Школа под контролем живодеров
С лета 2004 года мной начата активная работа над проектом «Собрание родителей», который был инициирован проектным центром «Докса». Но у этого дела внезапно возникла побочная история, которая затрагивала меня лично и с очевидностью свидетельствовала о том, что Департамент образования Москвы решил воспользоваться тем, что один из моих сыновей все еще школьник. С сентября 2004 года под руководством директора школы №1287 была организована самая настоящая травля моего сына с целью пресечь мою деятельность в рамках проекта «Собрание родителей». Я не сразу поверил, что такая гнусность возможна, и попытался поговорить с директором. Тон разговора меня удивил и оскорбил. Вместо уважительного отношения к моим весьма скромным просьбам, руководство школы развернуло против моего сына полномасштабную психологическую войну. Из последующего общения с чиновниками от образования стало ясно все бесстыдство паразитического слоя учительства, выделившегося из профессиональной группы и занявшего в ней ключевые позиции. Оказалось, что даже депутату Госдумы добиться правды, соблюдения законности и профессиональной этики крайне затруднительно. Система защищает своих подлецов всеми средствами. В целом эта история дает урок для родителей, каждый из которых может попасть в подобную ситуацию.
Беспрерывные репрессии против моего сына завершились апофеозом в конце 2004 года, когда Советом школы был составлен некий протокол, и без моего участия и уведомления произведено публичное разбирательство, в результате чего сына обязали принести извинения, и против него принято «общественное порицание». Имитируя судебный орган, Совет выслушал, правда, только сторону обвинения, и вынес обвинительный вердикт. Само возникновение конфликта - свидетельство о втягивании детей в бессовестные игры взрослых. Одноклассница моего сына, наученная подлецами из школьной администрации, сказала ему гадость про меня. В ответ получила соответствующую характеристику своей личности. Характеристика была тотчас «задокументирована».
Чтобы исключить оперативное вмешательство родителей, моему сыну внушили, что он выглядит неприлично, «прикрываясь папой». Поэтому сын скрывал от меня факт еще большего обострения отношений с руководством школы и пытался самостоятельно защищать свою честь и достоинство от посягательств целой группы лиц, организованной директором школы А.А.Болдановой. Разумеется, 14-летний юноша вряд ли может тягаться с учителями, многие годы оттачивавшими свое умение манипулировать сознанием детей и родителей.
Целью этой негодяйской кампании было любым средствами выставить меня и моих детей безнравственными людьми, а себя - благородными профессионалами. Нет сомнений, что заседание Совета школы проводилось для демонстрации родителям власти администрации и «наказания» меня как депутата за активную деятельность по защите прав детей, за проект «Собрание родителей». Синхронно аналогичная ситуация сложилась и в школе № 2005 в отношении дочерей руководителя центра «Докса» Игоря Литвененко (об этом будет сказано ниже).
Совет школы, не ставя родителей в известность, проводил в отношении несовершеннолетних детей «экзекуционные» мероприятия в виде дознания и следствия. Кто дал Совету школы основания проведения заседаний? Кем была санкционирована и утверждена ответственность в виде обязательства извинения и общественного порицания (административная ответственность данного рода наказания не предусматривает)? Каким образом и на основании чего устанавливается вина?
Мне удалось добиться рассмотрения дела в Рособрнадзоре, где была очевидна беспомощность федеральной службы и наглая нахрапистость московского Департамента. Чиновники предпочли провести встречу в агрессивной манере, игнорируя обязанность рассматривать правовую основу собственной деятельности. Особенно выделялся инспектор московских школ Э.Ф. Стародубцев, которому Департамент образования поручил всеми средствами «похоронить» дело. Поставленные мной вопросы были подменены обсуждением успеваемости моего сына и разного рода лживыми измышлениями и безосновательными утверждениями. Зачитывались разные гнусные документы, составленные против моего сына, но в руки мне эти документы не дали, предложив запросить их официально. Впоследствии оказалось, что это было лишь уловкой, чтобы затянуть дело. Мне прошлось даже подключать Генеральную прокуратуру, чтобы статус депутата и статус родителя был соблюден, а подлая документация прочитана полностью и собственными глазами.
Департамент образования Москвы и Рособрнадзор более года скрывали от меня документы, на основании которых противозаконная деятельность администрации школы №1278 становилась очевидной. Противодействие депутатской деятельности со стороны Э.Ф.Стародубцева выразилась в отказе предоставить мне эти документы (о якобы проведенной им проверке) на совещании в Рособрназдоре (январь 2005), куда я был приглашен для рассмотрения своего обращения.
