Значимый шаг на пути восстановления единства православия русской традиции
Возлюбленные во Христе отцы, братья и сестры,
После решения Священного Синода Константинопольского патриархата от 27 ноября 2018 года об отмене Томоса, подписанного в 1999 году, который предоставил нашей Архиепископии каноническую связь с Вселенским престолом, я постоянно защищал наши общины от "канонического подчинения" (акт от 12 января 2019 года), который просто упразднил Архиепископию, созданную блаженной памяти митрополитом Евлогием.
Это решение потрясло нашу Архиепископию, которая мирно жила почти 90 лет под омофором Константинопольского Патриархата, где я сам вырос и служил до сегодняшнего дня.
В течение последних десяти месяцев мы вместе искали будущее для нашей епархии, и очень чёткий мандат был дан нам на внеочередной Генеральной Ассамблее 23 февраля, где 93% делегатов решили не распускать нашу епархию. Мы работали не покладая рук, но после Чрезвычайной Генеральной Ассамблеи 7 сентября, которая оставила нас в состоянии шока по поводу насилия и разрушительного настроения некоторых из нас. Я смиренно думаю, что мы должны признать: мы сбились с пути.
Я снова посмотрел на наши уставы. Эти уставы организуют жизнь нашей епархии и защищают нас. Однако здесь надо сказать, что они не являются основой Архиепископии. Целью нашей Архиепископии является осуществление и координация богослужения в соответствии с православным греко-русским обрядом в соответствии со святыми канонами православной церкви и конкретными правилами русской традиции, в соответствии с решениями Московского Собора 1917-1918 гг.
Наши уставы организуют и тем самым делают возможной нашу пастырскую деятельность. Они управляют существенными и органическими проблемами функционирования нашего духовенства, его состава, его ресурсов, выборов епископов, его собраний, его органов управления и его окончательного роспуска. Однако они не регулируют пастырское попечение и напоминают нам о том, что сакраментальная связь между архиепископом и Архиепископией является внутренней.
Дорогие отцы, возлюбленные братья и сестры, мы не можем дать правового ответа на пастырский вопрос. Мы не можем "крутить", а точнее отклонять наши уставы, которые умалчивают о том, может ли общее собрание принять решение о каноническом присоединении. Если собрание может изменить устав, то оно не может разрешить пастырский вопрос о каноническом присоединении. В церквах-сёстрах епископ в одиночку решает такой вопрос. В нашей Архиепископии существует соборность, которая ведёт нас. Однако я должен помнить, что это возлагает на вашего архиепископа тяжёлую ответственность за принятие решения в крайнем случае. Разве не архиепископ в наших уставах утверждает все решения и окончательно разрешает все споры, будь то в Совете Архиепископии или в наших общих собраниях? Это происходит потому, что архиепископ осуществляет и является гарантом пастырского служения.
Дорогие отцы, братья и сестры, этот момент принятия решения настал, и в настоящее время у меня есть все необходимые элементы для этого выбора. Я собираюсь примирительно объяснить вам это.
Прежде всего о том, кто мы такие: наша Архиепископия не была создана Константинопольским Патриархатом, и я считаю, что это принципиально в нынешней ситуации. Она была создана под эгидой Московского Патриархата в 1924 году как "Епархиальный руководящий Союз русских православных объединений в Западной Европе" по просьбе блаженной памяти митрополита Евлогия, в соответствии со святыми канонами православной церкви, следуя русской церковной традиции, и в соответствии с решениями Московского Собора 1917-1918 годов.
В 1930 году был издан указ против деятельности митрополита Евлогия, потому что он молился за гонимую Русскую Церковь и поэтому стал «подозрительным». Его деятельность с тех пор рассматривалась как «крестовый поход против Советского государства». Таким образом, его обвиняли в том, что он «был поставлен во главе собора и вызвал раскол». 28 января 1931 года Епархиальный совет подчеркнул политический, а не церковный характер этого указа.
