Чего не заметили критики Гарри Поттера...
Случайно наткнулся на интересную статью ««Гарри Поттер», цензура и обучение литературе», написанную в октябре 2005 года (то есть почти 20 лет назад) Софией Ангеловой-Дамяновой и Катей Николовой из Болгарии, в которой анализируются книги о Гарри Поттере как культурный феномен. Так как статья была написана по-болгарски, предлагаю её в своём собственном переводе. Жаль, что такой перевод не появился в то время в «Журнале Московской Патриархии». Это бы остудило многие горячие головы. Вообще с Гарри Поттером вышла трагикомическая, даже трагифарсовая ситуация: ультраконсерваторы и самоназначенные спасители Церкви, которые разглядели демонизм в серии книг о Гарри Поттере, тем не менее вполне толерантно относились к семейному насилию, доверяли чрезвычайно примитивным теориям заговора (неправославного, кстати, происхождения), но не доверяли собственным же детям. Вообще меня немало удивляют «православные активисты», которые раз за разом оскорбляются каким-то не тем рисункам, фильмам, постановкам, не той одежде у пришедших в храм людей, но абсолютно глухи к значительной коррупции, вранью в государственных и негосударственных СМИ (если это не касается их непосредственно) и вообще царящей за пределами церковных стен несправедливости. Но это совсем другая тема, а пока предлагаю саму статью...
«Появление первого из романов о Гарри Поттере вызвало неоднозначную реакцию. С одной стороны, он был отмечен небывалым для конца ХХ века интересом молодой аудитории к письменному слову. С другой стороны, книга подвергалась яростным атакам с разных сторон.
Болгарская критика встретила её необычайным молчанием, но так как она всё же не могла её совсем замолчать, то с высоты своей элитарности предпочла выразить либо откровенную неприязнь (Гърдев, 2003), либо недоумение, чем история мальчика-волшебника вызвала такой интерес (Димитрова, 2002а), хотя были и благонамеренные прочтения, оценивавшие её сквозь призму жанровой определённости как «самый успешный детский роман» и причислявшие её к «хорошей популярной культуре» (см. М. Кирова Разчленяване, 2002). Детальное и всестороннее исследование первых двух частей и содержащихся в них культурных кодов, которое, однако, лишь отчасти заинтересовало литературоведческую сторону вопроса, - это книга Лидии Денковой «Философские тайны Гарри Поттера» (2002б).
Отбросив всё возрастающее насилие, наркоманию и даже спор о собственности на подсвечники, видные представители Болгарской православной церкви обнаружили в лице ребёнка-волшебника самого верного врага Православия, поставив поле художественной литературы на один уровень с постулатами Церкви (Инокентий, 2002; Дончева, 2002). Были, конечно, гораздо более умеренные и разумные утверждения: я думаю, что истина находится на полпути между истерической модой и фанатичным отрицанием. «Есть много других литературных произведений для детей, наполненных волшебниками, змеями и чудесами, таких как произведения Толкина. От них никто не научился сатанизму. Пробуждая воображение, они помогают детям набраться опыта, сориентироваться в нравственных ценностях (добро-зло) и подготовиться к будущим социальным ролям» (Стефанов, 2002). Однако болгарские священники не были одиноки в своём отрицании - официальный экзорцист Ватикана отец Габриэле Аморт увидел в «Гарри Поттере» «печать князя тьмы - дьявола» и «нехристианскую мораль». По мнению экзорциста, ошибочно различают белую («хорошую») и чёрную («плохую») магию. Такого различия на самом деле не существует, потому что любая магия - это призыв дьявола. Наряду со средневековым пафосом этих явно стирающих границы между реальностью и художественной условностью утверждений, государственные учреждения также включились в атаку: в ОАЭ книга была запрещена; министр образования Российской Федерации Владимир Филиппов увидел в увлечении книгами Дж. К. Роулинг угрозу интересу к русской детской литературе (Известия, 2004) [Реформы самого Филиппова способствовали этому куда сильнее! - sauserful]. Самая абсурдная реакция пришла из США, где многотомник о мальчике-волшебнике был атакован именно из-за его единственного неоспоримого достижения: «Недавно американский учёный также выступил с аргументами против Гарри Поттера и заговорил о «синдроме Хогвартса». По его словам, проблема заключалась в том, что дети не могли оторваться от романов Дж. К. Роулинг, которые становились всё толще и толще, и переутомляли глаза. Непрерывное чтение этих книг вызывало стресс у организма и вызывало длительную головную боль» (Известия, 2004).
