Заговор против России
Читаю книгу Николая Старикова «1917. Разгадка «русской» революции». Отрадно, что известный публицист совершенно правильно оценивает причины краха Империи. Империя пала именно потому, что «элита» решила избавиться от монархии. Нет монархии - нет хозяина у земли и народа. И все разрушается - и государственное управление, и фронт, и власть легитимной никто не признает. Стариков верно пишет, что Октябрь - прямое следствие Февраля. И февралисты, поднятые на штыки стихией анархии, которую они же и развязали, не вызывают сочувствия.
Печалит, что в книге много неточностей и вкусовщины. Прежде всего, что объективная сторона массовых волнений остается в стороне. В результате получается, что только заговор сломал могучую страну. Это не так. Слом произошел в момент социальной перестройки, в момент превращения народа в нацию, который сопряжен со смутой в умах. В этой ситуации народу требуется особенно жесткое и разумное водительство, а элитам - интеллектуальный продукт, собственная национально-государственная философия. Россия могла бы пройти этот сложный этап, если бы не война, если бы не предательство в этой войне союзников - Англии и Франции (об этом верно пишет Н.Стариков). Тем не менее, силы измены и анархии были и в самом обществе, и в душе народа, и в Церкви, потерявшей связь с апостольскими временами. Обязательность государственого православия сыграла с Церковью дурную шутку: русские люди носили Бога в душе, но в храмах-то ее почти и не видели. Бог имел воплощение в царской власти, а вовсе не в попах. Как только царская власть была разрушена, то народу стало «все позволено». Особенно той его части, которой нечего было терять - у нее не было не только собственности, но и совести.
Стариков не разбирает сложный момент с «отречением» Государя. Хотя верно определяет, что законность могла быть сохранена только в том случае, если бы Николай Александрович остался у власти или передал бы ее законным путем своему сыну. Передача власти Михаилу было полностью незаконным, и власть не могла не рухнуть. Цесаревич Алексей не мог ни отречься лично в силу своего возраста, и за него никто не вправе был за него отрекаться. Представить дело так, будто Император просто так поддался на уговоры и испугался устных сообщений генералов о том, что все рушится - это впасть в противоречие с другими фактами. Царь успешно вел войну как Главнокомандующий, Царь подавил революцию 1904-1905 и рассеял революционное движение. Его не могли испугать сообщения в стиле «все пропало, шеф!» Он мог быть обманут окружением только в том случае, если бы ему предложили способ освобождения семьи, блокированной в Царском Селе. Тогда Государь мог что-то подписать - документы, не имеющие юридической силы. Увы, окружение состояло из предателей, и ничтожному документу, фактически черновику, было придано значение высочайшего Манифеста. С соответствующими публикациями в газетах, которые также соучаствовали в перевороте. Можно сказать наверняка, что никакого «отречения» не было, а мемуарные воспоминания участников переворота - ложь. Записи Николая II, на которые ссылаются историки, защищающие версию «отречения», разумеется, уверены в их достоверности, но не имеют на этот счет никаких данных. Отречение могло быть (и я уверен, что так и было) имитировано. Мы вообще не знаем, что в реальности подписал Государь, и подписал ли он хоть что-то. В реальности он был под арестом, и от его имени телеграммы рассылались генералом Рузским с ведома генерала Алексеева - двух изменников, убежденных, что знают, в чем польза России. Их знание обернулось катастрофой. А для генералов-изменников постыдной гибелью: Рузского красноармейцы порубили саблями, Алексеев скончался от тифа. Они оказались только на очень короткий срок игрушкой в руках мятежников самозваного Временного правительства.
Николай Стариков подробно описывает события конца февраля - начала марта, показывая, что заговор был запланирован и разрушение государства планировалось заранее. Разрушительные решения принимались по уже имеющимся документам, публикации были заранее оплачены, а тексты чуть ли не набраны заранее. При этом все это - до всякого отречения. Если самозванцы Временного правительства и Петосовета могли фабриковать подложные документы от своего имени, то что же им мешало сфабриковать «отречение»? Напротив, они в своем сценарии разрушения России просто должны были обеспечить фальсификацию отречения и, вне всякого сомнения, это сделали.
От традиционного общества Россия в начале ХХ века досталось наследство: убежденность в неприкосновенности Помазанника. Поэтому у Государя никогда не было серьезной охраны, и о личной неприкосновенности он никогда не беспокоился. Даже убийство Александра II ничего не изменило. Террористическое подполье было подавлено, но никто не предполагал возможность широкомасштабного заговора в «верхах» власти. Да еще в период тяжелейшей войны, когда всякая политика должна была быть оставлена ради отпора врагу. Не было у русского народа иммунитета от столь масштабной измены. А масштаб был громадный. Представим, что к сегодняшней измене «верхов» добавится война. Крах в этом случае будет немедленным.
Для нас важно не просто вскрыть причины краха страны, но и понять, что до сих пор у власти находятся прямые наследники изменников, приверженцы «февральских ценностей», считающие все, что делало Россию великой, - «тюрьмой народов».