Из-за этого напряжения митрополит Евлогий 17 января 1931 года обратился к Вселенскому патриархату с просьбой взять под его омофор свою «митрополичью провинцию». По этому поводу он получил синодальное письмо, дарующее ему «временный статус» экзархата русских приходов в Европе. Затем этот прием в Вселенском патриархате стал предметом уставных изменений, которые были одобрены общим собранием Епархиального Союза русских православных объединений в Западной Европе. Я считаю, что этот прецедент имеет значение.
Добавлю, что митрополит Евлогий сказал по этому поводу: "вступая на этот путь, очевидно, что мы не отделяем от нашей Матери Русской Церкови ... Мы берём на себя обязательство, когда придёт время представить нашему свободному собору будущего все наши поступки (...). Кроме того, мы продолжаем пребывать в общении веры молитвы и любви с Московским патриархатом" (Ириникон, 8, 1931, 365). Именно этот текст позволил мне черпать силы в сопротивлении насилию Константинопольского Патриархата и приблизиться к мысли о том, что возвращение к Московскому Патриархату после чистого и простого демонтажа Вселенского Патриархата в ноябре 2018 года, несомненно, будет каноническим путем, наиболее уважаемым нашими отцами-основателями.
Так жила наша епархия до 1965 года, когда Патриарх Афинагор под предлогом того, что она «временная», отменил её статус. Архиепископия провела период канонической латентности с 1965 по 1971 год, когда её статус был восстановлен "Патриаршим письмом от 22 января 1971 года".
Блаженной памяти Архиепископ Сергий счёл своим долгом договориться о новом Томосе. Последний, дарованный Вселенским Патриархатом в 1999 году, уже не упоминает о "временном" характере, который в то время успокоил духовенство и паству и, наконец, дал всем ощущение канонической стабильности внутри Вселенского Патриархата.
Этот процесс завершился решением Священного Синода Константинопольского патриархата от 27 ноября 2018 года об отмене Томоса 1999 года и "акта канонического подчинения" Патриаршим митрополиям от 12 января 2019 года. Эти решения безвозвратно привели нас к поиску пути, который положил бы конец опасным перегибам, навязанным Вселенским Патриархатом. Они заставили нас взять наше будущее в свои руки и возложить на меня, как прежде на митрополита Евлогия, тяжёлую ответственность за руководство вами. Дорогие отцы, когда я вернулся из Константинополя в ноябре, я советовался с вами примирительно, и 15 декабря 2018 года вы выразили желание остаться едиными в беде, которая только что снова обрушилась на нашу Архиепископию.
23 февраля я созвал с Советом Архиепископии чрезвычайное общее собрание по поводу роспуска нашего руководящего Союза в случае, если мы решим осуществить «акт канонического подчинения» от 12 января 2019 года. Это собрание подавляющим большинством в 93% отказалось от этого роспуска, и вы, дорогие отцы, особенно просили меня тогда искать каноническое решение, так как мы добились разрыва, отказавшись от требования Священного Синода.
Эти решения безвозвратно привели нас к поиску пути, который позволил бы положить конец опасным странствиям, навязанным Вселенским Патриархатом. И они заставили нас взять в свои руки наше будущее и возложить на меня, как и прежде на митрополита Евлогия, тяжкую ответственность за руководство вами.
Мы вступили в диалог с митрополитом Иосифом и Румынской церковью, которая тоже не ответила положительно на нашу просьбу. Я хотел бы подчеркнуть это, поскольку на нашем последнем собрании было высказано мнение, что Румынская Церковь всегда будет решением для нашего архиепископства в целом. Это неточно. Митрополит Иосиф очень ясно дал нам понять, что у него не будет возможности канонически принять наше архиепископство, а только те церкви и приходы, которые пожелают этого, изолированно, чтобы они, в случае необходимости, могли объединиться по намеченным очертаниям. Это влечёт за собой смерть нашей Архиепикопии. Однако мы получили чёткий мандат на её сохранение. До самого кануна нашего последнего общего собрания я оставался в этом диалоге с митрополитом Иосифом. Но нет способа сохранить наше архиепископство в Румынской Церкви. Этот путь нам окончательно закрыт.