Однако это самое невинное обвинение в романах за океаном. В 16 штатах (в основном на юге) были выдвинуты требования к цензуре о запрете многотомника, по этому показателю «Гарри Поттер» конкурировал с «Мышами и людьми» Стейнбека и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. При этом, как объясняет Марк Уэст, профессор английского языка и детской литературы в Университете Южной Каролины, тенденции к цензуре в последнее время сместились с книг, в которых говорится о сексе и содержится непристойная лексика, на такие жанры, как научная фантастика и фэнтези. По его мнению, для больших групп читателей всё, что касается ведьм и заклинаний, равнозначно злу, и они воспринимают его не как фикцию, а как реальную угрозу влияния книг. Практика запрета книг в школах сводится не к одиночным названиям, а к целому списку, что беспокоит Американскую библиотечную ассоциацию, утверждает электронное издание «Educational World». Ужасающим в этом сюжете является не столько ощущение, что времена салемских ведьм никогда не уходили, сколько то, что от призывов к запрету на сжигание книг и сжигание людей путь не такой длинный; как утверждает Кристин Димитрова: «По словам нескольких священников, добившихся известности в прессе, самым страшным является Гарри Поттер. Отсюда до религиозной и этнической нетерпимости есть только один шаг, потому что все будет зависеть от того, кто в комиссии по измерению идейной вредности» (Димитрова, 2002б). Подобные интерпретации детского чтения являются результатом недобросовестного и поверхностного чтения через кривое зеркало собственных страхов и заблуждений в головах взрослых, как с немалой долей иронии отмечает Умберто Эко, согласно которому, в отличие от взрослых, дети делают чёткое различие между волшебной сказкой и реальностью. Именно в его лице произведение нашло надёжную защиту («При таком положении я просто не могу не заступиться за Гарри Поттера»), поскольку он обнаружил в ней ряд архетипических повествовательных ситуаций, которые автор благодаря «исключительно тонким культурным расчётам или удивительному инстинкту сумела воскресить», а также множество параллелей с устоявшимися и любимыми произведениями для детей (Эко, 2002).
Разгадку споров, а особенно необычайного детского интереса, можно найти не столько в социокультурной ситуации, в которой появился многотомник, сколько на страницах его книг. И хотя мы предполагаем, что не всё, что является предметом массового интереса, является значительным художественным достижением, мы всё же считаем, что агрессивная реклама может увлечь ребёнка купить жевательную резинку или альбом, но не привлечь его внимание часами на сотни страниц многотомника.
Цель этой работы - наметить заложенные в романе проблемные гнёзда, чтобы доказать, что книга не только не представляет угрозу моральным устоям детей-читателей, но незаметно и ненавязчиво ставит самые серьёзные проблемы современности - дискриминацию, насилие, коррупцию, безответственность прессы, и позволяет взрослым, умело эксплуатируя детский интерес, использовать историю Гарри Поттера с дидактической целью.
Сюжет о мальчике-волшебнике содержит отчётливые элементы семейного романа: отвергнутый всеми сирота, живущий в шкафу под лестницей, оказывается героем волшебной страны, сыном известных и достойных родителей, храбро сражавшихся против зла, единственным выжившим после столкновения с чёрным лордом Волан-де-Мортом.
Действие в романах о Гарри Поттере Дж. К. Роулинг проходит параллельно в двух параллельно существующих пространствах - реальном и магическом, главным посредником между ними является главный герой - мальчик-волшебник Гарри Поттер, глазами которого они наблюдались и сравнивались.
Каждая из отдельных книг обрамлена пребыванием Гарри в доме Дёрсли в начале, т.н. в реальном пространстве, и его возвращение туда снова в финале - после окончания очередного учебного года в школе волшебства и магии «Хогвартс», расположенной в магическом пространстве.
На первый взгляд, эти два пространства радикально противопоставляются друг другу по своим основным характеристикам.
Реальное пространство, мир маглов, т. е. лишённый магических способностей, отличаются исключительной упорядоченностью, размерами и чистотой. Дома совершенно одинаковые, как лужайки перед ними, и все, пребывающие в этом пространстве, подчиняются строгим правилам, главное из которых - «не замечать ничего плохого у соседей». Любое нарушение порядка сопровождается любопытными взглядами из-под опущенных штор сверкающих чистотой окон, а самая большая забота людей после старания не выйти за рамки общепринятых правил поведения и «нормальности» - забота о благополучии, бизнесе, заключение успешных сделок, сопровождающиеся семейными визитами к деловым партнёрам. Этот мир однообразен, скучен, населён крайне неприятными детьми и взрослыми, в отношениях которых ведущими являются фальшь, притворство, отсутствие каких-либо значимых событий, интересов, разговоров, и где о человеке судят по марке его автомобиля. Это провинциальный мир мелкого буржуа 90-х и начала XXI века, увиденный глазами Гарри в своём максимально отталкивающем виде. Для Гарри и других магов чрезмерная чистота и порядок - лишь видимая сторона посредственности, а технологические чудеса, которыми так гордится современная цивилизация, являются источником постоянных шуток и недоумения.
По своей сути магическое пространство выглядит радикально иначе: оно населено магическими существами, соответствующими всем известным автору мифологическим и фольклорным верованиям: единорогами, гиппогрифами, троллями, гномами, трёхголовыми собаками, змеями, гоблинами, кентаврами, полтергейстами, призраками, домашними духами. Архитектура - старинные замки, одежда - мантии и остроконечные колдовские шапки, лекарства - отвары трав, средства письма - пергаменты и перья, освещение - свечи и факелы и т. д. Его временную ориентацию относят скорее к Средневековью, хотя все перечисленные выше вещи лишь на первый взгляд близки к средневековым реалиям - предметы и здания обладают магическими свойствами, существенно отличающими их от средневековых аналогов. В этой средневековой по характеру атмосфере наблюдается и ряд анахронизмов: у магов есть экспресс с паровым локомотивом, автобус, волшебное радио, любимые поп-группы, газета, фотография, поскольку время и реального, и магического мира - наше время.
