что-то близкое.
Мы будем жить вечно.
Это всё время носилось где-то вокруг, щекотало полынными прядками уши, путалось в пушистых ресницах, тыкалось в ладони и вот наконец пришло - тогда, когда кошачья шерсть посверкивает трескучими голубыми искорками.
Мы. Будем. Жить. Вечно.
Мы - сероглазые и темноволосые, большие и глупые, маленькие и неприкаянные, со звонкой точностью ловящие время восточного ветра, опаздывающие на работу и забывающие сны. Мы - со слезами в грязных парадных, с цеплянием за руку того, кого давно пора бы отпустить, мы - красивые и гордые, закомплексованно-обиженные, плачущие над книгами, смеющиеся над новостями - будем жить вечно.
Мы будем жить - продолжать делать всё так же, а потом жаловаться, что жизнь не изменяется. Каждый год с удивительно новой радостью узнавая малахитовый холод мха под босыми ногами, ласковую нежность озерной воды, мокрую упругость стеблей кувшинок, хрустальную ясность снега. Вцепляться зубами в рубиновые бока яблок, зарываться губами в душистые волосы любимых, чувствовать боль порезов, корчиться от боли предательства. Мы будем разбивать коленки - и вспоминать свою жизнь по шрамам, мы будем смеяться, запрокинув голову, и сочинять новые песни - вечно.
Когда каждой клеточкой живешь тем, что происходит, когда каждое слово - откровение, когда: дыши тише - а то спугнешь солнце, когда взмахнешь рукой здесь - а там, над росой, над рассветом зазвенит колокольчик - это невыносимо. Это почти не вдохнуть. Это - как раскинуть руки и понять, что в них ничего не поместится.
Просто мы будем жить. Вечно.
(с) А.К.
Это всё время носилось где-то вокруг, щекотало полынными прядками уши, путалось в пушистых ресницах, тыкалось в ладони и вот наконец пришло - тогда, когда кошачья шерсть посверкивает трескучими голубыми искорками.
Мы. Будем. Жить. Вечно.
Мы - сероглазые и темноволосые, большие и глупые, маленькие и неприкаянные, со звонкой точностью ловящие время восточного ветра, опаздывающие на работу и забывающие сны. Мы - со слезами в грязных парадных, с цеплянием за руку того, кого давно пора бы отпустить, мы - красивые и гордые, закомплексованно-обиженные, плачущие над книгами, смеющиеся над новостями - будем жить вечно.
Мы будем жить - продолжать делать всё так же, а потом жаловаться, что жизнь не изменяется. Каждый год с удивительно новой радостью узнавая малахитовый холод мха под босыми ногами, ласковую нежность озерной воды, мокрую упругость стеблей кувшинок, хрустальную ясность снега. Вцепляться зубами в рубиновые бока яблок, зарываться губами в душистые волосы любимых, чувствовать боль порезов, корчиться от боли предательства. Мы будем разбивать коленки - и вспоминать свою жизнь по шрамам, мы будем смеяться, запрокинув голову, и сочинять новые песни - вечно.
Когда каждой клеточкой живешь тем, что происходит, когда каждое слово - откровение, когда: дыши тише - а то спугнешь солнце, когда взмахнешь рукой здесь - а там, над росой, над рассветом зазвенит колокольчик - это невыносимо. Это почти не вдохнуть. Это - как раскинуть руки и понять, что в них ничего не поместится.
Просто мы будем жить. Вечно.
(с) А.К.