Что касается Вселенского Патриархата, то делегация Совета архиепископа дважды съезжалась в Константинопольский Патриархат, пытаясь добиться пересмотра нашего положения. Этой делегации было сказано, что мы с Патриархом должны обсудить этот вопрос, чтобы попытаться найти решение. Так, 17 августа я встретился с Патриархом Варфоломеем. Но последний не предположил для меня какое-либо другое решение, кроме того, которое было принято 12 января 2019, а именно ликвидацию, и это было подтверждено ещё раз, незадолго до нашей последней Генеральной Ассамблеи. Опять же, наш мандат - сохранить Архиепископию.
Наконец, после первого контакта с Московским патриархатом, который проявил внимание к ситуации, совместная комиссия работала над проектом присоединения к Московскому Патриархату, установив особый статус автономии, гарантирующий нашу специфику, наш способ работы и гарантирующий нам будущее, в том числе возможность быстрого избрания новых вспомогательных епископов. "Проект прошения о присоединении", разработанный совместно с Московским Патриархатом и представленный перед Чрезвычайным общим собранием 7 сентября 2019 года, позволяет сохранить наше Архиепископию, гарантируя и даже расширяя его автономию.
Это единственный проект, который позволяет нам сохранить то, чем мы являемся.
Возлюбленные отцы, братья и сестры, мы изучили все пути, и я должен напомнить вам, что мы не находимся в особенно благодушном контексте, где у нас было бы достаточно свободного времени для размышлений, поскольку попытки дестабилизации, такие как указы в прошлом, усилились против нас, отправив мне канонический отпуск, о котором я никогда не просил, и назначив местоблюстителя, которого никто не просил, в совершенно неправильных условиях. Вот почему отец Ашков, сделавший предложение о пересмотре наших уставов, необходимость чего я вижу в будущем, сам счёл, что времени на эту доработку нам - пока - не дано.
Учитывая такое давление и напряжённость, я созвал внеочередную Генеральную Ассамблею 7 сентября. Я не "играл" в срочность. Были, и есть неотложные дела.
Я созвал эту внеочередную Генеральную Ассамблею в дополнение к той, которая состоялась 23 февраля, потому что после этого мы начали обсуждение нашего будущего, и я обещал вам продолжить его.
Правда, после голосования, про которое я не буду здесь повторять, что оно не может иметь уставного значения, поскольку решение об изменении канонического подчинения относится к пастырству, не хватило пятнадцати голосов, чтобы большинство в две трети присоединились к предлагаемому решению. Но надо сказать, что среди тех, кто в прошлую субботу яростно выступал против проекта присоединения, были священнослужители, которые просили меня, а иногда даже получали канонический отпуск и поэтому не имели никаких оснований ни быть там, ни голосовать.
Уже тогда более 58% проголосовавших делегатов попросили своего архиепископа покинуть Вселенский патриархат и вступить в Московский патриархат. Более того, среди 41% проголосовавших против этого проекта присоединения, мы должны честно спросить себя, сколько на самом деле хотели остаться в Вселенском патриархате. Сколько из них были отклонены желаемым результатом, который не был одним ? Начиная с этого собрания, мне каждый день бросают вызов наши священнослужители, наши пастыри и наша паства, чтобы я решил этот пастырский вопрос. Теперь я должен принять решение, потому что мои пастыри в своем подавляющем большинстве просят меня не только покинуть Константинопольский патриархат, но и присоединиться к Московскому патриархату на тех условиях, о которых мы договорились.
Даже в этих условиях более 58% проголосовавших делегатов обратились к своему архиепископу с просьбой покинуть Вселенский патриархат и вступить в Московский патриархат. Кроме того, среди 41%, проголосовавших против этого проекта присоединения, мы должны честно задать себе вопрос, сколько действительно хотели остаться в составе Вселенского Патриархата. Сколько было отвлечено желаемым результатом, который был не один?
С этого собрания я каждый день обращаюсь к нашим священнослужителям, пастырям и верующим с просьбой разрешить этот пастырский вопрос. Теперь я обязан принять решение, потому что мои пастыри в подавляющем большинстве призывают меня не только покинуть Константинопольский патриархат, но и вступить в Московский Патриархат на тех условиях, о которых мы договаривались.
