Сталин о преступлениях советских военнослужащих
Уголовные преступления -- убийства, грабежи, изнасилования и т.д. -- совершаются всегда и всюду, в том числе военнослужащими. Во время войны шансы на это подскакивают: оружие + экстремальная ситуация + повышенные шансы избежать ответственности, особенно если царит неразбериха. Вопрос только в том, как к этому относится командование и что оно делает
( Read more... )
В более детальных документах, где перечислялись и другие видные югославские коммунисты, порядок перечисления был обычно следующий:
1. Тито
2. Ранкович
3. Кардель -- главный идеолог Тито, так что в редких случаях он шёл вторым в списке
4. Джилас
См., например, выступление главы румынских коммунистов Георгиу-Дежа на третьем совещании Коминформа (1949), где он упомянул "клику Тито - Карделя - Ранковича - Джиласа" -- https://prorivists.org/doc_kominform-antitito-49/
После Джиласа шли другие члены титовского политбюро -- Моша Пияде, Иван Гошняк и т.д. -- плюс Алеш Беблер, который представлял Югославию в ООН и регулярно сталкивался с советскими представителями.
После того, как Джилас в середине 1950-х годов отошёл от коммунизма, он стал известен как автор книги "Новый класс" (1957), в которой он развил идею о том, что коммунистическая система функционирует в интересах коммунистической номенклатуры, т.е. "нового класса". Это была не новая идея -- ещё противники Маркса обвиняли его в том, что он и другие интеллигенты льстят рабочим только для того, чтобы вскарабкаться по их спинам на вершину власти -- но "взгляд изнутри" одного из недавних руководителей коммунистического государства был интересен.
Что касается того, что "Тогда бы Югославия перешла под англичан и Анте Павелича", то не берусь судить, так как недостаточно знаком с этим вопросом. В исторической литературе, которую я смотрел, описываются сложные процессы, шедшие на территории Югославии в начале 1940-х годов и в значительной степени завязанные на местные кланы. Нужно быть специалистом в этой области, чтобы что-то осмысленное сказать.
Reply
Если бы Тито погиб или попал в плен или еще что, верх взяли бы пробританцы, которые были сравнимы по силе и влиянии в антинемецком сопротивлении.
По сути, как и в Китае, все решила случайность. Если бы Тито не спасли, или если бы американцы внезапно не перестали поддерживать Чан кайши против Мао (там тоже сыграли какие-то мелкие личные интересы в окружении Трумэна), мир, возможно, был бы другим сейчас.
Reply
Всё так, но там было много разных тонкостей. Район, в котором в 1941-начале 1943 года действовали формально коммунистические партизаны -- Боснийская Краина, Новопазарский санджак, восточная Босния и Герцеговина, западная Черногория -- был гористым, сельским и аполитичным. До 1941-го года в региональных центрах коммунистов вообще не было. Партизанские силы состояли из части местного населения (происходившего из разных кланов), ориентировавшихся на СССР бывших офицеров югославской армии (вроде ранее упомянутого начальника штаба партизан Арсо Йовановича) и перебравшихся туда довоенных коммунистов. Это был весьма разношёрстный муравейник, который со временем коммунисты переформатировали "под себя".
Трудно сказать, что произошло бы, если бы Тито исчез. Может быть, остальные коммунисты выдвинули бы из своих рядов аналогичную фигуру и всё пошло бы по тому же пути, а может быть, что у них бы это не получилось. Чтобы судить, насколько был вероятен тот или иной вариант, надо знать детали, с которыми я, увы, не знаком.
Reply
Reply
Например, Молотов в разговорах с Чуевым не раз повторял, что в середине 1950-х "Хрущев [был] не случаен", что он "отразил настроение подавляющего большинства" и что "вокруг Хрущева объединилась вся верхушка. Вся верхушка." Для Молотова это было нетривиальные утверждения, так как ему, сталинисту, удобнее было бы сказать, что у него и у его коллег-сталинистов была более или менее респектабельная поддержка в КПСС. А так получается, что политика Сталина была подавляющим большинством руководства КПСС дезавуирована вскоре после его смерти и что Молотов вчистую проиграл. То есть он практически признаётся в полном банкротстве. Такие неприятные признания люди просто так не делают. Исходя из этого можно предположить, что шансы у "хрущевизма" были на тот момент очень хорошие и что его победа была не случайной.
