С точки зрения науки
Originally posted by emiliozk at Исчерпывающий, многосторонний анализ события. Браво, профессор Чипполино
Оригинал взят у gorky_look в Герой Пермяков России
История, произошедшая в Гюмри настолько мерзотна, что ее не хочется рассматривать ноучным взглядом, а хочется взять в руки что-то тяжелое и уебать кого-то. Но, тем не менее, ноучный аспект в ней присутствует, я постараюсь взять себя в руки и нарисовать этот аспект мелом на доске.
Сначала исторический обзор. Немножко длинновато будет, но уж потерпите.
Несмотря на весь ужас случившегося в Армении, это довольно банальная, привычная и даже обязательная человеческая история.
Обязательной она стала примерно после военных реформ Гая Мария, который изобрел «солдат». Если кто не в курсе, до марианских реформ солдат не существовало, только воины. Было или местное ополчение разной степени прокачанности, или наемники не из местных. И те, и другие, имели как свои преимущества, так и недостатки, согласно ноуке диалектике.
Так что эти ваши зоо-спартанцы в Термобайском ущелье - они не солдаты. Воины, да - но никак не солдаты.
Гай Марий придумал хитрую штуку - совместить два вкуса в одном чуингаме. Набирать наемников, только из местных. Получилось удобно - верность и количество в наличии, а профессионализм можно прокачивать за зарплату, не отвлекаясь на сельхозработы. Зарплату этим призывникам положили, для начала, в один римский солид, и так появились «солидаты».
Но тут же, согласно ноуке диалектике, появилась новая проблема. Как оказалось, в «солидаты» идут, или кто попало, или кого поймают. Поэтому в любом солдатском коллективе присутствует минимум два процента швали. Как, впрочем, в любом произвольно набранном сообществе. Не только в солдатском, даже в коллективе НИИ.
Великий гуманист и ученый Иван Ефремов говорил, что подобная пропорция будет соблюдаться всегда, даже в светлом будущем - читайте «Туманность Андромеды», например, историю математика Бет Лона. Так что, если вы собираетесь дожить до светлого будущего, то даже там не расслабляйте булки. Всегда будут маньяки, садисты, психопаты и асоциальные уроды.
Новоизобретенные римские «солдаты», не имея местного деревенского патриотизма, как ополчение, и не проходя строгий персональный отбор, как наемники, стали так чудить в местах расположения, что даже древние римляне догадались вывести их из города, расположить на лужайке, огородить забором и поставить часового. Нехай несут службу на здоровом воздухе, подальше от мирных граждан.
Так появились первые воинские части, лагеря, базы и все прочее - то, что мы сейчас наблюдаем в виде бетонного забора, железных ворот, полосатого шлагбаума и дежурного в прозрачной будке.
Потом гопники в вонючих шкурах раскатали Рим в руины Колизея, наступило варварство, средневековье и мракобесие, по истории поскакали рыцари с вассалами, а понятие «солдат» на века утратилось. И возродилось гораздо позже, эдак после Тридцатилетней войны, с началом формирования индустриальных армий «больших батальонов», устроенных на засадах все того же Гая Мария.
И тут опять пригодилась древняя мудрость, что солдат надо держать в расположении за бетонным забором, а в город пускать только по разрешению, по двое и в сопровождении старшего по званию. Ибо они вам наслужат, ага, заебетесь разгребать.
Все, исторический экскурс закончился. Теперь перейдем к современности.
***
Эксцессы, связанные с солдатскими самоволками и залетами, были всегда и везде. Это неизлечимо. Вопрос только в реакции общества и командования на это.
Во время Второй Мировой развеселые янки, квартировавшие в Австралии, так заебали своими увольнительными выходками местных данди-крокодилов, что те вышли на улицы с дробовиками. После коротких и энергичных переговоров американских и австралийских властей, веселым янки собственным командованием была выдана такая сокрушительная пиздюля, что впоследствии даже брутальный американский сардж отдавал честь австралийскому бомжу: «Сэр, разрешите пройти, сэр?»
