Записки деда
Вместо предисловия
Каждый раз, когда я прохожу по площади Ленина, устланной газонами-коврами с затейливым казахским орнаментом, мимо каштановых аллей, меня неизменно охватывает какое-то необычайное чувство волнующей радости. Над кустами махровых олеандровых роз, в зарослях жимолости и жасмина бодро поют хлопотливые черные дрозды, а вокруг стаи звонкоголосых детей. Они здесь всегда и повсюду: и рано утром, и в полдень, и вечером. У бассейна с белыми красавицами-лебедями, на аллеях и травянистых полянах. Они как вечный символ бесконечной и всепобеждающей жизни
По ухоженным, чистым арыкам журчит вода, она упругими струями вырывается из фонтанных труб и мелкими волнами перекатывается под ласковым ветром в гранитных бассейнах, ультрамариновые прямоугольники которых во множествен рассеяны по зелёным площадям и скверам Алма-Аты. Это мирная вода: умиротворяющая, успокаивающая, бодрящая.
Но что это?
Я вдруг ловлю себя на мысли, что через глубокий, крутобережный арык можно легко перебросить штурмовой мостик для пехоты, а в бассейн с лебедями спустить малый мостовой понтон... Как ни странно, но именно подобные ассоциации вызывает у меня порой обычная вода.
А впрочем, что же тут странного?
Долгие годы войны я провёл на озёрах и реках, и они навчно врезались в мою память. Видно, мне навсегда суждено в душе остаться сапёром отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона. Того самого батальона, с которым мне довелось форсировать Истру и Волгу, Днепр и Березину, Вислу и Одер, и множество другиих больших и маленьких рек, что пролегли на тяжелом солдатском пути от Москвы до Берлина. Навсегда остаться воином, солдатом Родины. Слишком много пришлось пережить моему поколению, чтобы это можно было забыть, выкинуть из сердца и памяти. Прошлое всегда останется с человеком, особенно такое, как великая, никогда еще не виднанная битва с фашизмом...
Так начинается книга моего родного деда, Героя Советского Союза, старшины отдельного сапёрного моторизованного понтонно-мостового батальона Кречетова Василия Степановича "От Истры до Одера", в которой он рассказывает о героических днях обороны Москвы, о боях за Истру и Ельню, о треднейших переправах. Но также с особой теплотой вспоминает о своих товарищах, живых и павших, о их славных боевых делах.
Послесловие
В моей квартире, рядом с книжным шкафом, на журнальном столике стот молочно-белая керамическая ваза с букетом пшеничных колосьев. Я срезал их прошлым летом по дороге в город Талгар на хлебных нивах колхоза имени Мичурина. Тогда они были светло-золотистыми, солнечными, с туго-налитыми зернами, а теперь побронзовели, стали тёмно-коричневыми. Однако, они бесконечно дороги мне, дороже, пожалуй, именного букета из самых роскошных, пышных цветов. Ни одного зёрнышка не уронили колосья - так крепко сидят они в чешуйчатых "усатых" ячейках. Глядишь на них, и перед мысленным взором возникают бескарйние целинные нивы. И ощущается ни с чем не сравнимый аромат свежеиспечённого хлеба - бесценного богатства нашего народа.
Да, на целине мы строили дороги. Но не о тех дорогах, которые из край в край пересекают целинные районы, хотелось бы сказать мне сейчас. Хочется сказать о дорогах, "которые мы выбираем".
О тех путях, которыми идёт и будет идти наша замечательная молодёжь, продолжая славные дела и свершения людей старшего поколения.Не так-то легко выбрать свой, единственно верный, правильный путь, но еще труднее пройти его до конца.
Что же пожелать вам - юношам и девушкам, моим читателям?
Позволю себе привести небольшую цитату из воспоминаний писателя А.П.Сергеенко о Льве Николаевиче Толстом.
"...Через месяц я встретился со своим бывшим преподавателем Алексеем Михайловичем Веселовым, он жил теперь у Ильи Львовича, сына Льва Николаевича, обучал его детей.Веселов рассказывал мне, что что жена Ильи Львовича, Софья Николаевна, ездила недавно в Ясную Поляну, вскрое после моего пребывания там , и при ней Лев Николаевич говорил:
- Любопытный юноша у меня был. Я его спрашиваю: "Кем ты желал бы быть?" А он мне не отвечает, как всегда говорят в его возрасте: писателем, музыкантом, художником, путешественником, и заявляет: "Хочу быть хорошим человеком", и никаких других желаний у него больше нет. Вот какой любопытный юноша..."
Мне бы тоже хотелось, чтобы наши юноши и девушки, прежде всего, были хорошими людьми. А хороший человек в нашем советском понимании - это пламенный патриот своей великой Родины, беззаветный труженик и верный ее защитник.
Я надеюсь, что мы помним заветы наших дедов - любим свою Родину, готовы трудиться во благо её, наших семей и всех жителей, но также, как и деды, готовы и защитить её от любого готового повториться мрака беззакония и фашизма.
