Ашкеров о проблеме вступления Турции в ЕС
Вечернее палящее стамбульское солнце готовилось закатиться куда-то в Золотой Рог. Было жарко. Иногда в комнате, которую он снял на эту неделю, пролетала муха, придавая звонкости вою муэдзина за окном. Скоро правоверные должны были идти на вечернюю молитву.
Ашкеров открыл окно пошире и вдохнул полной грудью - морской воздух отлично прочищал своими молекулами йода его переполненные табачным дымом легкие.
Он встал у окна и стал смотреть вдаль. Перед ним открывался потрясающий вид на Босфор и лежащего за ним района Султан-Ахмет, где ракетами минаретов была ощетинена Святая София, а также расползшийся по холму султанский дворец Топкапы. Ашкеров молчал.
Несколько минут спустя Ашкеров вышел из дома и пошел к причалу, собираясь переправиться на европейский берег османской столицы. Он собирался поужинать в ресторане Галатской башни и прогуляться в районе Перы.
Кораблик нес его по волнам Босфора. Синяя вода потрошилась корабликом плавно и аккуратно. Бриллиантовые брызги летели по определенной, не понятной Ашкерову траектории. Он курил. Тоже делали еще пара турок.
Прибыв на европейскую сторону он перешел по мосту в Галату и вскоре, после долгого восхождения на холм добрался до Галатской башни. Лифт поднял его наверх. Прекрасная панорама древнего города открывалась перед ним.
Он зашел в ресторан и заказал поесть. После ужина Ашкеров позволил себе немного коньяка. Тащиться в Перу не хотелось. Он открыл свою путевую сумку и увидел там тряпичный сверток. Он стал разворачивать его и понял, что это за ткань. Лишь только увидев морду льва, он вспомнил свою покупку вблизи моста Риальто. Он положил сверток обратно и заказал еще коньяка. Он спросил армянского, надеясь насолить чересчур нерасторопному турку-официанту. Такого коньяка в меню не было. Ашкеров спросил греческого. Турок был готов взорваться. Ашкеров согласился на французский.
Осушив бокал он вышел на смотровую площадку башни. Закурив сигарету он рассчитал свои силы.
Пять минут спустя он уже карабкался по конусу крыши Галатской башни зажав в зубах тот самый тряпичный сверток. Вскоре он достиг вершины и привязал тряпку к длинному шпилю.
- Вот вам Европа, суки! - прокричал он и лег на скат крыши.
Теперь над Галатской башней, как и пол тысячелетия назад развивался флаг Венецианской республики. До самолета Ашкерова в Москву оставалось несколько часов. Полиция была уже внизу.
Когда пожарные сняли его и передали полицейским, он не отвечал ничего. С его уст, как хула турецкому правосудию, летели лишь строки песни "Варяг"...
Ашкеров открыл окно пошире и вдохнул полной грудью - морской воздух отлично прочищал своими молекулами йода его переполненные табачным дымом легкие.
Он встал у окна и стал смотреть вдаль. Перед ним открывался потрясающий вид на Босфор и лежащего за ним района Султан-Ахмет, где ракетами минаретов была ощетинена Святая София, а также расползшийся по холму султанский дворец Топкапы. Ашкеров молчал.
Несколько минут спустя Ашкеров вышел из дома и пошел к причалу, собираясь переправиться на европейский берег османской столицы. Он собирался поужинать в ресторане Галатской башни и прогуляться в районе Перы.
Кораблик нес его по волнам Босфора. Синяя вода потрошилась корабликом плавно и аккуратно. Бриллиантовые брызги летели по определенной, не понятной Ашкерову траектории. Он курил. Тоже делали еще пара турок.
Прибыв на европейскую сторону он перешел по мосту в Галату и вскоре, после долгого восхождения на холм добрался до Галатской башни. Лифт поднял его наверх. Прекрасная панорама древнего города открывалась перед ним.
Он зашел в ресторан и заказал поесть. После ужина Ашкеров позволил себе немного коньяка. Тащиться в Перу не хотелось. Он открыл свою путевую сумку и увидел там тряпичный сверток. Он стал разворачивать его и понял, что это за ткань. Лишь только увидев морду льва, он вспомнил свою покупку вблизи моста Риальто. Он положил сверток обратно и заказал еще коньяка. Он спросил армянского, надеясь насолить чересчур нерасторопному турку-официанту. Такого коньяка в меню не было. Ашкеров спросил греческого. Турок был готов взорваться. Ашкеров согласился на французский.
Осушив бокал он вышел на смотровую площадку башни. Закурив сигарету он рассчитал свои силы.
Пять минут спустя он уже карабкался по конусу крыши Галатской башни зажав в зубах тот самый тряпичный сверток. Вскоре он достиг вершины и привязал тряпку к длинному шпилю.
- Вот вам Европа, суки! - прокричал он и лег на скат крыши.
Теперь над Галатской башней, как и пол тысячелетия назад развивался флаг Венецианской республики. До самолета Ашкерова в Москву оставалось несколько часов. Полиция была уже внизу.
Когда пожарные сняли его и передали полицейским, он не отвечал ничего. С его уст, как хула турецкому правосудию, летели лишь строки песни "Варяг"...