В Японии (еще на нашей памяти, кстати), американский танк задавил на переходе няшную лоли, бежавшую в школу со своим рюкзачком с покемонами. После вида кровавого гуро на асфальте Япония охуела настолько, что америкосы, непрестанно извиняясь, и выплатив все полагающееся, сделали свои танки невидимыми - они больше не ездят по улицам, даже если им очень надо - они дают крюка вокруг города.
В результате нескольких случаев насилия, учиненных американскими военными на Окинаве, американцам пришлось рассчитывать планы перенесения базы за территорию острова, на насыпную платформу. Цена пьяных поебушек пары мудаков - несколько миллиардов долларов. Виноваты не Джо, Сэм и Чарли, а США и американское правительство.
Лично профессор помнит, как в Крыму, во время студенческого сельхозрабства, барак со студентами ночью патрулировали бойцы сразу из четырех соседних частей - зенитной, стройбатовской, летчиков-вертолетчиков и ракетных войск непонятного назначения. Потому что педагогический институт, двести вчерашних школьниц и всего пятнадцать парней. И полковникам этих частей нахуй проблемы не нужны. По ночам вокруг барака бродили патрули, лязгая железом, воняя одеколоном и тихо взывая к окнам на втором этаже: «Свет, а Свет… а ты завтра на танцах будешь?»
Любое соседство солдат с гражданскими - это потенциальная проблема, которая периодически прорывается в невообразимое. У древних римлян, американцев, армян, украинцев, англичан, ну и кацапов тоже - они же не особенные.
Поэтому сам факт убийства долбоебом, сбежавшим из части, мирной семьи, включая младенцев, чем-то новым для истории не является. Правительство Армении знало, на что идет, размещая базу кацапов на своей территории. Так что это все скорбно, но не ново для истории. Новым является реакция кацапского общества на это зверство. И эта реакция дает нам понять, что российский эксперимент по выращиванию сообщества сплошной сволочи закончился успешно.
Все, длинная телега закончилась, теперь резюмирую. Тоже литературой.
Это старый милитарюга Хайнлайн, «Звездная пехота». Либретто: из части сбежал придурок, изнасиловал и убил маленькую девочку. Придурка военное командование выцарапало из лап гражданского правосудия под тем же предлогом: «Он сукин сын, но он наш сукин сын, и судить его будем мы». Читаем и конспектируем.
«Ведь Диллингер оставался одним из нас, он все еще числился в наших списках. Несмотря даже на то, что мы не хотели иметь с ним ничего общего, что нам никогда не придется служить с ним, что все мы счастливы были бы отречься от него, он принадлежал к нашему полку. Мы не могли отказаться от него и позволить шерифу за тысячу миль отсюда повесить его. Если уж возникнет такая необходимость, человек - настоящий человек - сам пристрелит свою собаку, а не станет искать, кто бы сделал это за него. Полковые документы гласят, что Диллингер - один из нас, и мы просто не имеем права бросить его.
В тот вечер мы маршировали по плацу "тихим шагом" - шестьдесят шагов в минуту, и это, доложу вам, тяжело, когда привык делать тысячу, - оркестр играл "Панихиду по неоплаканным", затем вывели Диллингера, одетого по полной форме МП, как и все мы, и оркестр заиграл "Денни Дивера", пока с него срывали знаки различия, даже пуговицы и пилотку, оставив только светло-голубой мундир, который больше не являлся формой. Барабаны забили непрерывную дробь, и затем все было кончено.
Мы прошли к осмотру, а затем разошлись по палаткам бегом. Не помню, чтобы кто-нибудь потерял сознание или кого-то затошнило. Однако за ужином почти никто ничего не ел, и не слыхать было обычной болтовни.
(…)
Никакого сочувствия к нему у меня не было, и нет. Старая песня - "Все понять - все простить" - это сущая ерунда. Многие вещи вызывают тем больше отвращения, чем больше их понимаешь. Мое сочувствие - на стороне Барбары Энн Энтсуайт, которую я никогда не видел и теперь уже не увижу, и ее родителей, которые тоже никогда не увидят больше свою девочку.
