Ночь, 12 марта 2015
Всё, что они ни делают, общее ухудшение для них, сужение коридора, где уже не развернуться и не убежать назад. Любой, самый хитрый, самый умный шаг - заведомо проигрышный, люди, судя по всему сегодня даже не думают о ситуации, и как её разрулить, они потихонечку думают о бегстве, с сохранением наворованых денег.
Тут уже не будет ни флагов, ни фашизма-гуманизма, никаких убеждений-принципов, будет только собачья, бульдожья хватка в свой мешок долларов. И будет много убийств, много крови, много самого вонючего в мире дерьма, по сравнению с которым лайвньюс с киселёвым - это типа когда-то "Утренняя почта" с Николаевым.
Это образование, Россия, оказалось заговорённым, проклятым с самого начала. Нет у меня никакого злорадства, нет нетерпения, ожидания катастрофы "соседа". Я устал жить рядом с ними, я не богаче и не счастливее их. Я просто обхватил свою седую голову руками и, с омерзением, гадливостью готов отвернуться. Готов отвернуться, когда по реке снесёт мимо меня этот труп.
Как же он воняет!
Тут уже не будет ни флагов, ни фашизма-гуманизма, никаких убеждений-принципов, будет только собачья, бульдожья хватка в свой мешок долларов. И будет много убийств, много крови, много самого вонючего в мире дерьма, по сравнению с которым лайвньюс с киселёвым - это типа когда-то "Утренняя почта" с Николаевым.
Это образование, Россия, оказалось заговорённым, проклятым с самого начала. Нет у меня никакого злорадства, нет нетерпения, ожидания катастрофы "соседа". Я устал жить рядом с ними, я не богаче и не счастливее их. Я просто обхватил свою седую голову руками и, с омерзением, гадливостью готов отвернуться. Готов отвернуться, когда по реке снесёт мимо меня этот труп.
Как же он воняет!