К сожалению, проверка школы Генеральной прокуратурой была фиктивной, несмотря на приглашение меня для разъяснения претензий сотрудникам прокуратуры. Все проверочные действия проводились со слов тех, чью деятельность я оценивал как противоправную. За подписью высокопоставленных чиновников Департамента образования Москвы и Рособрнадзора в органы прокуратуры поступали не только недостоверные, но и прямо клеветнические сведения, искажающие реальное положение дел в школе и относящие все претензии на мой собственный счет и на счет моей семьи. Сотрудники Департамента отрицали все зафиксированные нарушения, а статус моего обращения отказывались признавать. В связи с попытками давления на моего сына Генпрокуратура ограничилась информацией руководителю Департамента образования города Москвы «о предупреждении директора школы о недопущении подобных нарушений в дальнейшем». По представлению прокуратуры начальнику Городской инспекции Департамента образования города Москвы Стародубцеву Э.Ф. за необоснованный отказ в ознакомлении депутата с материалами проверки школы № 1287 объявлено замечание. Требования федерального законодательства доведены до сведения сотрудников Городской инспекции.
В дальнейшем прокуратура г. Москвы провела опрос детей в присутствии учителей, что полностью лишило эту проверку смысла. Когда опрос проводился в присутствии классного руководителя, публично распространявшего клевету обо мне и моем сыне, ожидать объективности выводов из такой беседы не приходится. Что должен был говорить школьник под прицелом этого карательного ока? Что он мог сказать школьник, предвкушая ответные действия руководства школы, которые были продемонстрированы на примере моего сына?
Работа по проекту «Собрание родителей» на московском уровне, защита прав моего сына, собственного доброго имени погрузили меня в такие пучины, о существовании которых я не подозревал. Предполагая общее неблагополучие школьной системы, я не представлял себе, до чего она доведена в Москве.
Вот лишь некоторые выявленные мной обстоятельства:
В школе действует так называемый экстернат, где за плату ученикам предоставляется возможность закончить два последних класса школы в один год. В большинстве случаев экстернат является формой сокрытия реального уровня образования школьников, которые аттестуются практически без экзаменов и вне обычных процедур. Судья по уровню подготовленности выпускников, прошедших через эту систему, она не давала ровным счетом никаких знаний по большинству предметов и требовала дополнительной подготовки для поступления в вуз практически по всей программе школы, начиная с азов.
Еще одна форма экстерната для учеников 8-9 класса представляет собой систему, при которой родителей склоняют писать заявления, чтобы их дети не посещали занятий и получали образование по тому или иному предмету в домашних условиях. При этом учителям путем шантажа предоставляется возможность вести с такими учениками платные репетиторские занятия.
Формой шантажа учеников и родителей становится выставление им заведомо несправедливых низких оценок и убеждение родителей в том, что способности их детей явно ниже средних и требуют дополнительных занятий. При этом уровень преподавания в школе заметно снижается, а условия аттестации без предварительного репетиторства оказываются посильными только для самых способных учеников. Остальным же под любым предлогом предлагается это самое репетиторство. Пройдя курс у учителя-репетитора, можно быть уверенным в положительной оценке, независимо от уровня знаний. За отдельную плату пройти «интенсивный курс» накануне экзамена, а на самом экзамене получить заранее известный билет. Для всех, кто не может или не хочет платить, без стеснения декларируется: «Если они бомжи (то есть, не могут платить), то им нечего делать в нашей школе». Это доподлинные слова учителя школы № 1287.
Кроме этого родителям приходится платить в течение года за разного рода «школьные нужды». Соответствующие суммы собираются через наиболее услужливых родителей. Ими же организуется сбор средств ко Дню учителя, Новому году и 8 марта. Подарки давно уже утратили символическое значение. Особенно ценные подарки предназначаются каждый раз директору. Помимо собственно подарков предполагаются также и «пожертвования», передаваемые учителям и директору в конверте.
Особым «налогом» облагаются выпускники 9-11 классов на организацию экзаменов и выпускных балов. Суммы «налога» далеки от скромности. Предполагается, что учителям, принимающим экзамены, никак нельзя без закусок с красной рыбой, икры, фруктов и алкоголя. Якобы, это заметно влияет на уровень оценок. После экзамена каждый учитель получает ценный подарок и приглашение на выпускной бал, обычно проводимый в недешевых ресторанах и даже на теплоходах. Директор получает знак особого внимания - немалую сумму в конверте.
