Архивы полиции и устная история, или к вопросу об "архивном фетишизме"
Из мемуаров недавно скончавшегося историка члена-корреспондента Академии наук Рафаила Ганелина "Советские историки: о чём они говорили между собой" (СПб., "Нестор-История", 2004).
с. 116:
[Известный русский историк С. Н. Валк] как-то рассказал, что, придя в 1918 г. в Центрархив и получив в своё распоряжение материалы Департамента полиции со всей, говоря нынешним языком, оперативно-розыскной частью, прежде всего нашел дело, заведенное на него самого. "Очень любопытно, знаете, -- говорил он, -- ни одного из посещавшихся мною студенческих кружков за мной записано не было, зато я числился членом нескольких, к которым не имел никакого отношения".
с. 112-113:
В 1957 г. был опубликован полицейский документ о заседании Петербургского комитета большевиков 25 февраля 1917 г. необыкновенно боевого содержания. Это было агентское донесение, в котором сообщалось, что на заседании предлагалось 27 февраля в случае, если правительство не примет мер к подавлению движения, приступить к строительству баррикад, прекращению подачи электричества, порче водопровода и телефонов.
К чести исследователей, документ этот не встретил особого отклика в их среде, хотя и подтверждал, казалось бы, [официальную советскую] версию о большевистском руководстве февральскими революционными выступлениями. В 1967 г. мне было поручено привезти на конференцию, посвященную 50-летней годовщине Февральской революции, М.Г. Павлову. В квартире ее и ее мужа, Д.А. Павлова по Сердобольской ул., 35, помещалось большевистское Русское бюро ЦК РСДРП, состоявшее из А.Г. Шляпникова, В.М. Молотова и П.А. Залуцкого. Дочь старого петербургского рабочего-революционера Е. Афанасьева (Климанова), она была очень интеллигентна и осведомлена о событиях прошлого и настоящего, несмотря на то, что почти не видела.[46]
На обратном пути я познакомил ее с документом о заседании ПК 25 февраля 1917 г. и спросил о ее мнении.
"Голубчик, -- ответила она, -- это очень просто. На заседании ПК, как правило, присутствовал кто-нибудь из полицейских агентов. В это время, скорее всего, -- Озол или Шурканов. Я думаю, что это был Шурканов, у него было 11 детей. Он имел обыкновение сам наговорить побольше всяких ужасов, там ведь не сказано, наверное, кто что предлагал, а потом просил у жандармского офицера повысить плату ввиду важности сообщенного."
[примечание 46] Когда М.Г. Павловой было предоставлено слово, некоторые из организаторов конференции переглянулись: ведь все трое ее "квартирантов" упоминанию не подлежали, хотя время [1967 год] было не такое уж строгое, как до того. Тем не менее Шляпников оставался нереабилитированным очень долго. Залуцкий тогда тоже реабилитирован не был. Молотов же числился в антипартийной группировке с 1957 г. Но опасения в президиуме, носившие, впрочем, легкий и даже чуть иронический характер, были напрасны. М. Г. Павлова начала свое выступление словами: "Приходит первый член Русского бюро ЦК и говорит второму: надо послать за третьим..." Слепенькая старушка преподала залу урок большевистской партийности, как это тогда называлось. [...]
Уточнение: Пётр Антонович Залуцкий по всем данным был реабилитирован и посмертно восстановлен в КПСС ещё в 1962-м году. Похоже, что Ганелин за давностью лет забыл детали.
с. 116:
[Известный русский историк С. Н. Валк] как-то рассказал, что, придя в 1918 г. в Центрархив и получив в своё распоряжение материалы Департамента полиции со всей, говоря нынешним языком, оперативно-розыскной частью, прежде всего нашел дело, заведенное на него самого. "Очень любопытно, знаете, -- говорил он, -- ни одного из посещавшихся мною студенческих кружков за мной записано не было, зато я числился членом нескольких, к которым не имел никакого отношения".
с. 112-113:
В 1957 г. был опубликован полицейский документ о заседании Петербургского комитета большевиков 25 февраля 1917 г. необыкновенно боевого содержания. Это было агентское донесение, в котором сообщалось, что на заседании предлагалось 27 февраля в случае, если правительство не примет мер к подавлению движения, приступить к строительству баррикад, прекращению подачи электричества, порче водопровода и телефонов.
К чести исследователей, документ этот не встретил особого отклика в их среде, хотя и подтверждал, казалось бы, [официальную советскую] версию о большевистском руководстве февральскими революционными выступлениями. В 1967 г. мне было поручено привезти на конференцию, посвященную 50-летней годовщине Февральской революции, М.Г. Павлову. В квартире ее и ее мужа, Д.А. Павлова по Сердобольской ул., 35, помещалось большевистское Русское бюро ЦК РСДРП, состоявшее из А.Г. Шляпникова, В.М. Молотова и П.А. Залуцкого. Дочь старого петербургского рабочего-революционера Е. Афанасьева (Климанова), она была очень интеллигентна и осведомлена о событиях прошлого и настоящего, несмотря на то, что почти не видела.[46]
На обратном пути я познакомил ее с документом о заседании ПК 25 февраля 1917 г. и спросил о ее мнении.
"Голубчик, -- ответила она, -- это очень просто. На заседании ПК, как правило, присутствовал кто-нибудь из полицейских агентов. В это время, скорее всего, -- Озол или Шурканов. Я думаю, что это был Шурканов, у него было 11 детей. Он имел обыкновение сам наговорить побольше всяких ужасов, там ведь не сказано, наверное, кто что предлагал, а потом просил у жандармского офицера повысить плату ввиду важности сообщенного."
[примечание 46] Когда М.Г. Павловой было предоставлено слово, некоторые из организаторов конференции переглянулись: ведь все трое ее "квартирантов" упоминанию не подлежали, хотя время [1967 год] было не такое уж строгое, как до того. Тем не менее Шляпников оставался нереабилитированным очень долго. Залуцкий тогда тоже реабилитирован не был. Молотов же числился в антипартийной группировке с 1957 г. Но опасения в президиуме, носившие, впрочем, легкий и даже чуть иронический характер, были напрасны. М. Г. Павлова начала свое выступление словами: "Приходит первый член Русского бюро ЦК и говорит второму: надо послать за третьим..." Слепенькая старушка преподала залу урок большевистской партийности, как это тогда называлось. [...]
Уточнение: Пётр Антонович Залуцкий по всем данным был реабилитирован и посмертно восстановлен в КПСС ещё в 1962-м году. Похоже, что Ганелин за давностью лет забыл детали.