Не можем ли мы продолжить поминовение патриарха, с которым не позднее 7 сентября прошлого года каноническая связь была разорвана большинством нашей Архиепископии? Эта ситуация просто несостоятельна, и я обещал вам, что мы не будем предпринимать никаких попыток к церковной автономии, поскольку она не является канонической. В отличие от 1965 года, мы не можем продолжать, так как каноническая связь с Вселенским Патриархатом разорвана, так как голоса наших членов, членов наших общин, которым я должен уделять всё своё внимание, говорят мне, что мы должны искать другую каноническую связь, которая была обозначена. Те, кто говорит нам, что мы можем оставаться такими, какие мы есть, сознательно игнорируют этот голос, который является голосом Соборности.
Мой долг - найти путь к миру, и наше собрание обязывает меня.
Кроме того, в отсутствие на сегодняшний день епископского комитета, но после консультаций с настоятелями и очень многими священниками и в качестве главы ex officio нашей Архиепископии, я принял решение вверить себя, так же как и нашу Архиепископию, каноническому послушанию, предложенному Московским Патриархатом, чтобы ответить на нужды общин, составляющих Архиепископию.
В это воскресенье я буду поминать Его Святейшество Патриарха Московского Кирилла и приглашаю все духовенство продолжить поминать меня.
Я знаю и понимаю давнюю осторожность многих. В первую очередь я думаю о наших дорогих отцах, братьях и сестрах из Соединенного Королества. Раны глубокие. Есть они и у наших общин на юге Франции, по причине юридических тяжб, конец которым я пытался положить с самого начала. Тем не менее, пришло время не то, чтобы забыть о них, но - двигаться вперед.
Я обещал не покидать вас. Я держу своё обещание и смиренно прошу вас хранить меня в своих молитвах, прошу прощения у всех тех, кто будет ранен этим решением, которое я принимаю.
† Иоанн, архиепископ Епархиального Союза русских православных объединений в Западной Европе.
После решения Священного Синода Константинопольского патриархата от 27 ноября 2018 года об отмене Томоса, подписанного в 1999 году, который предоставил нашей Архиепископии каноническую связь с Вселенским престолом, я постоянно защищал наши общины от "канонического подчинения" (акт от 12 января 2019 года), который просто упразднил Архиепископию, созданную блаженной памяти митрополитом Евлогием.
Это решение потрясло нашу Архиепископию, которая мирно жила почти 90 лет под омофором Константинопольского Патриархата, где я сам вырос и служил до сегодняшнего дня.
В течение последних десяти месяцев мы вместе искали будущее для нашей епархии, и очень чёткий мандат был дан нам на внеочередной Генеральной Ассамблее 23 февраля, где 93% делегатов решили не распускать нашу епархию. Мы работали не покладая рук, но после Чрезвычайной Генеральной Ассамблеи 7 сентября, которая оставила нас в состоянии шока по поводу насилия и разрушительного настроения некоторых из нас. Я смиренно думаю, что мы должны признать: мы сбились с пути.
Я снова посмотрел на наши уставы. Эти уставы организуют жизнь нашей епархии и защищают нас. Однако здесь надо сказать, что они не являются основой Архиепископии. Целью нашей Архиепископии является осуществление и координация богослужения в соответствии с православным греко-русским обрядом в соответствии со святыми канонами православной церкви и конкретными правилами русской традиции, в соответствии с решениями Московского Собора 1917-1918 гг.
Наши уставы организуют и тем самым делают возможной нашу пастырскую деятельность. Они управляют существенными и органическими проблемами функционирования нашего духовенства, его состава, его ресурсов, выборов епископов, его собраний, его органов управления и его окончательного роспуска. Однако они не регулируют пастырское попечение и напоминают нам о том, что сакраментальная связь между архиепископом и Архиепископией является внутренней.