Тем же вечером, стоило оркестру отложить инструменты, мы надели тридцатидневный траур - по Барбаре, а также в знак позора нашего полка. Знамена были задрапированы черным, на поверках не играла музыка, не было пения на ежедневном марше. Только раз кто-то попробовал - и тут же его спросили, как ему нравится полный набор синяков и шишек. Конечно, мы ни в чем не были виноваты, но обязанность наша - охранять маленьких девочек, а вовсе не убивать их. Была задета честь нашего полка, и мы должны были смыть с себя пятно. Мы были опозорены и постоянно ощущали свой позор.»
Детально и ясно изложено старым милитаристом?
Кацапы, вы хотите его судить сами? Вы берете его подвиг на себя? Тогда зачехлите знамена, отложите концерт Валерии и объявите в Москве траур. Раз уж он ваш "сукин сын", так и несите за него все полностю. А не пихайте стыдливо смятые купюры "в компенсацию".
Естественно, мысль о совместной ответственности со «своим сукиным сыном» кацапам в голову даже не придет. Командир части получит ласковый упрек, министр обороны перебросит дело заму, а остальные байцы вообще ничего не почувствуют и завтра будут курить возле жестяной бочки и рассказывать друг другу новые анекдоты про черножопых хачиков.
Кацапского Диллингера, конечно, потом тихо придавят - это будет одна собачья жизнь в обмен на шесть человеческих, как курс рубля. Не будет позора части, не будет национальной скорби и сожаления, никто из кацапов не наденет траур по убитой Барбаре Энн, и медленного марша по плацу тоже не будет. Будет горячее обсуждение в сети: «А не было ли это хитрым планом госдепа, чтобы подставить Русского Витязя?»
Кацапы не чувствуют свой позор, и не отвечают за своих взбесившихся собак.
Как могут взбесившиеся собаки отвечать за своих взбесившихся собак?
Оригинал взят у gorky_look в Герой Пермяков России
История, произошедшая в Гюмри настолько мерзотна, что ее не хочется рассматривать ноучным взглядом, а хочется взять в руки что-то тяжелое и уебать кого-то. Но, тем не менее, ноучный аспект в ней присутствует, я постараюсь взять себя в руки и нарисовать этот аспект мелом на доске.
Сначала исторический обзор. Немножко длинновато будет, но уж потерпите.
Несмотря на весь ужас случившегося в Армении, это довольно банальная, привычная и даже обязательная человеческая история.
Обязательной она стала примерно после военных реформ Гая Мария, который изобрел «солдат». Если кто не в курсе, до марианских реформ солдат не существовало, только воины. Было или местное ополчение разной степени прокачанности, или наемники не из местных. И те, и другие, имели как свои преимущества, так и недостатки, согласно ноуке диалектике.
Так что эти ваши зоо-спартанцы в Термобайском ущелье - они не солдаты. Воины, да - но никак не солдаты.
Гай Марий придумал хитрую штуку - совместить два вкуса в одном чуингаме. Набирать наемников, только из местных. Получилось удобно - верность и количество в наличии, а профессионализм можно прокачивать за зарплату, не отвлекаясь на сельхозработы. Зарплату этим призывникам положили, для начала, в один римский солид, и так появились «солидаты».
Но тут же, согласно ноуке диалектике, появилась новая проблема. Как оказалось, в «солидаты» идут, или кто попало, или кого поймают. Поэтому в любом солдатском коллективе присутствует минимум два процента швали. Как, впрочем, в любом произвольно набранном сообществе. Не только в солдатском, даже в коллективе НИИ.
Великий гуманист и ученый Иван Ефремов говорил, что подобная пропорция будет соблюдаться всегда, даже в светлом будущем - читайте «Туманность Андромеды», например, историю математика Бет Лона. Так что, если вы собираетесь дожить до светлого будущего, то даже там не расслабляйте булки. Всегда будут маньяки, садисты, психопаты и асоциальные уроды.
