(no subject)
Странно иметь столько воспоминаний, такое удивительное чувство. Когда-то человек, которого я очень хорошо помню, объяснял мне, как искривляется пространство, когда понимаешь, например, что с улицы Ильинская можно пешком дойти до улицы Лацкова. Да, я понимаю. Нет, не понимаю. Мы были в Петербурге вдвоем и гуляли по Васильевскому острову. Когда я потом переехала, пространство искривилось мучительно-безнадежно: с Васильевского острова до нашей тогдашней квартиры можно было дойти пешком; мы замерзли и взяли такси. Хорошо, что я не сразу узнала, как кривится пространство кровати от десятка разных гостей. Мучительно долго наживаешь общность бытия, переезжаешь из квартиры в квартиру. Другая история была самой красивой историей в моей жизни: мы познакомились, через десять минут я захожу в его комнату, там книги расставлены, организуя идеальное пространство. Он играет на гитаре, я безнадежно влюблена. Дальше я не описываю; через много времени после я переезжаю. Я первое время боюсь спать в новой квартире одна. Мы обжили огромный неудобный диван, стоило ли столько стараться, чтоб так быстро и глупо испортить. Пространство кровати искривляется со скабрезным скрежетом аллитерации, конец прекрасной эпохи, идет четверг, я верю, но более, постирай простыни, перестань ныть, ложись спать, не ешь, не пей; твой новый Петербург размером в одну улицу, никуда не ходи, не криви душой, не будь лапшой. Еще раз не ешь, твое прошлое весит теперь больше; похудей, чтоб не бояться весов.