Дорогие отцы, возлюбленные братья и сестры, мы не можем дать правового ответа на пастырский вопрос. Мы не можем "крутить", а точнее отклонять наши уставы, которые умалчивают о том, может ли общее собрание принять решение о каноническом присоединении. Если собрание может изменить устав, то оно не может разрешить пастырский вопрос о каноническом присоединении. В церквах-сёстрах епископ в одиночку решает такой вопрос. В нашей Архиепископии существует соборность, которая ведёт нас. Однако я должен помнить, что это возлагает на вашего архиепископа тяжёлую ответственность за принятие решения в крайнем случае. Разве не архиепископ в наших уставах утверждает все решения и окончательно разрешает все споры, будь то в Совете Архиепископии или в наших общих собраниях? Это происходит потому, что архиепископ осуществляет и является гарантом пастырского служения.
Дорогие отцы, братья и сестры, этот момент принятия решения настал, и в настоящее время у меня есть все необходимые элементы для этого выбора. Я собираюсь примирительно объяснить вам это.
Прежде всего о том, кто мы такие: наша Архиепископия не была создана Константинопольским Патриархатом, и я считаю, что это принципиально в нынешней ситуации. Она была создана под эгидой Московского Патриархата в 1924 году как "Епархиальный руководящий Союз русских православных объединений в Западной Европе" по просьбе блаженной памяти митрополита Евлогия, в соответствии со святыми канонами православной церкви, следуя русской церковной традиции, и в соответствии с решениями Московского Собора 1917-1918 годов.
В 1930 году был издан указ против деятельности митрополита Евлогия, потому что он молился за гонимую Русскую Церковь и поэтому стал «подозрительным». Его деятельность с тех пор рассматривалась как «крестовый поход против Советского государства». Таким образом, его обвиняли в том, что он «был поставлен во главе собора и вызвал раскол». 28 января 1931 года Епархиальный совет подчеркнул политический, а не церковный характер этого указа.
Из-за этого напряжения митрополит Евлогий 17 января 1931 года обратился к Вселенскому патриархату с просьбой взять под его омофор свою «митрополичью провинцию». По этому поводу он получил синодальное письмо, дарующее ему «временный статус» экзархата русских приходов в Европе. Затем этот прием в Вселенском патриархате стал предметом уставных изменений, которые были одобрены общим собранием Епархиального Союза русских православных объединений в Западной Европе. Я считаю, что этот прецедент имеет значение.
Добавлю, что митрополит Евлогий сказал по этому поводу: "вступая на этот путь, очевидно, что мы не отделяем от нашей Матери Русской Церкови ... Мы берём на себя обязательство, когда придёт время представить нашему свободному собору будущего все наши поступки (...). Кроме того, мы продолжаем пребывать в общении веры молитвы и любви с Московским патриархатом" (Ириникон, 8, 1931, 365). Именно этот текст позволил мне черпать силы в сопротивлении насилию Константинопольского Патриархата и приблизиться к мысли о том, что возвращение к Московскому Патриархату после чистого и простого демонтажа Вселенского Патриархата в ноябре 2018 года, несомненно, будет каноническим путем, наиболее уважаемым нашими отцами-основателями.
Так жила наша епархия до 1965 года, когда Патриарх Афинагор под предлогом того, что она «временная», отменил её статус. Архиепископия провела период канонической латентности с 1965 по 1971 год, когда её статус был восстановлен "Патриаршим письмом от 22 января 1971 года".
Блаженной памяти Архиепископ Сергий счёл своим долгом договориться о новом Томосе. Последний, дарованный Вселенским Патриархатом в 1999 году, уже не упоминает о "временном" характере, который в то время успокоил духовенство и паству и, наконец, дал всем ощущение канонической стабильности внутри Вселенского Патриархата.
Этот процесс завершился решением Священного Синода Константинопольского патриархата от 27 ноября 2018 года об отмене Томоса 1999 года и "акта канонического подчинения" Патриаршим митрополиям от 12 января 2019 года. Эти решения безвозвратно привели нас к поиску пути, который положил бы конец опасным перегибам, навязанным Вселенским Патриархатом. Они заставили нас взять наше будущее в свои руки и возложить на меня, как прежде на митрополита Евлогия, тяжёлую ответственность за руководство вами. Дорогие отцы, когда я вернулся из Константинополя в ноябре, я советовался с вами примирительно, и 15 декабря 2018 года вы выразили желание остаться едиными в беде, которая только что снова обрушилась на нашу Архиепископию.