Общее разрушение системы образования сказывается на хозяйственной деятельности. Мания компьютеризации создала оправдание для взимания с родителей денег на создание компьютерных классов. При этом низкая квалификация работников школ приводила к растаскиванию имущества и выводу его из строя. Результаты бесхозяйственности покрывались за счет родителей путем изощренной психологической обработки.
Личные отношения учителей к ученикам носят репрессивный, грубый характер. Обычным стали публичные оскорбления детей и их родителей со стороны учителей. Иные учителя, вполне в «духе времени», используют при этом тематику сексуальных извращений.
В учительской среде создается привилегированный слой приближенных к директору школы. Именно этот слой поглощает собранные с родителей деньги и получает подарки, вымогаемые у них. Чем «элитнее» школа, тем наглее поборы. За счет родителей привилегированная группа получает возможность сопровождать учеников на дорогостоящих экскурсиях и поездках, включая зарубежные. Между родителями создается конкуренция: кто готов оплатить наиболее дорогостоящую поездку. Цена таких поездок вместе с затратами на сопровождение доходит до полутора тысяч долларов. Разумеется, такие суммы удается выбить только путем шантажа, а расплатой становятся высокие оценки в течение учебного года.
Обучение в школе страдает от неукомплектованности кадрами. Это было бы понятным затруднением, если бы вина за неподготовленность учеников не перекладывалась на них самих. В таких условиях освоить материал невозможно, но возможно откупиться от школьных шантажистов денежными пожертвованиями и подарками.
При организации проверок уровня подготовки школьников, проводимых вышестоящими образовательными структурами, руководство школы применяет уловку, скрывающую истинное положение дел. На тестирование приходят ученики из заранее подготовленной группы и пишут тесты под чужими фамилиями.
Искоренение курения в школе проводится в форме облав, в которых обвинениям подвергаются все, кого застали в данный момент в задымленном туалете. Последующее «дознание» выглядит в глазах учеников запредельным цинизмом, поскольку всем известно помещение, специально выделенное в школе для курящих учителей. При этом от учеников требуют при любом случае почтительности, то есть, признания цинизма нормой школьной жизни.
Все эти факты были изложены в моих обращениях, и не были опровергнутыми чиновниками от образования. Они лишь отрицались. Не была проверена работа экстерната, имитирующего образование и скрывающего реальный уровень знаний школьников, не были проверены факты склонения детей к оплате репетиторских услуг со стороны учителей, не проводилось исследования фактически «цензового» характера предоставления знаний, не выявлены известные всем и очевидные факты всевозможных подарков учителям и руководству школ, не было даже попытки определить размеры и порядок взимания с родителей денег «на школьные нужды», факты организации застолий для экзаменаторов, факты оскорблений учеников, факты искажения результатов проверок уровня знаний и проч. Правоохранители и руководство образованием, прекрасно зная о положении дел, не занимались своими обязанностями, не выявляли правонарушений, не боролись с ними.
Не была проведена финансовая проверка работы организации поддержки школы № 1287. Зато есть ссылка на предоставление отчетов на ежегодных родительских собраниях. Документов мне не представлено. Репетиторство отрицается лишь на основании объяснительной записки директора школы. Имеется ссылка на пробное тестирование учеников. Итоги и обстоятельства тестирования не упомянуты, документы не представлены. Имеется ссылка на приобретение компьютеров за счет спонсорских средств и ссылка на акт их экспертизы и списания. Документация отсутствует. Таким образом, руководством Департамента образования и Рособрнадзором проведение проверки полностью фальсифицировано - первичные документы не собраны, утверждения голословны, а вся деятельность чиновников в рамках проверки была направлена на дискредитацию моего сына, а через него - и меня.