Или, скажем, возьмём фракционную борьбу в РКП(б) в конце 1920-1921-го годов. Какие были шансы у разных фракций и могла ли Коммунистическая партия расколоться? Точно сказать трудно, но смотрим речь Ленина на секретном заседании его фракции 13-го марта (https://leninism.su/works/99-v-i-lenin-neizvestnye-dokumenty-1891-1922/3662-dokumenty-1921-g-mart-aprel.html) и читаем:
"Вопрос стоит о расколе. Объединение возможно."
То есть Ленин считал, что угроза раскола на тот момент была серьёзная, но преодолимая.
Аналогичная угроза раскола была в 1925-м году, когда столкнулись Сталин с Зиновьевым, вожди правившей на тот момент ленинской фракции в РКП(б). Смотрим письмо Орджоникидзе Ворошилову от 12-го марта ("Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927гг.", РОССПЭН, 1996, с. 301, документ 187) и читаем:
"Эти люди совершенно потеряли всякую меру и с головокружительной быстротой летят в пропасть. Черт с ними со всеми, но они тянут с собой партию и соввласть. Ведь то, что они сейчас делают -- это безумие! Кто бы из них не победил, ведь это будет только персональная победа одного или другого и, одновременно, величайшее поражение партии."
То есть по крайней мере Орджоникидзе полагал, что вопрос для коммунистов стоял очень серьёзно.
Конечно, нет гарантии, что оценки, даваемые даже очень информированными участниками событий, правильно отражают реальное на тот момент соотношение сил, но нужно их знать, чтобы составить своё мнение. Я же в данном конкретном вопросе настолько плохо разбираюсь, что даже оценок участников событий не знаю.
Reply
Молотов к моменту бесед с Чуевым был уже глубоким стариком, всеми забытый и никому не нужный. Он наверняка в голове много раз вспоминал, анализировал, проговаривал происходившее прошлое. Какие-то самые чувствительные моменты, репрессии, расстрельные списки, жена в лагере, то, что неприятно вспоминать, изгонял из памяти. А про Хрущева почему бы не поговорить.
Ленин постоянно раскалывал(ся). Его коронная фраза- "Чтобы объединиться - нужно размежеваться".
Ну так да, можно забраться в такие дебри, запутаться так, чтообратно в реальность еле выкарабкаешься.
Reply
"А на XI съезде появился так называемый «список десятки» - фамилии предполагаемых членов ЦК, сторонников Ленина. И против фамилии Сталина рукой Ленина было написано: «Генеральный секретарь». Ленин организовал фракционное собрание «десятки». Где-то возле Свердловского зала Кремля комнату нашел, уговорились: фракционное собрание, троцкистов - нельзя, рабочую оппозицию - нельзя, демократический централизм тоже не приглашать, только одни крепкие сторонники «десятки», то есть ленинцы. Собрал, по-моему, человек двадцать от наиболее крупных организаций перед голосованием. Сталин даже упрекнул Ленина, дескать, у нас секретное или полусекретное совещание во время съезда, как-то фракционно получается, а Ленин говорит: «Товарищ Сталин, вы-то старый, опытный фракционер! Не сомневайтесь, нам сейчас нельзя иначе. Я хочу, чтобы все были хорошо подготовлены к голосованию, надо предупредить товарищей, чтобы твердо голосовали за этот список без поправок! Список «десятки» надо провести целиком. Есть большая опасность, что станут голосовать по лицам, добавлять: вот этот хороший литератор, его надо, этот хороший оратор - и разжижат список, опять у нас не будет большинства. А как тогда руководить!»
А ведь на X съезде Ленин запретил фракции.
И голосовали с этим примечанием в скобках. Сталин стал Генеральным."
На первый взгляд всё это выглядит весьма странно. В начале 1922-го года -- как до, так и после 11-го съезда РПК(б) -- у Ленина и его фракции в ЦК было стабильное большинство и никто ему не угрожал. Никакой "большой опасности" не было. И причём тут "десятка", т.е. платформа Ленина-Рудзутака, которая была в конце 1920-го и начале 1921-го?