Именно в этом пространстве роман располагает, дополняет и интерпретирует чрезвычайно серьёзные проблемы реального мира: власть, дискриминация, коррупция, продажная пресса, бессмысленные образовательные реформы, причем все более ярко выраженные в каждой последующей книге сатирические ноты и разоблачительный пафос. Магическое пространство даёт возможность в увлекательной форме с категоричной ясностью ставить и важные для читателя-ребёнка нравственные вопросы - о верности, дружбе, мужестве и самопожертвовании, о любви как сильнейшей защите от зла и, прежде всего, о проблеме выбора, причём вечный сюжет сказки - борьба добра и зла - здесь переосмыслен и сформулирован Альбусом Дамблдором: «Выбор, который мы делаем, Гарри, говорит гораздо красноречивее о нашей сущности, чем наши способности».
Магическое пространство оказывается благодатным полем для развёртывания дискретного сопоставления между миром обычных людей и миром магов, причём конфликты, вызванные столкновением различных взглядов на намеченные проблемы, становятся основным толчком к сюжетному развитию.
Основная интрига, сюжетное ядро многотомника заключается в стремлении чёрного лорда Волан-де-Морта к неограниченной власти над всем миром и к уничтожению всех полукровных колдунов, а также людей, лишённых магических способностей, и сопротивлению Дамблдора и его сторонников его стремлениям и действиям. Последовательно, но ненавязчиво роман внушает бессмысленность подобной дискриминации, порождая аналогию с самыми мрачными событиями первой половины ХХ века - по злой иронии судьбы Волан-де-Морт, злейший враг полукровных, сам имеет магглское (т. е. немагическое) происхождение, которое, как ясно из четвёртой книги, является неосознанным мотивом его ненависти.
Со злой иронией повествование критикует недуги государственной администрации - в данном случае т. н. Министерство магии, переполненное коррумпированными, недальновидными, озабоченными исключительно своим выживанием на своих постах чиновниками, и даже сам министр магии способен игнорировать нависшую над миром угрозу, манипулировать фактами или сознательно закрывать на них глаза ради своего пребывания в министерском кресле. Не остались в стороне и послушная Министерству пресса, озабоченная своими тиражами и непременно ищущая скандала, в лице неразборчивых в средствах добывания информации журналистка Рита Скитер и газета «Ежедневный пророк», а также закрывающие на правду, потому что боятся её, обычные волшебники, ставшие таким образом невольными соучастниками чёрного лорда. К этой картине магического общества следует добавить и бешеное увлечение квиддичем (волшебным футболом), вызывающее спортивные страсти, которым болельщики предаются без ограничений. Роман последовательно выстраивает аналогии между магическим и реальным миром, при этом сатира растёт неудержимым крещендо от первой до пятой (последней вышедшей на сегодняшний день) книги.
Особое внимание многотомник уделяет системе образования - подкупным школьным настоятелям, поддавшимся золоту, угрозам и шантажу Люциуса Малфоя, бессмысленным и нескончаемым образовательным реформам Министерства, разлагающим хорошо устроенную и дающую блестящие результаты систему обучения в школе волшебства и магии «Хогвартс». Это в значительной степени перекликается с традиционным представлением о типичной английской школе, в которой царит железный порядок и дисциплина, учителя строги, а непрекращающиеся требования Филча к более крутым мерам по отношению к ученикам являются недвусмысленным намеком на существовавшие в прошлом физические наказания. Он расположен в старинном замке, между каменными стенами которого строгий порядок сопровождается почти постоянным ощущением холода, а как оазисы в мрачной атмосфере - общие комнаты домов, Большой зал и вдалеке дом Хагрида. Школа является основным местом действия романа и единственным настоящим домом для Гарри не столько потому, что он чувствует себя нелюбимым и плохо обращается со своими родственниками в реальном мире, сколько потому, что над школой властвует тень его директора, Альбуса Дамблдора, контрапункта чёрного лорда, единственного волшебника, которого боится злой маг. Директор Дамблдор - самое воплощение архетипа «мудрого старца», духа волшебных сказок, несущего совет и помощь, олицетворяющего, с одной стороны, знание, понимание, рассудительность, мудрость, разум и интуицию, а с другой - нравственные качества, такие как доброжелательность и отзывчивость (Юнг, 1999: 223-227). Поведение Дамблдора, других учителей, их отношения с учениками провоцируют серьёзные размышления о фундаментальных вопросах системы образования в реальном мире.
Однако, несмотря на аналогии, способ разрешения конфликтов радикально отличается от матрицы продуктов массовой культуры, наводняющих детей с голубого экрана, - против героя Супермена с мощными бицепсами, вооружённого арсеналом оружия с никогда не заканчивающимися патронами, противостоит слабенький, обычный на вид мальчик, единственным оружием которого является тоненькая двадцати-восьми-сантиметровая волшебная палочка.