Обращение в Генеральную прокуратуру и проверка изложенных мной фактов, увы, во многом повторили прежнюю историю: никаких первичных документов я не получил и был ознакомлен лишь с конечными выводами, находящимися в противоречии с реальностью. В ответе в мой адрес утверждалось, что 1) выплаты родителей на школьные нужды осуществляются исключительно на расчетный счет школы; 2) все выплаты родителей и материальная помощь школе исключительно добровольны (интересно, как это удалось установить и у кого выяснить?); 3) о качестве образования в системе экстерната сделано заключение лишь на основе того, что заявлений от родителей не поступало; 4) нет факта сбора досье на моего сына (как же тогда объяснить шквал объяснительных записок с октября 2004 и использование именно их как материалов проверки?); 5) нет факта репетиторства и навязывания дополнительных услуг (разумеется, никаких попыток выявить этот факт не предпринято); 6) организация поддержки школы не нарушает законы (как это было установлено?). И это несмотря на мой визит в Генпрокуратуру и очень подробный разговор с сотрудниками, пригласившими меня объяснить некоторые детали моего заявления.
Фактически работники Генпрокуратуры не собрали никаких исходных документов, не побеседовали с родителями и выпускниками школы, не попытались проверить связь издевательств над моим сыном с моей депутатской деятельностью в сфере образования. Что это, как не свидетельство круговой поруки?
Ответы на мои обращения выявили полный хаос в Министерстве образования. Заместитель министра сообщал мне, что проверка всех жалоб и обращений родителей в отношении их прав в сфере образования входит в компетенцию Федеральной службы по надзору в сфере образования (Рособрнадзор). Казалось бы, функции определены. Но Рособрнадзор направлял мои обращения в Департамент образования Москвы - тем, против кого были эти обращения направлены. Указание на это нарушение было направлено министру образования и науки. Но от него я получил сообщение, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. №314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» Минобрнауки «не вправе осуществлять функции по контролю и надзору». Таким образом Министерство фактически сняло с себя ответственность за выполнение законодательства Российской Федерации и не может рассматривать и эффективно реагировать на многочисленные обращения граждан о нарушениях прав. «Вертикаль» власти превращается в «вертикаль» бесконтрольности: все решения отданы на откуп местной бюрократии, которая творит беззаконие.
Все без исключения мои обращения, направленные в систему образования, были самым беспардонным образом проигнорированы, а в ответах содержалась ложь. Установление фактических обстоятельств всегда формировалось на основе мнения тех, кого я обвинял в нарушениях закона. Впоследствии я столкнулся с подобным подходом и в других инстанциях. Бюрократия считала, что мнение чиновника документирует любой факт, а мнение гражданина заведомо несостоятельно. Особенно поразил меня уровень правового нигилизма со стороны работников прокуратуры, включая аппарат Генеральной прокуратуры, старательно покрывавших преступления школьных коррупционеров и направлявших мне лживую информацию о, якобы, проведенных проверках.
Торжество бюрократии в школе создало живодерскую систему издевательств над детьми, торжество бюрократии в государстве - систему абсурда и бесправия. Бездействие правоохранительных органов способствовало становлению этой системы. Соединившись вместе, они стали репрессивной машиной против граждан, сопровождавших издевательствами всю их жизнь - от детства до старости.
Продолжение следует
Беспрерывные репрессии против моего сына завершились апофеозом в конце 2004 года, когда Советом школы был составлен некий протокол, и без моего участия и уведомления произведено публичное разбирательство, в результате чего сына обязали принести извинения, и против него принято «общественное порицание». Имитируя судебный орган, Совет выслушал, правда, только сторону обвинения, и вынес обвинительный вердикт. Само возникновение конфликта - свидетельство о втягивании детей в бессовестные игры взрослых. Одноклассница моего сына, наученная подлецами из школьной администрации, сказала ему гадость про меня. В ответ получила соответствующую характеристику своей личности. Характеристика была тотчас «задокументирована».
Чтобы исключить оперативное вмешательство родителей, моему сыну внушили, что он выглядит неприлично, «прикрываясь папой». Поэтому сын скрывал от меня факт еще большего обострения отношений с руководством школы и пытался самостоятельно защищать свою честь и достоинство от посягательств целой группы лиц, организованной директором школы А.А.Болдановой. Разумеется, 14-летний юноша вряд ли может тягаться с учителями, многие годы оттачивавшими свое умение манипулировать сознанием детей и родителей.
Целью этой негодяйской кампании было любым средствами выставить меня и моих детей безнравственными людьми, а себя - благородными профессионалами. Нет сомнений, что заседание Совета школы проводилось для демонстрации родителям власти администрации и «наказания» меня как депутата за активную деятельность по защите прав детей, за проект «Собрание родителей». Синхронно аналогичная ситуация сложилась и в школе № 2005 в отношении дочерей руководителя центра «Докса» Игоря Литвененко (об этом будет сказано ниже).
