Bedford
- Тыква, похожая на дирижабль, - констатировал Мэттью.
- Кстати, в субботу это авиашоу в пригороде Лессиге. Жозеф и Кристина приглашали поехать, обещали что будет увлекательно. - Стефан отряхнул руки и потянулся: Похоже, что с разгрузкой покончено. Овощи меня начинают бесить.
- Ты покупал грузовик не для того чтобы возить свои картины, верно? Да и потом, сотня фунтов в нашем положении не лишняя.
- На самом деле я рассчитывал, что удастся организовать выставку, но эта старая задница из Линнкойе дала мне от ворот поворот, даже не взглянув на работы, а выручка могла бы быть куда больше. Да и чёрт с ней. Так что по поводу авиашоу?
- Суббота? Едем. Тем более, как я слышал, обещали поднять в воздух настоящий цеппелин.
Братья Мэтт и Стефан. Повар и художник. Мэтт еще какое-то время был практикующим детским психологом, но однажды решил, что кухонная утварь прочно завоевала его сердце. У обоих давно зрела мысль умотать подальше из пыльного Коллшира. Около месяца назад утвердились в решении о переезде, после того, как Мэттью во время банкета приколотил вилкой к столу ладонь какого-то недоноска из безбедной семьи. Ну и поделом, засранец вёл себя по-скотски, а братец повар с детства был "без кукушки в голове" и не терпел хамов. Воплей и кровищи тогда случилось сверх всякой меры и парням за ночь пришлось паковать чемоданы, дабы свалить до начала разбирательств.
В Берснау всё было чудесно. Тихий городок у озера, приветливые горожане и даже частый дождь не раздражал. Стефан еще в Коллшире сторговался с неким Барни и теперь братья путешествовали на стареньком, но практичном грузовичке марки "Бедфорд".
- Я вчера был на ужине у Кэтрин. У неё чудесная дочь. - Стефан пошарил в кармане на предмет ключей зажигания.
- Присматриваешься к ней?
- Боже, да ей 15 и она чем-то серьёзно больна. Худая до безобразия. Но чудесно играет на фортепиано.
- И как зовут это талантище?
- Элеанор. Если бы я хотел иметь детей, то удочерил бы именно такую девочку.
- Вижу, ты полон восторгов, нравятся тощие пианистки?
- Иди на фиг. Был еще её проподаватель по музыке. Конченый мудак. Треснул девчушку по пальцам указкой за какой-то мелкий промах. Видел, как она играла, сдерживая слёзы. Безвольная мамаша даже не пискнула. Да, и знаешь что круто? Элеанор сама написала эту музыку.
- Интересно.
Грузовик фыркнул, загудел и тронулся с места.
В субботу всё было великолепно - особенно погода. Мэттью не сильно интересовался происходящим в небе, более всего ожидая обещанного вечернего запуска цеппелина. В итоге аэростат так и не подняли по каким-то технически трудностям. Жозеф успокаивающе похлопал парня по плечу, предложив провести остаток вечера команией в своём заведении, где Мэтт уже отлично зарекомендовал себя на кухне. Братьям, однако, пришлось отказаться, Стефан пояснил, что они ранее уже были приглашены на ужин к Кэтрин. К тому же Мэтт был весьма заинтересован в том, чтобы услышать музыку, расхваленную братом. Попрощались и разъехались.
Кэтрин появилась на пороге в простом, элегантном платье, с повязанным поверх фартуком, улыбалась, облизывая палец, видимо, случайно оказавшийся в соусе. Тотчас пригласила гостей проследовать внутрь. Она была в замечательном настроении. В комнате уже витали чудесные ароматы ужина, маленькая Элеанор смущенно улыбнулась братьям, будто одними глазами, относя худенькими руками супницу к накрытому столу. Хрупкая, с буйной копной вьющихся тёмных волос, кукольно-прекрасная Элеанор. Преподаватель фортепиано, о котором говорил Стефан, тоже присутствовал. Пожали руки, заняли места за столом. Мэттью не переминул похвалить кулинарные способности хозяйки, учуяв один лишь запах разливаемого по тарелкам супа. Учителя Элеанор звали Йонасом. Пожилой, высокий, с сухими жилистыми руками. Мэттью моментально заметил с какой опаской отвечает ему и без того молчаливая Элеанор. Мать тоже, судя по всему, находилась под каким-то невидимым гнётом со стороны криво усмехающегося старика. Мэттью изучал невидимые и напряжённые нити, связывавшие эту троицу.
Когда братья вышли покурить на балкон, Стефан наклонил голову по знаку брата, потому как тот желал говорить в полголоса:
- Я, кажется, всё понял, но надо проверить. Этот Йонас очень непростой и скверный персонаж.
- Только умоляю, никаких всаженных по рукоятку в плоть кухонных приборов сегодня, окей? Я и сам вижу что всё предельно загадочно. Но всё же попрошу без эксцессов.
- Пора обратно.
В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что Йонас помимо музыки, большой поклонник Итальянской кухни, чем тотчас заслужил приглашение Мэттью в ресторан, где тот работал, с обещанием продемонстрировать виртуозное владение рецептурой некоторых блюд. Стефан же в свою очередь вежливо поинтересовался у Элеанор, не будет ли она так любезна сегодня еще раз сыграть то великолепное произведение, которое он слышал здесь во время своего прошлого визита. Глаза худенькой девушки озарились восторгом. Приняв молчаливый кивок со стороны Йонаса, как знак, девочка села за фортепиано. Йонас передвинул стул, переместившись ближе к ней. Мэтт стиснул зубы, когда старик зачем-то коснулся ладонью её колена. Кэтрин, видимо, уже уставшая улыбаться гостям за весь вечер, молча наблюдала.