Грубая физическая сила, неподконтрольная разуму, представлена исключительно отталкивающей (в лице, например, постоянных товарищей маленького Малфоя - Крэбба и Гойла, причем вечно окруженный толстоногими одноклассниками Драко вызывает у болгарского читателя неизбежные аналогии). В волшебном мире существуют не менее строгие правила поведения, чем в реальном, но они направлены только против применения насилия - насилия против человеческой воли («Империо»), причинения физической боли («Круцио») и убийства («Авада Кедавра»). На три проклятия лежит страшный запрет, с которым не считаются только сторонники чёрного лорда, т. е. носители зла.
Персонажи Дж. К. Роулинг, в отличие от супергероя Супермена, помимо своих волшебных палочек, обладают ещё одним чрезвычайно мощным оружием: они - читающие персонажи. В магическом пространстве книги являются единственным и основным источником знаний. Должны ли они очищать дом от докси (мотыльков магического мира), готовить еду, искать сведения о Николасе Фламеле и философском камне, варить лечебные зелья или учиться на экзаменах, герои неизменно окружены кучей книг. С любой возникшей проблемой первое, что они делают, - это идут в библиотеку, чтобы найти на её полках её решение. Действию всегда предшествует чтение, навыки приобретаются в результате накопленных книгами знаний. Образ читающего человека является наиболее распространённым на страницах романов о ребёнке-волшебнике.
Таким образом, завуалированные под маской чудесного и незаметно внушенных, утверждаются фундаментальные демократические [sic! - sauserful] ценности и направляется читателю ряд посланий с несомненно дидактической целью. Вместе с тем многотомник даёт возможность ребёнку с лёгкостью идентифицировать себя с героями, отождествлять себя с ними. «Гарри не супергерой, как ни один ребенок не является супергероем. Он простой мальчик - естественный, спонтанный, без особых качеств, очень практичный, умеет выживать в любых ситуациях с помощью друзей. Таковы и наши дети» (Денкова, 2002а). Именно возможность отождествления с сказочными персонажами внушает ребёнку-читателю ту уверенность, которая, по мнению Бруно Беттельхайма, имеет исключительное значение для взросления: «Эти истории обещают ребёнку, что если он осмелится отправиться в этот опасный и полный испытаний поиск (своей истинной личности - прим. авт.), доброжелательные силы помогут ему добиться успеха» (Бетелхайм, 1989: 33). И в этом один из ключей интереса к рассматриваемому многотомнику.
Наряду с ненавязчивым внушением о необходимости верности, преданности, готовности к самопожертвованию во имя добра, а также от сопротивления злу, дискриминации, насилию (чрезвычайно актуальные для конца ХХ и начала следующего века послания), многотомник про мальчика-волшебника смог совершить настоящее чудо - вернул сотни детей к удовольствию от чтения в то время, когда визуальные искусства всё больше вытесняют письменное слово. Более того, согласно цитированному пресс-службой исследования педиатров Эдинбурга: «Книги и фильмы о Гарри Поттере - это новый спаситель детей. Они избавляют их от бездуховности и наступления новых технологий. 85% детей в Великобритании потянулись к одному из томов сказочного героя. Фильм посмотрели на 10% больше. В качестве принципиально положительного качества указывается, что приключения Поттера развивают воображение. Кроме того, наблюдается повышенный интерес к истории, мифологии и естественным наукам, таким как химия и физика. При этом истории о Гарри предлагают детям развить чувство справедливости. Они учат их, что на свете зло не всегда так выглядит, а добро может быть не красивым на вид» (Стандарт, 2002).
Из сказанного становится ясно, что интерес к истории ребёнка-волшебника - это не просто мода, которая будет звучать, не только продукт агрессивной рекламы, а имеет гораздо более глубокие корни. Вот почему болгарская школа должна стараться максимально использовать как интерес детей, так и возможности, которые многотомник даёт преподавателю, а история Гарри Поттера в той или иной форме должна найти место на уроках литературы.»
Литература
Бетелхайм, 1989: Бетелхайм, Бруно. Животът, разгадан отвътре. // Деца, изкуство, книги, 1989, № 2.
Гърдев, 2003: Гърдев, Борислав. Хари Потър по стъпките на Шварценегер. // LiterNet, 04.01.2003, № 1 (38)
Денкова, 2002а: Денкова, Лидия. Хари Потър, обяснен за мъгъли. (Въпросите зададе М. Бодаков). // Култура, бр. 16, 15 февруари 2002
Денкова, 2002б: Денкова, Лидия. Философските тайни на Хари Потър. София, 2002.
Димитрова, 2002а: Димитрова, Геновева.Спете спокойно, деца! // Култура, бр. 6, 15 февруари 2002
Димитрова, 2002б: Димитрова, Кристин. Нашата борба. // Култура, бр. 21, 24 май 2002
Дончева, 2002: Дончева, Цветелина. Поп обяви кръстоносен поход срещу “Хари Потър”. // Стандарт, петък, 8 март 2002
Еко, 2002: Еко, Умберто. Вреди ли Хари Потър на възрастните? // Култура, бр. 5, 08 февруари 2002
Известия, 2004: Известия, 11 января 2004.
Инокентий, 2002: Монах Инокентий. Книгите за Хари Потър и популяризирането на магията. Света гора: Славянобълг. манастир Св. ВМЧК Георги Зограф, 2002.