Совет школы, не ставя родителей в известность, проводил в отношении несовершеннолетних детей «экзекуционные» мероприятия в виде дознания и следствия. Кто дал Совету школы основания проведения заседаний? Кем была санкционирована и утверждена ответственность в виде обязательства извинения и общественного порицания (административная ответственность данного рода наказания не предусматривает)? Каким образом и на основании чего устанавливается вина?
Мне удалось добиться рассмотрения дела в Рособрнадзоре, где была очевидна беспомощность федеральной службы и наглая нахрапистость московского Департамента. Чиновники предпочли провести встречу в агрессивной манере, игнорируя обязанность рассматривать правовую основу собственной деятельности. Особенно выделялся инспектор московских школ Э.Ф. Стародубцев, которому Департамент образования поручил всеми средствами «похоронить» дело. Поставленные мной вопросы были подменены обсуждением успеваемости моего сына и разного рода лживыми измышлениями и безосновательными утверждениями. Зачитывались разные гнусные документы, составленные против моего сына, но в руки мне эти документы не дали, предложив запросить их официально. Впоследствии оказалось, что это было лишь уловкой, чтобы затянуть дело. Мне прошлось даже подключать Генеральную прокуратуру, чтобы статус депутата и статус родителя был соблюден, а подлая документация прочитана полностью и собственными глазами.
Департамент образования Москвы и Рособрнадзор более года скрывали от меня документы, на основании которых противозаконная деятельность администрации школы №1278 становилась очевидной. Противодействие депутатской деятельности со стороны Э.Ф.Стародубцева выразилась в отказе предоставить мне эти документы (о якобы проведенной им проверке) на совещании в Рособрназдоре (январь 2005), куда я был приглашен для рассмотрения своего обращения.
К сожалению, проверка школы Генеральной прокуратурой была фиктивной, несмотря на приглашение меня для разъяснения претензий сотрудникам прокуратуры. Все проверочные действия проводились со слов тех, чью деятельность я оценивал как противоправную. За подписью высокопоставленных чиновников Департамента образования Москвы и Рособрнадзора в органы прокуратуры поступали не только недостоверные, но и прямо клеветнические сведения, искажающие реальное положение дел в школе и относящие все претензии на мой собственный счет и на счет моей семьи. Сотрудники Департамента отрицали все зафиксированные нарушения, а статус моего обращения отказывались признавать. В связи с попытками давления на моего сына Генпрокуратура ограничилась информацией руководителю Департамента образования города Москвы «о предупреждении директора школы о недопущении подобных нарушений в дальнейшем». По представлению прокуратуры начальнику Городской инспекции Департамента образования города Москвы Стародубцеву Э.Ф. за необоснованный отказ в ознакомлении депутата с материалами проверки школы № 1287 объявлено замечание. Требования федерального законодательства доведены до сведения сотрудников Городской инспекции.
В дальнейшем прокуратура г. Москвы провела опрос детей в присутствии учителей, что полностью лишило эту проверку смысла. Когда опрос проводился в присутствии классного руководителя, публично распространявшего клевету обо мне и моем сыне, ожидать объективности выводов из такой беседы не приходится. Что должен был говорить школьник под прицелом этого карательного ока? Что он мог сказать школьник, предвкушая ответные действия руководства школы, которые были продемонстрированы на примере моего сына?
Работа по проекту «Собрание родителей» на московском уровне, защита прав моего сына, собственного доброго имени погрузили меня в такие пучины, о существовании которых я не подозревал. Предполагая общее неблагополучие школьной системы, я не представлял себе, до чего она доведена в Москве.
Вот лишь некоторые выявленные мной обстоятельства:
В школе действует так называемый экстернат, где за плату ученикам предоставляется возможность закончить два последних класса школы в один год. В большинстве случаев экстернат является формой сокрытия реального уровня образования школьников, которые аттестуются практически без экзаменов и вне обычных процедур. Судья по уровню подготовленности выпускников, прошедших через эту систему, она не давала ровным счетом никаких знаний по большинству предметов и требовала дополнительной подготовки для поступления в вуз практически по всей программе школы, начиная с азов.
Еще одна форма экстерната для учеников 8-9 класса представляет собой систему, при которой родителей склоняют писать заявления, чтобы их дети не посещали занятий и получали образование по тому или иному предмету в домашних условиях. При этом учителям путем шантажа предоставляется возможность вести с такими учениками платные репетиторские занятия.