Каждый раз, когда я прохожу по площади Ленина, устланной газонами-коврами с затейливым казахским орнаментом, мимо каштановых аллей, меня неизменно охватывает какое-то необычайное чувство волнующей радости. Над кустами махровых олеандровых роз, в зарослях жимолости и жасмина бодро поют хлопотливые черные дрозды, а вокруг стаи звонкоголосых детей. Они здесь всегда и повсюду: и рано утром, и в полдень, и вечером. У бассейна с белыми красавицами-лебедями, на аллеях и травянистых полянах. Они как вечный символ бесконечной и всепобеждающей жизни
По ухоженным, чистым арыкам журчит вода, она упругими струями вырывается из фонтанных труб и мелкими волнами перекатывается под ласковым ветром в гранитных бассейнах, ультрамариновые прямоугольники которых во множествен рассеяны по зелёным площадям и скверам Алма-Аты. Это мирная вода: умиротворяющая, успокаивающая, бодрящая.
Но что это?
Я вдруг ловлю себя на мысли, что через глубокий, крутобережный арык можно легко перебросить штурмовой мостик для пехоты, а в бассейн с лебедями спустить малый мостовой понтон... Как ни странно, но именно подобные ассоциации вызывает у меня порой обычная вода.
А впрочем, что же тут странного?
Долгие годы войны я провёл на озёрах и реках, и они навчно врезались в мою память. Видно, мне навсегда суждено в душе остаться сапёром отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона. Того самого батальона, с которым мне довелось форсировать Истру и Волгу, Днепр и Березину, Вислу и Одер, и множество другиих больших и маленьких рек, что пролегли на тяжелом солдатском пути от Москвы до Берлина. Навсегда остаться воином, солдатом Родины. Слишком много пришлось пережить моему поколению, чтобы это можно было забыть, выкинуть из сердца и памяти. Прошлое всегда останется с человеком, особенно такое, как великая, никогда еще не виднанная битва с фашизмом...
Так начинается книга моего родного деда, Героя Советского Союза, старшины отдельного сапёрного моторизованного понтонно-мостового батальона Кречетова Василия Степановича "От Истры до Одера", в которой он рассказывает о героических днях обороны Москвы, о боях за Истру и Ельню, о треднейших переправах. Но также с особой теплотой вспоминает о своих товарищах, живых и павших, о их славных боевых делах.
Послесловие
В моей квартире, рядом с книжным шкафом, на журнальном столике стот молочно-белая керамическая ваза с букетом пшеничных колосьев. Я срезал их прошлым летом по дороге в город Талгар на хлебных нивах колхоза имени Мичурина. Тогда они были светло-золотистыми, солнечными, с туго-налитыми зернами, а теперь побронзовели, стали тёмно-коричневыми. Однако, они бесконечно дороги мне, дороже, пожалуй, именного букета из самых роскошных, пышных цветов. Ни одного зёрнышка не уронили колосья - так крепко сидят они в чешуйчатых "усатых" ячейках. Глядишь на них, и перед мысленным взором возникают бескарйние целинные нивы. И ощущается ни с чем не сравнимый аромат свежеиспечённого хлеба - бесценного богатства нашего народа.
Да, на целине мы строили дороги. Но не о тех дорогах, которые из край в край пересекают целинные районы, хотелось бы сказать мне сейчас. Хочется сказать о дорогах, "которые мы выбираем".
О тех путях, которыми идёт и будет идти наша замечательная молодёжь, продолжая славные дела и свершения людей старшего поколения.Не так-то легко выбрать свой, единственно верный, правильный путь, но еще труднее пройти его до конца.
Что же пожелать вам - юношам и девушкам, моим читателям?
Позволю себе привести небольшую цитату из воспоминаний писателя А.П.Сергеенко о Льве Николаевиче Толстом.
"...Через месяц я встретился со своим бывшим преподавателем Алексеем Михайловичем Веселовым, он жил теперь у Ильи Львовича, сына Льва Николаевича, обучал его детей.Веселов рассказывал мне, что что жена Ильи Львовича, Софья Николаевна, ездила недавно в Ясную Поляну, вскрое после моего пребывания там , и при ней Лев Николаевич говорил:
- Любопытный юноша у меня был. Я его спрашиваю: "Кем ты желал бы быть?" А он мне не отвечает, как всегда говорят в его возрасте: писателем, музыкантом, художником, путешественником, и заявляет: "Хочу быть хорошим человеком", и никаких других желаний у него больше нет. Вот какой любопытный юноша..."
Мне бы тоже хотелось, чтобы наши юноши и девушки, прежде всего, были хорошими людьми. А хороший человек в нашем советском понимании - это пламенный патриот своей великой Родины, беззаветный труженик и верный ее защитник.
Я надеюсь, что мы помним заветы наших дедов - любим свою Родину, готовы трудиться во благо её, наших семей и всех жителей, но также, как и деды, готовы и защитить её от любого готового повториться мрака беззакония и фашизма.