Разчленяване, 2002: Разчленяване на романовия релеф. Разговор в редакцията на Култура за българския роман през 2001 г. с участието на Биляна Курташева, Йордан Ефтимов, Милена Кирова. // Култура, бр. 30, 26 юли 2002
Стандарт, 2002: Стандарт, 23 август 2002.
Стефанов, 2002: Стефанов, Павел. За Хари Потър в книгите, живота и филма. // Църковен вестник, год. 102, № 3, 2002.
Юнг, 1999: Юнг, Карл Густав. Архетиповете и колективното несъзнавано. Плевен: “ЕА” АД, 1999.
«Появление первого из романов о Гарри Поттере вызвало неоднозначную реакцию. С одной стороны, он был отмечен небывалым для конца ХХ века интересом молодой аудитории к письменному слову. С другой стороны, книга подвергалась яростным атакам с разных сторон.
Болгарская критика встретила её необычайным молчанием, но так как она всё же не могла её совсем замолчать, то с высоты своей элитарности предпочла выразить либо откровенную неприязнь (Гърдев, 2003), либо недоумение, чем история мальчика-волшебника вызвала такой интерес (Димитрова, 2002а), хотя были и благонамеренные прочтения, оценивавшие её сквозь призму жанровой определённости как «самый успешный детский роман» и причислявшие её к «хорошей популярной культуре» (см. М. Кирова Разчленяване, 2002). Детальное и всестороннее исследование первых двух частей и содержащихся в них культурных кодов, которое, однако, лишь отчасти заинтересовало литературоведческую сторону вопроса, - это книга Лидии Денковой «Философские тайны Гарри Поттера» (2002б).
Отбросив всё возрастающее насилие, наркоманию и даже спор о собственности на подсвечники, видные представители Болгарской православной церкви обнаружили в лице ребёнка-волшебника самого верного врага Православия, поставив поле художественной литературы на один уровень с постулатами Церкви (Инокентий, 2002; Дончева, 2002). Были, конечно, гораздо более умеренные и разумные утверждения: я думаю, что истина находится на полпути между истерической модой и фанатичным отрицанием. «Есть много других литературных произведений для детей, наполненных волшебниками, змеями и чудесами, таких как произведения Толкина. От них никто не научился сатанизму. Пробуждая воображение, они помогают детям набраться опыта, сориентироваться в нравственных ценностях (добро-зло) и подготовиться к будущим социальным ролям» (Стефанов, 2002). Однако болгарские священники не были одиноки в своём отрицании - официальный экзорцист Ватикана отец Габриэле Аморт увидел в «Гарри Поттере» «печать князя тьмы - дьявола» и «нехристианскую мораль». По мнению экзорциста, ошибочно различают белую («хорошую») и чёрную («плохую») магию. Такого различия на самом деле не существует, потому что любая магия - это призыв дьявола. Наряду со средневековым пафосом этих явно стирающих границы между реальностью и художественной условностью утверждений, государственные учреждения также включились в атаку: в ОАЭ книга была запрещена; министр образования Российской Федерации Владимир Филиппов увидел в увлечении книгами Дж. К. Роулинг угрозу интересу к русской детской литературе (Известия, 2004) [Реформы самого Филиппова способствовали этому куда сильнее! - sauserful]. Самая абсурдная реакция пришла из США, где многотомник о мальчике-волшебнике был атакован именно из-за его единственного неоспоримого достижения: «Недавно американский учёный также выступил с аргументами против Гарри Поттера и заговорил о «синдроме Хогвартса». По его словам, проблема заключалась в том, что дети не могли оторваться от романов Дж. К. Роулинг, которые становились всё толще и толще, и переутомляли глаза. Непрерывное чтение этих книг вызывало стресс у организма и вызывало длительную головную боль» (Известия, 2004).
Однако это самое невинное обвинение в романах за океаном. В 16 штатах (в основном на юге) были выдвинуты требования к цензуре о запрете многотомника, по этому показателю «Гарри Поттер» конкурировал с «Мышами и людьми» Стейнбека и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. При этом, как объясняет Марк Уэст, профессор английского языка и детской литературы в Университете Южной Каролины, тенденции к цензуре в последнее время сместились с книг, в которых говорится о сексе и содержится непристойная лексика, на такие жанры, как научная фантастика и фэнтези. По его мнению, для больших групп читателей всё, что касается ведьм и заклинаний, равнозначно злу, и они воспринимают его не как фикцию, а как реальную угрозу влияния книг. Практика запрета книг в школах сводится не к одиночным названиям, а к целому списку, что беспокоит Американскую библиотечную ассоциацию, утверждает электронное издание «Educational World». Ужасающим в этом сюжете является не столько ощущение, что времена салемских ведьм никогда не уходили, сколько то, что от призывов к запрету на сжигание книг и сжигание людей путь не такой длинный; как утверждает Кристин Димитрова: «По словам нескольких священников, добившихся известности в прессе, самым страшным является Гарри Поттер. Отсюда до религиозной и этнической нетерпимости есть только один шаг, потому что все будет зависеть от того, кто в комиссии по измерению идейной вредности» (Димитрова, 2002б). Подобные интерпретации детского чтения являются результатом недобросовестного и поверхностного чтения через кривое зеркало собственных страхов и заблуждений в головах взрослых, как с немалой долей иронии отмечает Умберто Эко, согласно которому, в отличие от взрослых, дети делают чёткое различие между волшебной сказкой и реальностью. Именно в его лице произведение нашло надёжную защиту («При таком положении я просто не могу не заступиться за Гарри Поттера»), поскольку он обнаружил в ней ряд архетипических повествовательных ситуаций, которые автор благодаря «исключительно тонким культурным расчётам или удивительному инстинкту сумела воскресить», а также множество параллелей с устоявшимися и любимыми произведениями для детей (Эко, 2002).