Но, к счастью, у нас теперь есть краткая запись выступления Ленина на заседании фракции "десятки" 13-го марта 1921-го (sic!) года, сделанная Исидором Бараховым (http://leninism.su/works/99-v-i-lenin-neizvestnye-dokumenty-1891-1922/3662-dokumenty-1921-g-mart-aprel.html). Читаем и видим следующее:
"Здесь не фракция. Мы пришли как фракция, но составляем здесь не фракцию. Мы д[олжны] использовать свое право на выборах. Мы боролись на выборах делегатов для того, чтобы победить на съезде. И это мы д[олжны] сделать. ...
Если вы хотите ввести оппозицию в Ц[ентральный] к[омитет] для разложения, то позвольте этого не позволить."
То есть это то самое выступление Ленина, которое цитировал по памяти 90 с лишним летний Молотов. У него только в голове перепутались события 10-го съезда, на котором был эпизод с голосованием, с событиями 11-го съезда, на котором Сталин стал Генеральным секретарём. Что 90-95-летнему человеку вполне простительно по прошествии 60+ лет.
Теперь всё становится на свои места. В конце 1920-го и начале 1921-го, перед 10-м съездом РКП(б), у Ленина большинства в ЦК не было. Он возглавлял фракцию "десятки", боровшуюся с другими фракциями в РКП(б). Совещание фракции "десятки", как видно из других опубликованных документов, было созвано Лениным после переписки с Каменевым. На совещании он убеждал членов фракции голосовать за тот список кандидатов в члены ЦК, который был подготовлен "десяткой".
Воспоминания же Молотова помогают нам понять, почему Ленин начал вдруг своему фракционному совещанию объяснять, что они, мол, не фракция. Так что всё складывается, как пазл :-)
Reply
Но я, к сожалению, молод был и глуп (я поздний ребенок), не интересовался. А спросить /поговорить уже давно не с кем. Сейчас это интересует только уж совсем увлеченных людей.
Reply
> У меня отец очень интересовался тем периодом, все хотел понять, как Сталин оказался во главе партии и почему страна пошла по тому пути, по которому пошла. И были ли варианты. У нас даже были (и остались) все стенограммы партсъездов начала Соввласти.
Ваш отец чуть-чуть не дожил до публикации ключевых документов периода становления сталинского режима. Переписка Сталина с Молотовым -- когда тот был вторым секретарём ЦК в 1920-е годы -- была опубликована в 1995-м году, а ещё более обширная переписка с Кагановичем -- когда Каганович занимал этот же пост в начале 1930-х -- в 2001-м году. Другие ключевые материалы вроде переписки Зиновьева, Сталина и Бухарина во время Кисловодского совещания 1923-го года были опубликованы в "Известиях ЦК КПСС" в 1989-1991-м годах. Плюс мемуары Микояна (полная версия) и Молотова, тоже опубликованные в 1990-е (мемуары Кагановича мало что добавили в силу его ограниченности, которую даже Молотов признавал) и, конечно, переписка Ленина. Если взять всё это плюс сборники писем советских вождей, опубликованные в основном РОССПЭН'ом, то уже в начале 2000-х годов можно было воссоздать довольно полную картину.
В советский же период, конечно, архивы были закрыты и всё это было недоступно. Из опубликованных стенографических отчётов и протоколов только документы 14-го съезда, на котором в декабре 1925-го года столкнулись сталинцы и зиновьевцы, приподнимали тот занавес, за которым в 1920-е годы шла реальная политическая борьба, но даже на нём многое было обозначено только намёками, как в речи Калинина.
Reply
После марта 1921-го года, когда Ленин победил Троцкого на 10-м съезде и убрал большинство его сторонников (включая всех трёх секретарей ЦК) из ЦК, у власти стояла ленинская фракция. Летом 1921-го года она попыталась Троцкого политически добить, послав его работать наркомом продовольствия на Украину -- см. документ 315 и примечания на https://leninism.su/works/99-v-i-lenin-neizvestnye-dokumenty-1891-1922/3665-dokumenty-1921-g-iyul-avgust.html . Это Троцкого, естественно, разъярило. Он у Ленина добился отмены этого решения, грозя скандалом в ЦК, но после этого его отношения с верхушкой ленинской фракции, как видно по его письмам в ЦК, были холоднее, чем снег в Сибири. Молотов это деликатно называл "С Троцким невозможно уже стало работать в 1921 году".