23 февраля я созвал с Советом Архиепископии чрезвычайное общее собрание по поводу роспуска нашего руководящего Союза в случае, если мы решим осуществить «акт канонического подчинения» от 12 января 2019 года. Это собрание подавляющим большинством в 93% отказалось от этого роспуска, и вы, дорогие отцы, особенно просили меня тогда искать каноническое решение, так как мы добились разрыва, отказавшись от требования Священного Синода.
Эти решения безвозвратно привели нас к поиску пути, который позволил бы положить конец опасным странствиям, навязанным Вселенским Патриархатом. И они заставили нас взять в свои руки наше будущее и возложить на меня, как и прежде на митрополита Евлогия, тяжкую ответственность за руководство вами.
Мы вступили в диалог с митрополитом Иосифом и Румынской церковью, которая тоже не ответила положительно на нашу просьбу. Я хотел бы подчеркнуть это, поскольку на нашем последнем собрании было высказано мнение, что Румынская Церковь всегда будет решением для нашего архиепископства в целом. Это неточно. Митрополит Иосиф очень ясно дал нам понять, что у него не будет возможности канонически принять наше архиепископство, а только те церкви и приходы, которые пожелают этого, изолированно, чтобы они, в случае необходимости, могли объединиться по намеченным очертаниям. Это влечёт за собой смерть нашей Архиепикопии. Однако мы получили чёткий мандат на её сохранение. До самого кануна нашего последнего общего собрания я оставался в этом диалоге с митрополитом Иосифом. Но нет способа сохранить наше архиепископство в Румынской Церкви. Этот путь нам окончательно закрыт.
Что касается Вселенского Патриархата, то делегация Совета архиепископа дважды съезжалась в Константинопольский Патриархат, пытаясь добиться пересмотра нашего положения. Этой делегации было сказано, что мы с Патриархом должны обсудить этот вопрос, чтобы попытаться найти решение. Так, 17 августа я встретился с Патриархом Варфоломеем. Но последний не предположил для меня какое-либо другое решение, кроме того, которое было принято 12 января 2019, а именно ликвидацию, и это было подтверждено ещё раз, незадолго до нашей последней Генеральной Ассамблеи. Опять же, наш мандат - сохранить Архиепископию.
Наконец, после первого контакта с Московским патриархатом, который проявил внимание к ситуации, совместная комиссия работала над проектом присоединения к Московскому Патриархату, установив особый статус автономии, гарантирующий нашу специфику, наш способ работы и гарантирующий нам будущее, в том числе возможность быстрого избрания новых вспомогательных епископов. "Проект прошения о присоединении", разработанный совместно с Московским Патриархатом и представленный перед Чрезвычайным общим собранием 7 сентября 2019 года, позволяет сохранить наше Архиепископию, гарантируя и даже расширяя его автономию.
Это единственный проект, который позволяет нам сохранить то, чем мы являемся.
Возлюбленные отцы, братья и сестры, мы изучили все пути, и я должен напомнить вам, что мы не находимся в особенно благодушном контексте, где у нас было бы достаточно свободного времени для размышлений, поскольку попытки дестабилизации, такие как указы в прошлом, усилились против нас, отправив мне канонический отпуск, о котором я никогда не просил, и назначив местоблюстителя, которого никто не просил, в совершенно неправильных условиях. Вот почему отец Ашков, сделавший предложение о пересмотре наших уставов, необходимость чего я вижу в будущем, сам счёл, что времени на эту доработку нам - пока - не дано.
Учитывая такое давление и напряжённость, я созвал внеочередную Генеральную Ассамблею 7 сентября. Я не "играл" в срочность. Были, и есть неотложные дела.