Разгадку споров, а особенно необычайного детского интереса, можно найти не столько в социокультурной ситуации, в которой появился многотомник, сколько на страницах его книг. И хотя мы предполагаем, что не всё, что является предметом массового интереса, является значительным художественным достижением, мы всё же считаем, что агрессивная реклама может увлечь ребёнка купить жевательную резинку или альбом, но не привлечь его внимание часами на сотни страниц многотомника.
Цель этой работы - наметить заложенные в романе проблемные гнёзда, чтобы доказать, что книга не только не представляет угрозу моральным устоям детей-читателей, но незаметно и ненавязчиво ставит самые серьёзные проблемы современности - дискриминацию, насилие, коррупцию, безответственность прессы, и позволяет взрослым, умело эксплуатируя детский интерес, использовать историю Гарри Поттера с дидактической целью.
Сюжет о мальчике-волшебнике содержит отчётливые элементы семейного романа: отвергнутый всеми сирота, живущий в шкафу под лестницей, оказывается героем волшебной страны, сыном известных и достойных родителей, храбро сражавшихся против зла, единственным выжившим после столкновения с чёрным лордом Волан-де-Мортом.
Действие в романах о Гарри Поттере Дж. К. Роулинг проходит параллельно в двух параллельно существующих пространствах - реальном и магическом, главным посредником между ними является главный герой - мальчик-волшебник Гарри Поттер, глазами которого они наблюдались и сравнивались.
Каждая из отдельных книг обрамлена пребыванием Гарри в доме Дёрсли в начале, т.н. в реальном пространстве, и его возвращение туда снова в финале - после окончания очередного учебного года в школе волшебства и магии «Хогвартс», расположенной в магическом пространстве.
На первый взгляд, эти два пространства радикально противопоставляются друг другу по своим основным характеристикам.
Реальное пространство, мир маглов, т. е. лишённый магических способностей, отличаются исключительной упорядоченностью, размерами и чистотой. Дома совершенно одинаковые, как лужайки перед ними, и все, пребывающие в этом пространстве, подчиняются строгим правилам, главное из которых - «не замечать ничего плохого у соседей». Любое нарушение порядка сопровождается любопытными взглядами из-под опущенных штор сверкающих чистотой окон, а самая большая забота людей после старания не выйти за рамки общепринятых правил поведения и «нормальности» - забота о благополучии, бизнесе, заключение успешных сделок, сопровождающиеся семейными визитами к деловым партнёрам. Этот мир однообразен, скучен, населён крайне неприятными детьми и взрослыми, в отношениях которых ведущими являются фальшь, притворство, отсутствие каких-либо значимых событий, интересов, разговоров, и где о человеке судят по марке его автомобиля. Это провинциальный мир мелкого буржуа 90-х и начала XXI века, увиденный глазами Гарри в своём максимально отталкивающем виде. Для Гарри и других магов чрезмерная чистота и порядок - лишь видимая сторона посредственности, а технологические чудеса, которыми так гордится современная цивилизация, являются источником постоянных шуток и недоумения.
По своей сути магическое пространство выглядит радикально иначе: оно населено магическими существами, соответствующими всем известным автору мифологическим и фольклорным верованиям: единорогами, гиппогрифами, троллями, гномами, трёхголовыми собаками, змеями, гоблинами, кентаврами, полтергейстами, призраками, домашними духами. Архитектура - старинные замки, одежда - мантии и остроконечные колдовские шапки, лекарства - отвары трав, средства письма - пергаменты и перья, освещение - свечи и факелы и т. д. Его временную ориентацию относят скорее к Средневековью, хотя все перечисленные выше вещи лишь на первый взгляд близки к средневековым реалиям - предметы и здания обладают магическими свойствами, существенно отличающими их от средневековых аналогов. В этой средневековой по характеру атмосфере наблюдается и ряд анахронизмов: у магов есть экспресс с паровым локомотивом, автобус, волшебное радио, любимые поп-группы, газета, фотография, поскольку время и реального, и магического мира - наше время.
Именно в этом пространстве роман располагает, дополняет и интерпретирует чрезвычайно серьёзные проблемы реального мира: власть, дискриминация, коррупция, продажная пресса, бессмысленные образовательные реформы, причем все более ярко выраженные в каждой последующей книге сатирические ноты и разоблачительный пафос. Магическое пространство даёт возможность в увлекательной форме с категоричной ясностью ставить и важные для читателя-ребёнка нравственные вопросы - о верности, дружбе, мужестве и самопожертвовании, о любви как сильнейшей защите от зла и, прежде всего, о проблеме выбора, причём вечный сюжет сказки - борьба добра и зла - здесь переосмыслен и сформулирован Альбусом Дамблдором: «Выбор, который мы делаем, Гарри, говорит гораздо красноречивее о нашей сущности, чем наши способности».