На местном уровне этот конфликт вылился в снятие сторонников Троцкого с руководящих позиций. Ленинцы часто пользовались тем фактом, что троцкисты среднего уровня были в основном молодые люди, так что их "отправляли на учёбу". Например, сторонник Троцкого Евсей Каганович, копия дела которого у меня лежит, был в 1920-1921-м годах на ответственной работе на Урале, а в 1921-м его отправили в Москву на курсы марксизма, а потом в Институт Красной профессуры. Как говорится, "почувствуйте разницу".
В результате на рубеже 1921-1922-го годов, когда Ленин серьёзно заболел и более не мог руководить оперативной работой -- он это сам признал на 11-м съезде -- реальная власть оказалась в руках его окружения, людей, которые его поддержали против Троцкого и других, менее сильных, групп в РКП(б) за год до того. Учитывая вышеописанную ситуацию с Троцким, они больше всего боялись, что тот сможет воспользоваться болезнью и явно намечавшейся, особенно после первого удара, грядущей недееспособностью Ленина, воспользоваться своей популярностью среди молодёжи, военных и т.д. и вернуть свою группу к власти. Так как у Троцкого были свои кадры, то он вполне мог бы отплатить ленинскому окружению той же монетой, послав, скажем, Сталина наркомом продовольствия Грузии.
В результате верхушка ленинской фракции -- Зиновьев, Каменев, Сталин -- заняла круговую оборону против любых потенциальных поползновений Троцкого. Они боялись раскачивать лодку внутри фракции, так как это могло привести к её расколу и победе Троцкого. Эта боязнь реванша Троцкого в значительной степени объясняет почему Зиновьев и Каменев терпели всё более откровенные попытки Сталина "перетянуть на себя одеяло" внутри фракции в 1923-1924-м годах, включая их роковое решение оставить его на посту Генерального секретаря ЦК на 13-м съезде, когда было зачитано завещание Ленина и когда Зиновьев и Каменев сделали всё возможное, чтобы защитить Сталина от этого удара. Только в 1925-м году произошёл раскол ленинской фракции, как видно из приведённого выше письма Орджоникидзе.
Что касается среднего слоя ленинской фракции, то он был не так богат талантами, как фракция Троцкого. У них был очень ограниченный выбор, на тот момент практически сводившийся к Сталину и Зиновьеву (которого поддержал Каменев.) И у того и у другого были свои сильные и слабые стороны, и тот и другой были властолюбивы и неразборчивы в средствах. Оба были явно на голову ниже Ленина и Троцкого -- достаточно почитать их отчётные доклады на 12-м и 13-м съездах. По-человечески, тех из них, кто поставил на Сталина, можно понять. Не потому, что Сталин был особо приятной фигурой, а потому, что Зиновьев был уж больно неприятным типом. По Коминтерну, которым руководил Зиновьев, ходила такая фраза: "Зиновьев это сама большая ошибка Ленина".
В результате они получили то, что получили.
Reply
Буквальная иллюстрация поговорки- "Революции делают гении, а плодами пользуются негодяи".
Тоже интересно- Сталин во время революции и начале ГВ был практически незаметен, до 1921-22 был "одним из ...", т.е. на эту должность могли поставить любого другого, более авторитетного и заметного, Дзержинского, например.
А "историк" Радзинский рассказывает, что Сталин был чуть не с самого начала альтер эго Ленина, что у Сталина был свободный доступ к Ленину, он чуть ли не единственный, с кем Ленин советовался. Такой свободный пересказ Краткого курса.
Reply
> Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.
и поставим на место грубого Сталина более лояльного Рудзутака.