«Какая всё-таки худая», - отметил про себя Мэттью. «А ты, Йонас, тот еще уёбок».
Элеанор заиграла. Да так, что, Стефан невольно усмехнулся, заметив, как у братца от удивления и восторга открылся рот. Тонкие изящные пальцы касались клавиш, наполняя помещение магией незамысловатой, но бесподобной гармонии. «В этой летучей музыке как-то странно много боли», - подумал Мэтт. Элеанор доиграла, все зааплодировали, в этот раз Йонас её ни разу не поправил, хотя в его лице мелькали похожие позывы в ходе выступления девочки.
- У неё анорексия, - рассказала Мэтту Кэтрин, когда они уединились на кухне и он вызвался помочь ей вымыть посуду: Её очень сложно накормить, не говоря уже о том, что она вегетарианка.
- Вам нужно сменить преподавателя. Это я знаю наверняка.
Кэтрин вопросительно поглядела на парня, но не произнесла ни слова.
- Давно она с ним занимается?
- Около полутора лет, с тех пор не стало её отца. Что-то не так?
- Значит, в следующий четверг, - уточнил Йонас: Я обязательно посещу ваше заведение.
Все распрощались, Стефан даже поцеловал Элеанор в макушку, братья пожелали семейству доброй ночи, поблагодарили за ужин. Йонас тоже перед уходом потрепал девочку за щеку, хотя вряд ли это можно было считать похвалой. Старик отказался от предложения подвезти его, вызвал такси и уехал.
- У Элеанор будет концерт в её школе в пятницу. Она участвует. Я пообещал Кэтрин что мы непременно будем.
- Ни за что не пропущу такого события. Но до этого надо еще кое-что уладить.
- Что именно?
- Этот ублюдок если не трахает талантливую дочь Кэтрин, то точно склоняет её к этому. Она очень им напугана.
- Ты серьёзно? Не утрируй, Мэттью.
- Я оказался прав. Сделаю ему внушение, когда придёт ко мне в ресторан.
Стефан напряжённо выдохнул. Более за всю дорогу до дома оба не проронили ни слова.
Неделя пролетела быстро. Вечером пятницы, как и обещали, оба брата при параде явились в школу к Элеанор. Мэтт приволок перевязанную тесемкой небольшую белую коробку, тем не менее не сообщил брату, что это за подарок. Ясно было, что он для юной пианистки. Её удалось встретить у импровизированной гримёрки, за занавесом. Гости уже давно собрались в зале, Элеанор сильно нервничала, но на этот раз куда более открыто и свободно улыбнулась ребятам. Аккуратное чёрное платьице и элегантно перевязанные чёрной же лентой волосы - очаровательный образ, созданный мамиными стараниями.
- У нас для тебя сюрприз. И его обязательно нужно вручить до того как ты поднимешься на сцену, Элеанор.
- Сюрприз? Я люблю сюрпризы. Вы не встречали Йонаса по дороге сюда? Мама вот тоже его обыскалась.
- Он непременно появится в скорейшем времени, юная леди, даже скорее, чем ты думаешь.
Её такое заявление слегка напугало, несмотря на искромётную улыбку Мэтта.
- А что в коробке? - спросила девочка.
- Я могу вручить тебе это только наедине, - Мэтт подмигнул брату, чтобы тот удалился.
В гримёрке оказалось пусто. Мэттью поставил коробку на стол и предложил Элеанор самой открыть свой подарок. Девушка с явным интересом развязала тесёмку и отпрянула от удивления. На блюдце красовался чудесный аппетитный бифштекс.
- Я знаю, что тебе такое нельзя, но уверяю, после этого ты сегодня будешь на высоте.
К удивлению Мэтта, девочка сначала осторожно протянула руки к цельному куску мяса, взяла с блюдца безо всякого прибора и принюхалась. Это длилось ровно десять секунд, прежде чем Мэтт отшатнулся, встретив полный колкого и голодного безумия взгляд. «Я не видел такого в глазах ни одного ребенка. Ни разу в жизни»
Элеанор вцепилась в мясо с жадностью, будто голод терзал её все эти годы, от самого рождения. Хрупкая, темноволосая Элеанор рвала зубами шмат, озверев, глотала куски, почти не жуя. Когда с бифштексом было покончено, Мэттью вытер холодный пот со лба, поправил воротник рубашки и протянул девочке салфетку.
Элеанор в тот вечер играла так, что казалось, большая половина зала слушала её, закрыв глаза, и пальцы рук присутствовавших подрагивали.
У Мэтта из под прикрытых век сочились слёзы. Мэтт видел над собой океан иссине-чёрных грозовых туч, видел высокую тёмно-зеленёю траву в бескрайних полях, казалось, касался её ладонью. По полю к нему двигалась маленькая, невероятно худая девушка. К тонкому запястью её была примотана нить, уходившая далеко ввысь. По мере того как девочка приближалась, становились узнаваемыми очертания огромного дирижабля, ведомого миниатюрной Элеанор, она совсем не выглядела слабой. Мэтт едва начал тонуть в бездне её огромных чёрных глаз, как музыка кончилась, произведение было доиграно и зал пришёл в себя, разразившись бурными овациями.
Элеанор смущенно поклонилась и удалилась за занавес.
Выставке Стефана так и не суждено было состояться, несмотря на то, что разрешение на проведение таковой всё же было дано местной галереей Линнкойе. В ту же ночь братья собрали картины и вещи и отбыли на своём грузовичке из чудесного Берснау. Далеко.
- Она правда съела сердце?
- Правда. Теперь в её руках достаточно силы, чтобы поднять в небо дирижабль.
- Ты неисправим, Мэттью.
- Надо успеть загнать тачку на паром, едем!