Я созвал эту внеочередную Генеральную Ассамблею в дополнение к той, которая состоялась 23 февраля, потому что после этого мы начали обсуждение нашего будущего, и я обещал вам продолжить его.
Правда, после голосования, про которое я не буду здесь повторять, что оно не может иметь уставного значения, поскольку решение об изменении канонического подчинения относится к пастырству, не хватило пятнадцати голосов, чтобы большинство в две трети присоединились к предлагаемому решению. Но надо сказать, что среди тех, кто в прошлую субботу яростно выступал против проекта присоединения, были священнослужители, которые просили меня, а иногда даже получали канонический отпуск и поэтому не имели никаких оснований ни быть там, ни голосовать.
Уже тогда более 58% проголосовавших делегатов попросили своего архиепископа покинуть Вселенский патриархат и вступить в Московский патриархат. Более того, среди 41% проголосовавших против этого проекта присоединения, мы должны честно спросить себя, сколько на самом деле хотели остаться в Вселенском патриархате. Сколько из них были отклонены желаемым результатом, который не был одним ? Начиная с этого собрания, мне каждый день бросают вызов наши священнослужители, наши пастыри и наша паства, чтобы я решил этот пастырский вопрос. Теперь я должен принять решение, потому что мои пастыри в своем подавляющем большинстве просят меня не только покинуть Константинопольский патриархат, но и присоединиться к Московскому патриархату на тех условиях, о которых мы договорились.
Даже в этих условиях более 58% проголосовавших делегатов обратились к своему архиепископу с просьбой покинуть Вселенский патриархат и вступить в Московский патриархат. Кроме того, среди 41%, проголосовавших против этого проекта присоединения, мы должны честно задать себе вопрос, сколько действительно хотели остаться в составе Вселенского Патриархата. Сколько было отвлечено желаемым результатом, который был не один?
С этого собрания я каждый день обращаюсь к нашим священнослужителям, пастырям и верующим с просьбой разрешить этот пастырский вопрос. Теперь я обязан принять решение, потому что мои пастыри в подавляющем большинстве призывают меня не только покинуть Константинопольский патриархат, но и вступить в Московский Патриархат на тех условиях, о которых мы договаривались.
Не можем ли мы продолжить поминовение патриарха, с которым не позднее 7 сентября прошлого года каноническая связь была разорвана большинством нашей Архиепископии? Эта ситуация просто несостоятельна, и я обещал вам, что мы не будем предпринимать никаких попыток к церковной автономии, поскольку она не является канонической. В отличие от 1965 года, мы не можем продолжать, так как каноническая связь с Вселенским Патриархатом разорвана, так как голоса наших членов, членов наших общин, которым я должен уделять всё своё внимание, говорят мне, что мы должны искать другую каноническую связь, которая была обозначена. Те, кто говорит нам, что мы можем оставаться такими, какие мы есть, сознательно игнорируют этот голос, который является голосом Соборности.
Мой долг - найти путь к миру, и наше собрание обязывает меня.
Кроме того, в отсутствие на сегодняшний день епископского комитета, но после консультаций с настоятелями и очень многими священниками и в качестве главы ex officio нашей Архиепископии, я принял решение вверить себя, так же как и нашу Архиепископию, каноническому послушанию, предложенному Московским Патриархатом, чтобы ответить на нужды общин, составляющих Архиепископию.
В это воскресенье я буду поминать Его Святейшество Патриарха Московского Кирилла и приглашаю все духовенство продолжить поминать меня.
Я знаю и понимаю давнюю осторожность многих. В первую очередь я думаю о наших дорогих отцах, братьях и сестрах из Соединенного Королества. Раны глубокие. Есть они и у наших общин на юге Франции, по причине юридических тяжб, конец которым я пытался положить с самого начала. Тем не менее, пришло время не то, чтобы забыть о них, но - двигаться вперед.
Я обещал не покидать вас. Я держу своё обещание и смиренно прошу вас хранить меня в своих молитвах, прошу прощения у всех тех, кто будет ранен этим решением, которое я принимаю.
† Иоанн, архиепископ Епархиального Союза русских православных объединений в Западной Европе.