Рудзутак, однако, от этого предложения уклонился -- наверное, после того, как мысленно подсчитал голоса в ЦК -- и на пленум не пришёл, так как, мол, заболел. На пленуме Сталин и Рыков повели атаку на Зиновьева и Каменева, но она оказалась на тот момент ещё слишком грубой. В частности, Дзержинский вышел за все допустимые рамки, назвав Зиновьева и Каменева "кронштадтцами". Зиновьев этим воспользовался и сказал: "Ах так? Ну, тогда мы уходим!" И его сторонники покинули пленум. Это вызвало у оставшихся членов ЦК замешательство и они отправили делегацию мириться с зиновьевцами. Кое-как они этот конфликт спустили на тормозах, а Дзержинский был вынужден написать объяснительную записку. Организационная ситуация, т.е. так называемая "семёрка", которая правила СССР, была заморожена до декабрьского съезда, на котором Зиновьев проиграл вчистую, Каменев был понижен до кандидата в члены Политбюро, а его место председательствующего в Политбюро занял Рыков. Молотов, Ворошилов и Калинин стали полными членами Политбюро, два последних как плата за то, что поддержали Сталина против Зиновьева. Это был четвёртый заход Сталина, который, наконец, увенчался успехом и он стал официальным вождём РКП(б)/ВКП(б).
Reply
Reply
> если какая-либо часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части [т.е. коммунист], вторым - командир
то какие были бы гарантии, что Рыков проживёт ещё 12 лет?
Reply
"Зимой 1913/1914-го я сидел в тюрьме в Петербурге и перестукивался с заключённым в соседней камере. Он был видным большевистским партийным работником и хорошим журналистом, с которым я раньше встречался в ходе нашей работы. В тюрьме мы подружились. Однажды он мне сказал, что наша, меньшевиков, беда заключается в том, что у нас нет ни окончательного, абсолютного авторитета, ни "родины" ["homeland"], тогда как у большевиков есть и то и другое: Ленин и [штаб-квартира Ленина] Краков! Я был ошеломлён и ответил, что он по-видимому, не понял, какую жуткую вещь только что сказал. Мой сосед погиб смертью мученика в 1938-м и мне не хочется называть его имени."
От всех тех, кто "смел своё суждение иметь", Ленин избавился в своей фракции ещё к 1912-м году. С ним остались "комитетчики", "практические работники", которые были готовы за ним идти и не задавать лишних вопросов, когда Ленин в очередной раз поменяет тактику. На их фоне выделялись Зиновьев и Каменев, два помощника и заместителя Ленина в эмиграции, которые были готовы следовать в фарватере Ленина, но всё-таки могли думать самостоятельно. Остальные ведущие фигуры во фракции Ленина -- вроде Сталина или Свердлова -- были в интеллектуальном отношении куда слабее и были просто в той или иной степени толковыми исполнителями.
В 1917-м году, во время революции, ситуация изменилась. С ленинской фракцией объединились другие левые социал-демократы, которые раньше с Лениным расходились, а то и вовсе в работе российской социал-демократии не принимали участия: Троцкий, Мануильский, Чичерин, Луначарский, Иоффе, Покровский, Рязанов, Ларин, Володарский, Урицкий, Балабанова, Радек, Раковский и пр. Они принесли в объединённую большевистскую партию значительный журналистский, пропагандистский и другой потенциал, тогда как фракция Ленина принесла в первую очередь мускулы и кадры исполнителей.
Среди этих "исполнителей" во время Гражданской войны выделялись Свердлов и Сталин, у которых была очень хорошая память и большая трудоспособность. Они не были ни коим образом "альтер его" Ленина, но как исполнители они были хороши. Кстати, примерно тоже самое было в 1940-1950-х годах со Ждановым, а потом Маленковым в окружении Сталина. Они были послушными исполнителями, записывавшими указания Сталина в книжечку (sic), а потом докладывавшими об их выполнении. После смерти Сталина Маленков унаследовал его место, но быстро его потерял, так как оказалось, что быть хорошим исполнителем недостаточно для того, чтобы быть вождём.
Во время Гражданской войны, в 1918-1920-м годах, Ленин балансировал между своей старой фракцией и "новичками", в первую очередь Троцким, понимая необходимость единства в экстремальных условиях. В конце же 1920-го года фракционная борьба обострилась и ЦК разделился на фракции. Ленин сделал ставку на ядро своей старой фракции. После того, как он в марте 1921-го победил Троцкого, власть сконцентрировалась в руках ленинской фракции. Дальше см. выше.
Потом, в конце 1922-го года, Сталин решил, что Ленину скоро каюк и начал себя вести самостоятельно, что разозлило Ленина и привело к разрыву между ними, но это отдельная история.
Reply
Reply
Leave a comment