Как Лужков приватизировал партийное наследство
ПАРТИЙНОЕ НАСЛЕДСТВО
После августа 1991 г. по непонятным причинам к поповской мэрии стали переходить огромные материальные ресурсы. В октябре-декабре 1991 г. еще до всех решений о собственности КПСС финхозуправление (ФХУ) мэрии, контролируемое управделами В. Шахновским, стало фактически владельцем всего имущества МК и МГК КПСС, части собственности управления делами ЦК КПСС и управления делами Совмина СССР вместе со зданиями союзных министерств в Москве. Полная информация об использовании этой собственности была тщательно скрыта.
Единственный объект, который все время был на виду - это комплекс зданий СЭВ (29-этажное здание, гостиница "Мир", детсад, ясли и пансионат). Комплекс был передан в ведение ФХУ мэрии, и на его базе было создано хозрасчетное предприятие "Моссервис". Через пять месяцев эксплуатации практически бесхозного здания "Моссервис" упраздняется, а на его месте создается муниципально-коммерческое предприятие "Олимп". Но из перечня передаваемого ему имущества исчезло само 29-этажное здание. Причем в это время площади здания были сданы коммерческим структурам в аренду. Так, не выплачивая налогов, "Олимп" получил возможность извлекать немалую прибыль для своей коммерческой составляющей, нещадно эксплуатируя муниципальную.
Вот история с другой частью партийного наследства. В августе 1991 г. трудовой коллектив транспортной части управления делами МКГ и МК КПСС решил приватизировать свое предприятие. Не тут-то было. Лужков сразу же издает распоряжение о его реорганизации в автохозяйство мэрии. Трудовой коллектив, избавившись от шока, через два месяца снова решает приватизировать предприятие, которое перешло в новое качество - под крыло мэрии. Но реакция Лужкова снова была мгновенной - 30 ноября 1991 г. он подписал с АО "АСМ-холдинг" (бывший Минавтосельхозмаш СССР) совместное решение о передаче ему всего автохозяйства, а за это АО бралось закупить машины для обновления автопарка мэрии и обслуживать 150 московских "членовозов". Автохозяйство путем таких несложных махинаций потеряло юридический статус.
Трудовой коллектив, который не думал сдаваться, припугнули репрессиями, но к марту 1992 г. им все-таки была подана в Москомимущество заявка на приватизацию. Москомимущество заявку в недрах своих похоронило. А Лужков в третий раз отреагировал без промаха - включил (вопреки российской программе) автохозяйство в перечень предприятий, не подлежащих приватизации.
Здесь к месту привести еще одну историю с "АСМ-холдинг". В феврале 1992 г. это АО получило по распоряжению Президента Ельцина на баланс здание по ул. Кузнецкий мост, 21/5 и тут же выкупило все 30 тыс. кв. м площадей по остаточной стоимости (т. е. за мизерную плату). Находящиеся в здании госорганы были поставлены перед необходимостью платить арендную плату, которая за год должна была окупить приватизацию государственного же здания ("Завтра", № 19, 1994). Так что покровители у АСМ были самые высокие, и опыт захвата государственной собственности немалый.
Подобно автохозяйству мэрия прихватила и гостиницу "Пекин". Точно так же был отстранен от реорганизации трудовой коллектив, точно так же цепочка решений Лужкова замела следы партийной собственности. В декабре 1991 г. гостиница вместе с немалыми прибылями была передана ФХУ мэрии, а потом появился договор о ее реконструкции и эксплуатации с американской и английской фирмами. Дотошные журналисты выяснили, что по указанным в договоре зарубежным адресам таких фирм не числится, да и в банках данных соответствующих торгпредств их нет. Явное жульничество вокруг гостиницы правоохранительные органы даже не насторожило. А мэр продолжал свое дело. К гостинице он присовокупил в марте 1992 г. еще и ресторан, и часть здания, принадлежавшую КГБ. А потом был прирезан еще и кусок земли для автостоянки и выносной торговли.
* * *
Общий принцип дележа собственности как-то раз выразил председатель Госкомимущества А. Чубайс ("РГ", 22.01.92): "Есть значительная часть сделок, совершенных до того, как был утвержден закон. И принимать какие бы то ни было решения по ним не приходится. Закон обратной силы не имеет. Далее, есть масса сделок, которые явно не соответствуют духу закона. Но дух - не буква. Нормативных документов нет, и не к чему привязываться." Короче - ворье неуязвимо, а законодательство беспомощно. Причем эта ситуация возникла вовсе не спонтанно. Она была создана теми, кто оказался у власти. В том числе и самим Чубайсом.
В июле 1993 г. в результате вскрытия массовых нарушений договоров и законодательства о приватизации в Моссовете и ВС начались разговоры о "переприватизации", которая должна привести процесс в правовое русло и наказать зарвавшихся дельцов... Совет предпринимателей при мэре (свои люди!) выступил против переприватизации. "Не замай!" - сказали денежные мешки, наполненные мэрией. Кстати, еще в мае 1992 г. лужковский Департамент муниципального имущества готовил программу "Реприватизация" ("Ъ", № 196, 1992). Но это были последствия бегства Г. Попова, и Москву лишь слегка "чистили" от его людей.
Та форма приватизации, которая была в явном виде проведена в Москве, а в неявном - по всей России, превращала чиновников в собственников. Сначала лишь формально администраторы разных уровней присваивали право выступать распорядителями собственности коллективной - муниципального или общегосударственного достояния. Результатом их деятельности было подавления бизнеса, не связанного с номенклатурой. Естественным образом собственник действует конкурентно, выжимая оппонентов с рынка. Номенклатура использовала для этого аппаратные рычаги. Зато на свободном от конкурентов пространстве, как грибы, выросли монстры крупного частного капитала, отмывшего свои деньги через систему госуправления.
Конкурентное поведение номенклатуры закономерно разрушило управление общественным имуществом. Оно перестало приносить ощутимые прибыли, что заставляло номенклатуру с еще большей энергией вкладывать средства в коммерческие структуры. Они тоже не давали средств в бюджет, но позволяли наживаться всему чиновному люду. Так, в "экономической политике" были одновременно запущены механизмы растаскивания и деградации госсобственности. Главный результат - катастрофический спад производства, разрушение высокотехнологичных производств и крайне жесткое социальное расслоение общества (см. главу "Прививка для доверчивых".
Кроме того, преступность в сфере приватизации приобрела массовый характер. Только за 1993 г. практически подавленная система прокуратуры России опротестовала в сфере приватизации около 2,3 тысячи незаконных актов, направила в суд более 700 исковых заявлений и вынесла более 2,5 тыс. представлений по поводу нарушения закона ("Завтра", № 19, 1994).
Из книги "Мятеж номенклатуры", 1995