Новоизобретенные римские «солдаты», не имея местного деревенского патриотизма, как ополчение, и не проходя строгий персональный отбор, как наемники, стали так чудить в местах расположения, что даже древние римляне догадались вывести их из города, расположить на лужайке, огородить забором и поставить часового. Нехай несут службу на здоровом воздухе, подальше от мирных граждан.
Так появились первые воинские части, лагеря, базы и все прочее - то, что мы сейчас наблюдаем в виде бетонного забора, железных ворот, полосатого шлагбаума и дежурного в прозрачной будке.
Потом гопники в вонючих шкурах раскатали Рим в руины Колизея, наступило варварство, средневековье и мракобесие, по истории поскакали рыцари с вассалами, а понятие «солдат» на века утратилось. И возродилось гораздо позже, эдак после Тридцатилетней войны, с началом формирования индустриальных армий «больших батальонов», устроенных на засадах все того же Гая Мария.
И тут опять пригодилась древняя мудрость, что солдат надо держать в расположении за бетонным забором, а в город пускать только по разрешению, по двое и в сопровождении старшего по званию. Ибо они вам наслужат, ага, заебетесь разгребать.
Все, исторический экскурс закончился. Теперь перейдем к современности.
***
Эксцессы, связанные с солдатскими самоволками и залетами, были всегда и везде. Это неизлечимо. Вопрос только в реакции общества и командования на это.
Во время Второй Мировой развеселые янки, квартировавшие в Австралии, так заебали своими увольнительными выходками местных данди-крокодилов, что те вышли на улицы с дробовиками. После коротких и энергичных переговоров американских и австралийских властей, веселым янки собственным командованием была выдана такая сокрушительная пиздюля, что впоследствии даже брутальный американский сардж отдавал честь австралийскому бомжу: «Сэр, разрешите пройти, сэр?»
В Японии (еще на нашей памяти, кстати), американский танк задавил на переходе няшную лоли, бежавшую в школу со своим рюкзачком с покемонами. После вида кровавого гуро на асфальте Япония охуела настолько, что америкосы, непрестанно извиняясь, и выплатив все полагающееся, сделали свои танки невидимыми - они больше не ездят по улицам, даже если им очень надо - они дают крюка вокруг города.
В результате нескольких случаев насилия, учиненных американскими военными на Окинаве, американцам пришлось рассчитывать планы перенесения базы за территорию острова, на насыпную платформу. Цена пьяных поебушек пары мудаков - несколько миллиардов долларов. Виноваты не Джо, Сэм и Чарли, а США и американское правительство.
Лично профессор помнит, как в Крыму, во время студенческого сельхозрабства, барак со студентами ночью патрулировали бойцы сразу из четырех соседних частей - зенитной, стройбатовской, летчиков-вертолетчиков и ракетных войск непонятного назначения. Потому что педагогический институт, двести вчерашних школьниц и всего пятнадцать парней. И полковникам этих частей нахуй проблемы не нужны. По ночам вокруг барака бродили патрули, лязгая железом, воняя одеколоном и тихо взывая к окнам на втором этаже: «Свет, а Свет… а ты завтра на танцах будешь?»
Любое соседство солдат с гражданскими - это потенциальная проблема, которая периодически прорывается в невообразимое. У древних римлян, американцев, армян, украинцев, англичан, ну и кацапов тоже - они же не особенные.
Поэтому сам факт убийства долбоебом, сбежавшим из части, мирной семьи, включая младенцев, чем-то новым для истории не является. Правительство Армении знало, на что идет, размещая базу кацапов на своей территории. Так что это все скорбно, но не ново для истории. Новым является реакция кацапского общества на это зверство. И эта реакция дает нам понять, что российский эксперимент по выращиванию сообщества сплошной сволочи закончился успешно.
Все, длинная телега закончилась, теперь резюмирую. Тоже литературой.