Магическое пространство оказывается благодатным полем для развёртывания дискретного сопоставления между миром обычных людей и миром магов, причём конфликты, вызванные столкновением различных взглядов на намеченные проблемы, становятся основным толчком к сюжетному развитию.
Основная интрига, сюжетное ядро многотомника заключается в стремлении чёрного лорда Волан-де-Морта к неограниченной власти над всем миром и к уничтожению всех полукровных колдунов, а также людей, лишённых магических способностей, и сопротивлению Дамблдора и его сторонников его стремлениям и действиям. Последовательно, но ненавязчиво роман внушает бессмысленность подобной дискриминации, порождая аналогию с самыми мрачными событиями первой половины ХХ века - по злой иронии судьбы Волан-де-Морт, злейший враг полукровных, сам имеет магглское (т. е. немагическое) происхождение, которое, как ясно из четвёртой книги, является неосознанным мотивом его ненависти.
Со злой иронией повествование критикует недуги государственной администрации - в данном случае т. н. Министерство магии, переполненное коррумпированными, недальновидными, озабоченными исключительно своим выживанием на своих постах чиновниками, и даже сам министр магии способен игнорировать нависшую над миром угрозу, манипулировать фактами или сознательно закрывать на них глаза ради своего пребывания в министерском кресле. Не остались в стороне и послушная Министерству пресса, озабоченная своими тиражами и непременно ищущая скандала, в лице неразборчивых в средствах добывания информации журналистка Рита Скитер и газета «Ежедневный пророк», а также закрывающие на правду, потому что боятся её, обычные волшебники, ставшие таким образом невольными соучастниками чёрного лорда. К этой картине магического общества следует добавить и бешеное увлечение квиддичем (волшебным футболом), вызывающее спортивные страсти, которым болельщики предаются без ограничений. Роман последовательно выстраивает аналогии между магическим и реальным миром, при этом сатира растёт неудержимым крещендо от первой до пятой (последней вышедшей на сегодняшний день) книги.
Особое внимание многотомник уделяет системе образования - подкупным школьным настоятелям, поддавшимся золоту, угрозам и шантажу Люциуса Малфоя, бессмысленным и нескончаемым образовательным реформам Министерства, разлагающим хорошо устроенную и дающую блестящие результаты систему обучения в школе волшебства и магии «Хогвартс». Это в значительной степени перекликается с традиционным представлением о типичной английской школе, в которой царит железный порядок и дисциплина, учителя строги, а непрекращающиеся требования Филча к более крутым мерам по отношению к ученикам являются недвусмысленным намеком на существовавшие в прошлом физические наказания. Он расположен в старинном замке, между каменными стенами которого строгий порядок сопровождается почти постоянным ощущением холода, а как оазисы в мрачной атмосфере - общие комнаты домов, Большой зал и вдалеке дом Хагрида. Школа является основным местом действия романа и единственным настоящим домом для Гарри не столько потому, что он чувствует себя нелюбимым и плохо обращается со своими родственниками в реальном мире, сколько потому, что над школой властвует тень его директора, Альбуса Дамблдора, контрапункта чёрного лорда, единственного волшебника, которого боится злой маг. Директор Дамблдор - самое воплощение архетипа «мудрого старца», духа волшебных сказок, несущего совет и помощь, олицетворяющего, с одной стороны, знание, понимание, рассудительность, мудрость, разум и интуицию, а с другой - нравственные качества, такие как доброжелательность и отзывчивость (Юнг, 1999: 223-227). Поведение Дамблдора, других учителей, их отношения с учениками провоцируют серьёзные размышления о фундаментальных вопросах системы образования в реальном мире.
Однако, несмотря на аналогии, способ разрешения конфликтов радикально отличается от матрицы продуктов массовой культуры, наводняющих детей с голубого экрана, - против героя Супермена с мощными бицепсами, вооружённого арсеналом оружия с никогда не заканчивающимися патронами, противостоит слабенький, обычный на вид мальчик, единственным оружием которого является тоненькая двадцати-восьми-сантиметровая волшебная палочка.
Грубая физическая сила, неподконтрольная разуму, представлена исключительно отталкивающей (в лице, например, постоянных товарищей маленького Малфоя - Крэбба и Гойла, причем вечно окруженный толстоногими одноклассниками Драко вызывает у болгарского читателя неизбежные аналогии). В волшебном мире существуют не менее строгие правила поведения, чем в реальном, но они направлены только против применения насилия - насилия против человеческой воли («Империо»), причинения физической боли («Круцио») и убийства («Авада Кедавра»). На три проклятия лежит страшный запрет, с которым не считаются только сторонники чёрного лорда, т. е. носители зла.
