинетом. С виду добродушный толстяк Т., ответственный за технику, инвентарь и пр., предложил использовать для этой цели гостевую комнату, с тем, чтобы гости (которых здесь крайне мало) тоже ею пользовались. Правда, просил никому не говорить, что это его идея. И правильно предупредил: поднялась целая возмущенная возня против Рината,в которой тот же самый Т.принял посильное участие.
Больше всего поражает, что люди, делающие радио, которое вроде бы свободно, открыто и честно говорит обо всем, что происходит в стране, внутри своего замкнутого мирка предельно фальшивы, запуганы и несвободны. Разобщенность и недоверие друг к другу сразу бросаются в глаза. Если они и дружат, то против кого-то. До нашего появления волна ненависти накрыла главного редактора Интернет-сайта Л.Т. Чего только о ней не говорили, в чем только не обвиняли! Но она удержалась, потому что по нынешнему мнению хозяев РС, именно Интернет способен вытащить из полузабвения затухающее на дохлых средних волнах радио с полувековой историей. Похоже, теперь именно Л.Т. станет новым Директором Русской службы. Но даже если она приняла участие в молниеносной интриге против нас, я, как ни странно, ей благодарна. За то, что улыбчивая, приветливая, все решает быстро и по-деловому. Остальные не улыбаются, они вечно "подавлены и взволнованы". Конечно же, активно не принимают всех новых людей, которые здесь случаются очень редко. И даже если испытывают к новичкам доверие и симпатию, не спешат это обнаруживать. Ведь начальство так мимолетно! Себя же считают чем-то вроде недвижимости, чья необыкновенная ценность гарантирует вечное пребывание на заповедном острове "Свободы". Но даже при этой непонятной уверенности в своем непреходящем значении, страшно боятся потерять свое бюджетное благополучие. Поэтому зорко следят, чтобы никто не посягнул на их кусочек радиопространства, пусть даже его мало кто слышит. Новые формы, новые темы и даже новые гости - такие мелочи их не волнуют: "Свобода" - заповедник, не знающий конкурентной борьбы за выживание.
Здесь ни в чем нет СВОБОДЫ - вот мое главное впечатление от скоропостижного близкого знакомства с РС. Боятся говорить, боятся дружить, быть искренними и честными, боятся всего нового. На этом фоне я почти признательна напористому Ш., который сразу же активно принялся меня в чем-то уличать и критиковать. Он, по крайней мере, делал это открыто, не таясь и даже кажется воспринимал мои ответы на свои обидчивые замечания. Может быть, его так сильно задело появление новой программы с моим участием? Пора успокоиться, этих программ больше не будет. Зато другие либо ретиво пишут свои ежедневные письма куда следует, либо нервно и злобно судачат между собой. Но все же в разговорах один на один наиболее здравые люди из числа сотрудников "Свободы" признают: они сами давно уже чувствуют кризис и застой. Так чуть ли не на второй день моей недолгой службы на РС, опытный старожил мрачно поинтересовался: "И что вас занесло на этот тонущий корабль?"
При первой же встрече куратор Русской службы, скользкий и лукавый N. признался: на "Свободе" работают очень амбициозные люди с явно завышенной самооценкой, которые безумно боятся любой новизны. И тут же добавил: если что, я вам этого не говорил. После чего пожелал успехов в преобразованиях, которые так нужны "Свободе".
Это непременно произойдет. Пусть даже без нас.
- Может быть вы мне объясните, что случилось с Ринатом Валиулиным? - спросила я змеевидную даму, похожую на пожилую Геллу. Молодой свежести давно нет, зато приобретенный опыт ведьмы неумолимо отпечатался на лице. На РС она отвечает за контракты сотрудников.
Ее ответ живо напомнил печально знаменитую фразу "она утонула"
- Его контракт прерван.
- Почему?
Она возвела свои неправдивые глаза к потолку: так ТАМ решили.
И чтобы у меня не было сомнений, что решили окончательно и бесповоротно, добавила:
- С вами работать тоже не хотят.
Надо бы, конечно, спросить, кто такие "не хотят", но зачем? Ведь я уже поняла, что все, все на этом ограниченном пространстве под названием "Свобода", всегда и всего НЕ ХОТЯТ.
Ринат проработал на "Свободе"; полгода, я вдвое меньше. Все это время на каждого из нас летели бесконечные кляузы в Прагу. Впрочем, друг про друга они тоже неустанно пишут - так принято. На их языке это называется "свобода обсуждения". Как сказал мне пугливый и мнительный пражский редактор Ф.:"Проблема в том, что сотрудники напрямую общаются с высоким руководством". То есть, обходя непосредственного начальника как ненужное препятствие, стучат сразу на самый верх.
