Мишель Уэльбек и проза ненависти
Давайте начнём утро с банальной и до головокружения тонкой и искренней истории, написанной одним из самых маргинальных и при этом популярнейших писателей современности?
В прозе Уэльбека чудовищное количество ненависти, при этом она не тупая и яростная, а грустная, холодная и безжалостная. Писатель настолько разочарован современным обществом, что не желает ему даже смерти - он уверен, что мы все исчезнем и так, причём скоро. Мусульмане, педерасты (именно это слово он использует, никак иначе), средний класс, хиппи, мачо - для каждого у француза найдётся история, в каждой истории действующие лица будут или выглядеть ужасно, или сталкиваться с непреодолимым ужасом. Уэльбек - Лавкрафт от мира социальных кошмаров (кстати, у него есть замечательное эссе о Лавкрафте), способный любую бытовуху превратить в ад.
История из книги "Элементарные частицы" - издевательски остроумного и одновременно удивительно искреннего произведения, препарирующего сексуальность современного западного человека:
В то же лето 1974-го Аннабель позволила одному парню на дискотеке в Сен-Пале, поцеловать её. Она только что прочла в «Стефани» материал о дружбе мальчиков и девочек. Обращаясь к вопросу о «друге детства», журнал развивал отменно мерзкую идею, что последний лишь чрезвычайно редко может быть превращен в «дружка»; его нормальное предназначение в том, чтобы стать приятелем, «верным товарищем»; он даже часто может служить поверенным тайн своей подружки и поддерживать её в пору треволнений, причиняемых первыми опытами «флирта».
После того поцелуя Аннабель вопреки уверениям периодической печати в первые мгновения испытала прилив смертельной грусти. В груди поднялось что-то неведомое, мучительное. Она ушла с дискотеки, запретив парню следовать за ней. Когда она отключала противоугонное устройство своего мопеда, её била легкая дрожь. В тот вечер на ней было её самое красивое платье. Дом её брата находился не более чем в километре; когда она туда добралась, было едва ли больше одиннадцати; в гостиной ещё горел свет, и она заплакала, увидев освещенные окна. Таковы обстоятельства, при которых июльской ночью 1974 года Аннабель горестно и бесповоротно осознала факт своего индивидуального бытия. Первоначально открываясь животному в форме физической боли, индивидуальное бытие в полной мере познается членами людских сообществ не иначе как через посредство лжи, с которой оно может по ходу дела совпасть. До своих шестнадцати лет Аннабель не имела секретов от родителей; у неё не было - теперь-то она понимала, какой это являлось бесценной редкостью, - и тайн от Мишеля. В эту ночь Аннабель за какие-то несколько часов поняла, что жизнь человеческая не что иное, как непрерывная череда обманов. Тогда же пришло к ней сознание собственной красоты.
В прозе Уэльбека чудовищное количество ненависти, при этом она не тупая и яростная, а грустная, холодная и безжалостная. Писатель настолько разочарован современным обществом, что не желает ему даже смерти - он уверен, что мы все исчезнем и так, причём скоро. Мусульмане, педерасты (именно это слово он использует, никак иначе), средний класс, хиппи, мачо - для каждого у француза найдётся история, в каждой истории действующие лица будут или выглядеть ужасно, или сталкиваться с непреодолимым ужасом. Уэльбек - Лавкрафт от мира социальных кошмаров (кстати, у него есть замечательное эссе о Лавкрафте), способный любую бытовуху превратить в ад.
История из книги "Элементарные частицы" - издевательски остроумного и одновременно удивительно искреннего произведения, препарирующего сексуальность современного западного человека:
В то же лето 1974-го Аннабель позволила одному парню на дискотеке в Сен-Пале, поцеловать её. Она только что прочла в «Стефани» материал о дружбе мальчиков и девочек. Обращаясь к вопросу о «друге детства», журнал развивал отменно мерзкую идею, что последний лишь чрезвычайно редко может быть превращен в «дружка»; его нормальное предназначение в том, чтобы стать приятелем, «верным товарищем»; он даже часто может служить поверенным тайн своей подружки и поддерживать её в пору треволнений, причиняемых первыми опытами «флирта».
После того поцелуя Аннабель вопреки уверениям периодической печати в первые мгновения испытала прилив смертельной грусти. В груди поднялось что-то неведомое, мучительное. Она ушла с дискотеки, запретив парню следовать за ней. Когда она отключала противоугонное устройство своего мопеда, её била легкая дрожь. В тот вечер на ней было её самое красивое платье. Дом её брата находился не более чем в километре; когда она туда добралась, было едва ли больше одиннадцати; в гостиной ещё горел свет, и она заплакала, увидев освещенные окна. Таковы обстоятельства, при которых июльской ночью 1974 года Аннабель горестно и бесповоротно осознала факт своего индивидуального бытия. Первоначально открываясь животному в форме физической боли, индивидуальное бытие в полной мере познается членами людских сообществ не иначе как через посредство лжи, с которой оно может по ходу дела совпасть. До своих шестнадцати лет Аннабель не имела секретов от родителей; у неё не было - теперь-то она понимала, какой это являлось бесценной редкостью, - и тайн от Мишеля. В эту ночь Аннабель за какие-то несколько часов поняла, что жизнь человеческая не что иное, как непрерывная череда обманов. Тогда же пришло к ней сознание собственной красоты.