Отрадно, что автор видит прямую аналогию «феврализма» не только с 1991 годом, но и с нашим временем: «Весь этот маразм и ужас мы все с вами наблюдали (и наблюдаем) своими глазами. Не только в 1917-м, а с 1991-го п сей день…».
Печалит, что в книге много неточностей и вкусовщины. Прежде всего, что объективная сторона массовых волнений остается в стороне. В результате получается, что только заговор сломал могучую страну. Это не так. Слом произошел в момент социальной перестройки, в момент превращения народа в нацию, который сопряжен со смутой в умах. В этой ситуации народу требуется особенно жесткое и разумное водительство, а элитам - интеллектуальный продукт, собственная национально-государственная философия. Россия могла бы пройти этот сложный этап, если бы не война, если бы не предательство в этой войне союзников - Англии и Франции (об этом верно пишет Н.Стариков). Тем не менее, силы измены и анархии были и в самом обществе, и в душе народа, и в Церкви, потерявшей связь с апостольскими временами. Обязательность государственого православия сыграла с Церковью дурную шутку: русские люди носили Бога в душе, но в храмах-то ее почти и не видели. Бог имел воплощение в царской власти, а вовсе не в попах. Как только царская власть была разрушена, то народу стало «все позволено». Особенно той его части, которой нечего было терять - у нее не было не только собственности, но и совести.
Стариков не разбирает сложный момент с «отречением» Государя. Хотя верно определяет, что законность могла быть сохранена только в том случае, если бы Николай Александрович остался у власти или передал бы ее законным путем своему сыну. Передача власти Михаилу было полностью незаконным, и власть не могла не рухнуть. Цесаревич Алексей не мог ни отречься лично в силу своего возраста, и за него никто не вправе был за него отрекаться. Представить дело так, будто Император просто так поддался на уговоры и испугался устных сообщений генералов о том, что все рушится - это впасть в противоречие с другими фактами. Царь успешно вел войну как Главнокомандующий, Царь подавил революцию 1904-1905 и рассеял революционное движение. Его не могли испугать сообщения в стиле «все пропало, шеф!» Он мог быть обманут окружением только в том случае, если бы ему предложили способ освобождения семьи, блокированной в Царском Селе. Тогда Государь мог что-то подписать - документы, не имеющие юридической силы. Увы, окружение состояло из предателей, и ничтожному документу, фактически черновику, было придано значение высочайшего Манифеста. С соответствующими публикациями в газетах, которые также соучаствовали в перевороте. Можно сказать наверняка, что никакого «отречения» не было, а мемуарные воспоминания участников переворота - ложь. Записи Николая II, на которые ссылаются историки, защищающие версию «отречения», разумеется, уверены в их достоверности, но не имеют на этот счет никаких данных. Отречение могло быть (и я уверен, что так и было) имитировано. Мы вообще не знаем, что в реальности подписал Государь, и подписал ли он хоть что-то. В реальности он был под арестом, и от его имени телеграммы рассылались генералом Рузским с ведома генерала Алексеева - двух изменников, убежденных, что знают, в чем польза России. Их знание обернулось катастрофой. А для генералов-изменников постыдной гибелью: Рузского красноармейцы порубили саблями, Алексеев скончался от тифа. Они оказались только на очень короткий срок игрушкой в руках мятежников самозваного Временного правительства.
Николай Стариков подробно описывает события конца февраля - начала марта, показывая, что заговор был запланирован и разрушение государства планировалось заранее. Разрушительные решения принимались по уже имеющимся документам, публикации были заранее оплачены, а тексты чуть ли не набраны заранее. При этом все это - до всякого отречения. Если самозванцы Временного правительства и Петосовета могли фабриковать подложные документы от своего имени, то что же им мешало сфабриковать «отречение»? Напротив, они в своем сценарии разрушения России просто должны были обеспечить фальсификацию отречения и, вне всякого сомнения, это сделали.
От традиционного общества Россия в начале ХХ века досталось наследство: убежденность в неприкосновенности Помазанника. Поэтому у Государя никогда не было серьезной охраны, и о личной неприкосновенности он никогда не беспокоился. Даже убийство Александра II ничего не изменило. Террористическое подполье было подавлено, но никто не предполагал возможность широкомасштабного заговора в «верхах» власти. Да еще в период тяжелейшей войны, когда всякая политика должна была быть оставлена ради отпора врагу. Не было у русского народа иммунитета от столь масштабной измены. А масштаб был громадный. Представим, что к сегодняшней измене «верхов» добавится война. Крах в этом случае будет немедленным.
Для нас важно не просто вскрыть причины краха страны, но и понять, что до сих пор у власти находятся прямые наследники изменников, приверженцы «февральских ценностей», считающие все, что делало Россию великой, - «тюрьмой народов».
Отрадно, что автор видит прямую аналогию «феврализма» не только с 1991 годом, но и с нашим временем: «Весь этот маразм и ужас мы все с вами наблюдали (и наблюдаем) своими глазами. Не только в 1917-м, а с 1991-го п сей день…».