Поскольку каждый знает, что не только он внимательный наблюдатель, но и кругом такие же, воздух наэлектризован нервозными ожиданиями и страхами. Приезжавший из Праги разведать обстановку хитрованский продюсер Г., умудрившийся удержаться на "Свободе" чуть ли не тридцать лет, так именно и диагностировал ситуацию в московском бюро: "Все очень подавлены и взволнованы".
Как выяснилось, началось это вовсе не с нашим приходом. Пять лет назад со "Свободы" выкинули Сергея Корзуна и Сергея Фонтона - за решительные попытки реформировать информационную службу и сетку передач. Но не только. Фонтон неосмотрительно слопал чужой пирожок на кухне (есть там такое неуютное место). Поднялся скандал. В Прагу полетело обвинительное письмо. Завязалось целое "Дело о съеденном пирожке". Дальше - больше. Обвинили в том, что измененным голосом он угрожает сотрудникам по телефону, чтобы они ушли со "Свободы". Доказательств никаких, но осадок, как говорится, остался. Его уволили. Корзун же поскользнулся на том, что сам уволил не того, кого надо, не учел тонких личных нюансов. В отличие от Валиулина, он не сомневался в своем праве принимать и увольнять работников. Но и Рината с первых же шагов уличили в намерении уволить ценный кадр Б., хотя он всего лишь хотел подкорректировать его обязанности и зарплату в соответствии с реальным положением вещей. Забегая вперед, скажу, что раритетный журналист Б. сохранил свою должность и деньги, запугав до икоты то самое высокое руководство угрозой подать на них в суд.
На Рината ополчились еще и за то, что в тесноте редакции он хотел отыскать для меня закуток, впоследствии бдительно названный кабинетом. С виду добродушный толстяк Т., ответственный за технику, инвентарь и пр., предложил использовать для этой цели гостевую комнату, с тем, чтобы гости (которых здесь крайне мало) тоже ею пользовались. Правда, просил никому не говорить, что это его идея. И правильно предупредил: поднялась целая возмущенная возня против Рината,в которой тот же самый Т.принял посильное участие.
Больше всего поражает, что люди, делающие радио, которое вроде бы свободно, открыто и честно говорит обо всем, что происходит в стране, внутри своего замкнутого мирка предельно фальшивы, запуганы и несвободны. Разобщенность и недоверие друг к другу сразу бросаются в глаза. Если они и дружат, то против кого-то. До нашего появления волна ненависти накрыла главного редактора Интернет-сайта Л.Т. Чего только о ней не говорили, в чем только не обвиняли! Но она удержалась, потому что по нынешнему мнению хозяев РС, именно Интернет способен вытащить из полузабвения затухающее на дохлых средних волнах радио с полувековой историей. Похоже, теперь именно Л.Т. станет новым Директором Русской службы. Но даже если она приняла участие в молниеносной интриге против нас, я, как ни странно, ей благодарна. За то, что улыбчивая, приветливая, все решает быстро и по-деловому. Остальные не улыбаются, они вечно "подавлены и взволнованы". Конечно же, активно не принимают всех новых людей, которые здесь случаются очень редко. И даже если испытывают к новичкам доверие и симпатию, не спешат это обнаруживать. Ведь начальство так мимолетно! Себя же считают чем-то вроде недвижимости, чья необыкновенная ценность гарантирует вечное пребывание на заповедном острове "Свободы". Но даже при этой непонятной уверенности в своем непреходящем значении, страшно боятся потерять свое бюджетное благополучие. Поэтому зорко следят, чтобы никто не посягнул на их кусочек радиопространства, пусть даже его мало кто слышит. Новые формы, новые темы и даже новые гости - такие мелочи их не волнуют: "Свобода" - заповедник, не знающий конкурентной борьбы за выживание.
Здесь ни в чем нет СВОБОДЫ - вот мое главное впечатление от скоропостижного близкого знакомства с РС. Боятся говорить, боятся дружить, быть искренними и честными, боятся всего нового. На этом фоне я почти признательна напористому Ш., который сразу же активно принялся меня в чем-то уличать и критиковать. Он, по крайней мере, делал это открыто, не таясь и даже кажется воспринимал мои ответы на свои обидчивые замечания. Может быть, его так сильно задело появление новой программы с моим участием? Пора успокоиться, этих программ больше не будет. Зато другие либо ретиво пишут свои ежедневные письма куда следует, либо нервно и злобно судачат между собой. Но все же в разговорах один на один наиболее здравые люди из числа сотрудников "Свободы" признают: они сами давно уже чувствуют кризис и застой. Так чуть ли не на второй день моей недолгой службы на РС, опытный старожил мрачно поинтересовался: "И что вас занесло на этот тонущий корабль?"
При первой же встрече куратор Русской службы, скользкий и лукавый N. признался: на "Свободе" работают очень амбициозные люди с явно завышенной самооценкой, которые безумно боятся любой новизны. И тут же добавил: если что, я вам этого не говорил. После чего пожелал успехов в преобразованиях, которые так нужны "Свободе".
Это непременно произойдет. Пусть даже без нас.