Формой шантажа учеников и родителей становится выставление им заведомо несправедливых низких оценок и убеждение родителей в том, что способности их детей явно ниже средних и требуют дополнительных занятий. При этом уровень преподавания в школе заметно снижается, а условия аттестации без предварительного репетиторства оказываются посильными только для самых способных учеников. Остальным же под любым предлогом предлагается это самое репетиторство. Пройдя курс у учителя-репетитора, можно быть уверенным в положительной оценке, независимо от уровня знаний. За отдельную плату пройти «интенсивный курс» накануне экзамена, а на самом экзамене получить заранее известный билет. Для всех, кто не может или не хочет платить, без стеснения декларируется: «Если они бомжи (то есть, не могут платить), то им нечего делать в нашей школе». Это доподлинные слова учителя школы № 1287.
Кроме этого родителям приходится платить в течение года за разного рода «школьные нужды». Соответствующие суммы собираются через наиболее услужливых родителей. Ими же организуется сбор средств ко Дню учителя, Новому году и 8 марта. Подарки давно уже утратили символическое значение. Особенно ценные подарки предназначаются каждый раз директору. Помимо собственно подарков предполагаются также и «пожертвования», передаваемые учителям и директору в конверте.
Особым «налогом» облагаются выпускники 9-11 классов на организацию экзаменов и выпускных балов. Суммы «налога» далеки от скромности. Предполагается, что учителям, принимающим экзамены, никак нельзя без закусок с красной рыбой, икры, фруктов и алкоголя. Якобы, это заметно влияет на уровень оценок. После экзамена каждый учитель получает ценный подарок и приглашение на выпускной бал, обычно проводимый в недешевых ресторанах и даже на теплоходах. Директор получает знак особого внимания - немалую сумму в конверте.
Общее разрушение системы образования сказывается на хозяйственной деятельности. Мания компьютеризации создала оправдание для взимания с родителей денег на создание компьютерных классов. При этом низкая квалификация работников школ приводила к растаскиванию имущества и выводу его из строя. Результаты бесхозяйственности покрывались за счет родителей путем изощренной психологической обработки.
Личные отношения учителей к ученикам носят репрессивный, грубый характер. Обычным стали публичные оскорбления детей и их родителей со стороны учителей. Иные учителя, вполне в «духе времени», используют при этом тематику сексуальных извращений.
В учительской среде создается привилегированный слой приближенных к директору школы. Именно этот слой поглощает собранные с родителей деньги и получает подарки, вымогаемые у них. Чем «элитнее» школа, тем наглее поборы. За счет родителей привилегированная группа получает возможность сопровождать учеников на дорогостоящих экскурсиях и поездках, включая зарубежные. Между родителями создается конкуренция: кто готов оплатить наиболее дорогостоящую поездку. Цена таких поездок вместе с затратами на сопровождение доходит до полутора тысяч долларов. Разумеется, такие суммы удается выбить только путем шантажа, а расплатой становятся высокие оценки в течение учебного года.
Обучение в школе страдает от неукомплектованности кадрами. Это было бы понятным затруднением, если бы вина за неподготовленность учеников не перекладывалась на них самих. В таких условиях освоить материал невозможно, но возможно откупиться от школьных шантажистов денежными пожертвованиями и подарками.
При организации проверок уровня подготовки школьников, проводимых вышестоящими образовательными структурами, руководство школы применяет уловку, скрывающую истинное положение дел. На тестирование приходят ученики из заранее подготовленной группы и пишут тесты под чужими фамилиями.
Искоренение курения в школе проводится в форме облав, в которых обвинениям подвергаются все, кого застали в данный момент в задымленном туалете. Последующее «дознание» выглядит в глазах учеников запредельным цинизмом, поскольку всем известно помещение, специально выделенное в школе для курящих учителей. При этом от учеников требуют при любом случае почтительности, то есть, признания цинизма нормой школьной жизни.
Все эти факты были изложены в моих обращениях, и не были опровергнутыми чиновниками от образования. Они лишь отрицались. Не была проверена работа экстерната, имитирующего образование и скрывающего реальный уровень знаний школьников, не были проверены факты склонения детей к оплате репетиторских услуг со стороны учителей, не проводилось исследования фактически «цензового» характера предоставления знаний, не выявлены известные всем и очевидные факты всевозможных подарков учителям и руководству школ, не было даже попытки определить размеры и порядок взимания с родителей денег «на школьные нужды», факты организации застолий для экзаменаторов, факты оскорблений учеников, факты искажения результатов проверок уровня знаний и проч. Правоохранители и руководство образованием, прекрасно зная о положении дел, не занимались своими обязанностями, не выявляли правонарушений, не боролись с ними.
