Спасти пушечное мясо
Невозможно представить масштаб и развязку войны 1812 года, если не знать, какой была тогда медицина. Выжить в бою - еще не значило остаться в живых Семнадцатилетний князь Николай Голицын так описывает свое прибытие на театр военных действий в 1812 году: «…приближаясь к полю сражения, первая картина, которая представилась моим глазам, были раненые, принужденные оставить бой, чтобы искать врачебной помощи. Разрубленные черепа, отрезанные руки и ноги, вопль страждущих, смерть, грозившая этим несчастным, которые за минуту до того были здоровы и не ожидали такой участи, - все это так меня взволновало, что слезы ручьем брызнули из глаз». Молодой князь оплакивал раненых не зря: далеко не всем, кому удалось выбраться с поля боя, предстояло дождаться медицинской помощи, но даже в этом счастливом случае их мытарства еще только начинались. Война 1812 года была страшнее и кровавее, чем предшествовавшие ей. Хотя оружие применялось такое же, что и в Семилетней войне 1756-1763 годов, но было и новшество - артиллерийские батареи по 100 и больше орудий, главный козырь Наполеона. Это создавало невиданную прежде плотность огня и, как следствие, наносило более тяжелые ранения. Отечественное командование выстраивало соответствующие по мощности контрбатареи. К тому же у русских было больше крупнокалиберных, в частности 12-фунтовых, орудий. Главный хирург французской Великой армии Доминик Жан Ларрей вспоминал о Бородинской битве: «Раны, полученные в этом сражении, были тяжелые, так как почти все они были причинены артиллерийским огнем, раны от ружейных пуль были получены в упор и на очень близком расстоянии. К тому же, как мы неоднократно замечали, русские пули были гораздо крупнее наших. Большая часть артиллерийских ран требовала ампутации одного или двух членов».
Читать дальше
Читать дальше