Это старый милитарюга Хайнлайн, «Звездная пехота». Либретто: из части сбежал придурок, изнасиловал и убил маленькую девочку. Придурка военное командование выцарапало из лап гражданского правосудия под тем же предлогом: «Он сукин сын, но он наш сукин сын, и судить его будем мы». Читаем и конспектируем.
«Ведь Диллингер оставался одним из нас, он все еще числился в наших списках. Несмотря даже на то, что мы не хотели иметь с ним ничего общего, что нам никогда не придется служить с ним, что все мы счастливы были бы отречься от него, он принадлежал к нашему полку. Мы не могли отказаться от него и позволить шерифу за тысячу миль отсюда повесить его. Если уж возникнет такая необходимость, человек - настоящий человек - сам пристрелит свою собаку, а не станет искать, кто бы сделал это за него. Полковые документы гласят, что Диллингер - один из нас, и мы просто не имеем права бросить его.
В тот вечер мы маршировали по плацу "тихим шагом" - шестьдесят шагов в минуту, и это, доложу вам, тяжело, когда привык делать тысячу, - оркестр играл "Панихиду по неоплаканным", затем вывели Диллингера, одетого по полной форме МП, как и все мы, и оркестр заиграл "Денни Дивера", пока с него срывали знаки различия, даже пуговицы и пилотку, оставив только светло-голубой мундир, который больше не являлся формой. Барабаны забили непрерывную дробь, и затем все было кончено.
Мы прошли к осмотру, а затем разошлись по палаткам бегом. Не помню, чтобы кто-нибудь потерял сознание или кого-то затошнило. Однако за ужином почти никто ничего не ел, и не слыхать было обычной болтовни.
(…)
Никакого сочувствия к нему у меня не было, и нет. Старая песня - "Все понять - все простить" - это сущая ерунда. Многие вещи вызывают тем больше отвращения, чем больше их понимаешь. Мое сочувствие - на стороне Барбары Энн Энтсуайт, которую я никогда не видел и теперь уже не увижу, и ее родителей, которые тоже никогда не увидят больше свою девочку.
Тем же вечером, стоило оркестру отложить инструменты, мы надели тридцатидневный траур - по Барбаре, а также в знак позора нашего полка. Знамена были задрапированы черным, на поверках не играла музыка, не было пения на ежедневном марше. Только раз кто-то попробовал - и тут же его спросили, как ему нравится полный набор синяков и шишек. Конечно, мы ни в чем не были виноваты, но обязанность наша - охранять маленьких девочек, а вовсе не убивать их. Была задета честь нашего полка, и мы должны были смыть с себя пятно. Мы были опозорены и постоянно ощущали свой позор.»
Детально и ясно изложено старым милитаристом?
Кацапы, вы хотите его судить сами? Вы берете его подвиг на себя? Тогда зачехлите знамена, отложите концерт Валерии и объявите в Москве траур. Раз уж он ваш "сукин сын", так и несите за него все полностю. А не пихайте стыдливо смятые купюры "в компенсацию".
Естественно, мысль о совместной ответственности со «своим сукиным сыном» кацапам в голову даже не придет. Командир части получит ласковый упрек, министр обороны перебросит дело заму, а остальные байцы вообще ничего не почувствуют и завтра будут курить возле жестяной бочки и рассказывать друг другу новые анекдоты про черножопых хачиков.
Кацапского Диллингера, конечно, потом тихо придавят - это будет одна собачья жизнь в обмен на шесть человеческих, как курс рубля. Не будет позора части, не будет национальной скорби и сожаления, никто из кацапов не наденет траур по убитой Барбаре Энн, и медленного марша по плацу тоже не будет. Будет горячее обсуждение в сети: «А не было ли это хитрым планом госдепа, чтобы подставить Русского Витязя?»
Кацапы не чувствуют свой позор, и не отвечают за своих взбесившихся собак.
Как могут взбесившиеся собаки отвечать за своих взбесившихся собак?