Не была проведена финансовая проверка работы организации поддержки школы № 1287. Зато есть ссылка на предоставление отчетов на ежегодных родительских собраниях. Документов мне не представлено. Репетиторство отрицается лишь на основании объяснительной записки директора школы. Имеется ссылка на пробное тестирование учеников. Итоги и обстоятельства тестирования не упомянуты, документы не представлены. Имеется ссылка на приобретение компьютеров за счет спонсорских средств и ссылка на акт их экспертизы и списания. Документация отсутствует. Таким образом, руководством Департамента образования и Рособрнадзором проведение проверки полностью фальсифицировано - первичные документы не собраны, утверждения голословны, а вся деятельность чиновников в рамках проверки была направлена на дискредитацию моего сына, а через него - и меня.
Обращение в Генеральную прокуратуру и проверка изложенных мной фактов, увы, во многом повторили прежнюю историю: никаких первичных документов я не получил и был ознакомлен лишь с конечными выводами, находящимися в противоречии с реальностью. В ответе в мой адрес утверждалось, что 1) выплаты родителей на школьные нужды осуществляются исключительно на расчетный счет школы; 2) все выплаты родителей и материальная помощь школе исключительно добровольны (интересно, как это удалось установить и у кого выяснить?); 3) о качестве образования в системе экстерната сделано заключение лишь на основе того, что заявлений от родителей не поступало; 4) нет факта сбора досье на моего сына (как же тогда объяснить шквал объяснительных записок с октября 2004 и использование именно их как материалов проверки?); 5) нет факта репетиторства и навязывания дополнительных услуг (разумеется, никаких попыток выявить этот факт не предпринято); 6) организация поддержки школы не нарушает законы (как это было установлено?). И это несмотря на мой визит в Генпрокуратуру и очень подробный разговор с сотрудниками, пригласившими меня объяснить некоторые детали моего заявления.
Фактически работники Генпрокуратуры не собрали никаких исходных документов, не побеседовали с родителями и выпускниками школы, не попытались проверить связь издевательств над моим сыном с моей депутатской деятельностью в сфере образования. Что это, как не свидетельство круговой поруки?
Ответы на мои обращения выявили полный хаос в Министерстве образования. Заместитель министра сообщал мне, что проверка всех жалоб и обращений родителей в отношении их прав в сфере образования входит в компетенцию Федеральной службы по надзору в сфере образования (Рособрнадзор). Казалось бы, функции определены. Но Рособрнадзор направлял мои обращения в Департамент образования Москвы - тем, против кого были эти обращения направлены. Указание на это нарушение было направлено министру образования и науки. Но от него я получил сообщение, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. №314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» Минобрнауки «не вправе осуществлять функции по контролю и надзору». Таким образом Министерство фактически сняло с себя ответственность за выполнение законодательства Российской Федерации и не может рассматривать и эффективно реагировать на многочисленные обращения граждан о нарушениях прав. «Вертикаль» власти превращается в «вертикаль» бесконтрольности: все решения отданы на откуп местной бюрократии, которая творит беззаконие.
Все без исключения мои обращения, направленные в систему образования, были самым беспардонным образом проигнорированы, а в ответах содержалась ложь. Установление фактических обстоятельств всегда формировалось на основе мнения тех, кого я обвинял в нарушениях закона. Впоследствии я столкнулся с подобным подходом и в других инстанциях. Бюрократия считала, что мнение чиновника документирует любой факт, а мнение гражданина заведомо несостоятельно. Особенно поразил меня уровень правового нигилизма со стороны работников прокуратуры, включая аппарат Генеральной прокуратуры, старательно покрывавших преступления школьных коррупционеров и направлявших мне лживую информацию о, якобы, проведенных проверках.
Торжество бюрократии в школе создало живодерскую систему издевательств над детьми, торжество бюрократии в государстве - систему абсурда и бесправия. Бездействие правоохранительных органов способствовало становлению этой системы. Соединившись вместе, они стали репрессивной машиной против граждан, сопровождавших издевательствами всю их жизнь - от детства до старости.
Продолжение следует