Персонажи Дж. К. Роулинг, в отличие от супергероя Супермена, помимо своих волшебных палочек, обладают ещё одним чрезвычайно мощным оружием: они - читающие персонажи. В магическом пространстве книги являются единственным и основным источником знаний. Должны ли они очищать дом от докси (мотыльков магического мира), готовить еду, искать сведения о Николасе Фламеле и философском камне, варить лечебные зелья или учиться на экзаменах, герои неизменно окружены кучей книг. С любой возникшей проблемой первое, что они делают, - это идут в библиотеку, чтобы найти на её полках её решение. Действию всегда предшествует чтение, навыки приобретаются в результате накопленных книгами знаний. Образ читающего человека является наиболее распространённым на страницах романов о ребёнке-волшебнике.
Таким образом, завуалированные под маской чудесного и незаметно внушенных, утверждаются фундаментальные демократические [sic! - sauserful] ценности и направляется читателю ряд посланий с несомненно дидактической целью. Вместе с тем многотомник даёт возможность ребёнку с лёгкостью идентифицировать себя с героями, отождествлять себя с ними. «Гарри не супергерой, как ни один ребенок не является супергероем. Он простой мальчик - естественный, спонтанный, без особых качеств, очень практичный, умеет выживать в любых ситуациях с помощью друзей. Таковы и наши дети» (Денкова, 2002а). Именно возможность отождествления с сказочными персонажами внушает ребёнку-читателю ту уверенность, которая, по мнению Бруно Беттельхайма, имеет исключительное значение для взросления: «Эти истории обещают ребёнку, что если он осмелится отправиться в этот опасный и полный испытаний поиск (своей истинной личности - прим. авт.), доброжелательные силы помогут ему добиться успеха» (Бетелхайм, 1989: 33). И в этом один из ключей интереса к рассматриваемому многотомнику.
Наряду с ненавязчивым внушением о необходимости верности, преданности, готовности к самопожертвованию во имя добра, а также от сопротивления злу, дискриминации, насилию (чрезвычайно актуальные для конца ХХ и начала следующего века послания), многотомник про мальчика-волшебника смог совершить настоящее чудо - вернул сотни детей к удовольствию от чтения в то время, когда визуальные искусства всё больше вытесняют письменное слово. Более того, согласно цитированному пресс-службой исследования педиатров Эдинбурга: «Книги и фильмы о Гарри Поттере - это новый спаситель детей. Они избавляют их от бездуховности и наступления новых технологий. 85% детей в Великобритании потянулись к одному из томов сказочного героя. Фильм посмотрели на 10% больше. В качестве принципиально положительного качества указывается, что приключения Поттера развивают воображение. Кроме того, наблюдается повышенный интерес к истории, мифологии и естественным наукам, таким как химия и физика. При этом истории о Гарри предлагают детям развить чувство справедливости. Они учат их, что на свете зло не всегда так выглядит, а добро может быть не красивым на вид» (Стандарт, 2002).
Из сказанного становится ясно, что интерес к истории ребёнка-волшебника - это не просто мода, которая будет звучать, не только продукт агрессивной рекламы, а имеет гораздо более глубокие корни. Вот почему болгарская школа должна стараться максимально использовать как интерес детей, так и возможности, которые многотомник даёт преподавателю, а история Гарри Поттера в той или иной форме должна найти место на уроках литературы.»
Литература
Бетелхайм, 1989: Бетелхайм, Бруно. Животът, разгадан отвътре. // Деца, изкуство, книги, 1989, № 2.
Гърдев, 2003: Гърдев, Борислав. Хари Потър по стъпките на Шварценегер. // LiterNet, 04.01.2003, № 1 (38)
Денкова, 2002а: Денкова, Лидия. Хари Потър, обяснен за мъгъли. (Въпросите зададе М. Бодаков). // Култура, бр. 16, 15 февруари 2002
Денкова, 2002б: Денкова, Лидия. Философските тайни на Хари Потър. София, 2002.
Димитрова, 2002а: Димитрова, Геновева.Спете спокойно, деца! // Култура, бр. 6, 15 февруари 2002
Димитрова, 2002б: Димитрова, Кристин. Нашата борба. // Култура, бр. 21, 24 май 2002
Дончева, 2002: Дончева, Цветелина. Поп обяви кръстоносен поход срещу “Хари Потър”. // Стандарт, петък, 8 март 2002
Еко, 2002: Еко, Умберто. Вреди ли Хари Потър на възрастните? // Култура, бр. 5, 08 февруари 2002
Известия, 2004: Известия, 11 января 2004.
Инокентий, 2002: Монах Инокентий. Книгите за Хари Потър и популяризирането на магията. Света гора: Славянобълг. манастир Св. ВМЧК Георги Зограф, 2002.
Разчленяване, 2002: Разчленяване на романовия релеф. Разговор в редакцията на Култура за българския роман през 2001 г. с участието на Биляна Курташева, Йордан Ефтимов, Милена Кирова. // Култура, бр. 30, 26 юли 2002
Стандарт, 2002: Стандарт, 23 август 2002.
Стефанов, 2002: Стефанов, Павел. За Хари Потър в книгите, живота и филма. // Църковен вестник, год. 102, № 3, 2002.
Юнг, 1999: Юнг, Карл Густав. Архетиповете и колективното несъзнавано. Плевен: “ЕА” АД, 1999.