Записки спящего сфинкса или новые мифоложки
Он создал меня на грани.
Он уже не был сущностью - беспечным ветром, внимательным огнем, нежной капелью - он перестал быть просто сущностью, но богом еще не стал.
Во рту его сплетались языки огня, но плакал он еще водой и солью.
Он был юн и беспечен..
Его время еще не началось, но старые, дряхлые и дряхлеющие боги уже не могли сдержать его .
Нияллиа творил.
Пока просто проказы, шалости, ироничные шутки и творческие наброски, почти эскизы, но уже творил.
Ему было весело - таким уж он был воплощен, и груз ответственности еще не давил его к земной тверди, к горячему ядру.
Он создал меня как прекрасную шутку, практически шалость.
Что могло быть истинно нелепее ?
Прекрасный женски лик (истинно говорю вам, о перекраснейшие, в былые времена мне не было равных!) и верное, любвеобильное сердце;
Кошачье тело - изящное и грациозное, крепкое, сильное, обрамленное львинной гривою, жаждущее ласки и весенних утех - и безмерно великое для котов, львов, и даже тигров;
И острый, истинно-мужской ум, логичный и твердый было позволенно иметь мне;
И дело - истинное призвание неусыпно охранять пещеру от каждого , кто явится просить.
Быть может, он тщился собрать лучшее , что есть в мире во мне, своем создании.
Но, имея грациозное тело, преданное, готовое к любви сердце и прекрасный лик - опасно обладать умом,животной статью и великим призванием, изменить коему ты не имеешь сил.
Это-лики женщины, любящей,любимой, верной и... слабой.
Той, что нужно защищать и охранять, о коей надобно заботиться и думать.
Огромные размеры мои и пышная грива не позволили мне желать любви мои почти собратьев : кошек- тигров, кошек-львов, кошек-пантер и кошек-ягуаров.
Да и дарованный мне ум - острый, человеческий, мужской - отвергал саму возможность отношений со столь слаборазумными тварями - грациозными, хищными, сексуальными и с ума сводящими своим мужскими брачным ароматом, но посвятивщими свою жизнь добычи пищи,
(коя была мне без надобности - оступивщегося и неправильно ответившего человека я съедала более из необходимости, нежели из желания, давясь этим сухим, или , тем хуже, жирным , облаченным в путы тканей, мясом, раздирая глотку неудобными костями и неделями переваривая не вкусную, тяжелую животную массу.
Но - таковой меня сделал мой создатель.
Не нуждающейся в пище, но обязанной вкусить каждого, покусивщегося на охраняемою мною тайну.)
сексуальным игрищам,
(кои были мне недоступны, и от того все более желанны)
воспроизведению потомства и войной за территорию( в чем я так же не нуждалась - мне была дарованна земля , клочок в пустыне, где мне должно было жить, охраняя его от всех и всего, иного мне и не требовалось).
Ум и призвание роднили меня с людьми более, чем с кошками, но и их любви мне не было суждено знать - обязанностью моею было охрана пещеры от каждого, кто тщится проникнуть сквозь кружево тайны.
Я была рада им - путникам и разбойникам, мудрецам и авантюристам, приходившим взять не свое и увидить незримое.
Лучшие из лучших приходили ко мне.
Я обязала их беседой, и в том имела величайшее наслаждение.
Лишь немногие вошли, но ни один не вышел.
Не сразу осознала я, что охраняю пустоту.
Великую пустоту небытия.
Призванная оградить от нее смертных, но привлекающая лучших стремиться в нее.
Нелепая, вдохновленная и верная своей нелепости
Он уже не был сущностью - беспечным ветром, внимательным огнем, нежной капелью - он перестал быть просто сущностью, но богом еще не стал.
Во рту его сплетались языки огня, но плакал он еще водой и солью.
Он был юн и беспечен..
Его время еще не началось, но старые, дряхлые и дряхлеющие боги уже не могли сдержать его .
Нияллиа творил.
Пока просто проказы, шалости, ироничные шутки и творческие наброски, почти эскизы, но уже творил.
Ему было весело - таким уж он был воплощен, и груз ответственности еще не давил его к земной тверди, к горячему ядру.
Он создал меня как прекрасную шутку, практически шалость.
Что могло быть истинно нелепее ?
Прекрасный женски лик (истинно говорю вам, о перекраснейшие, в былые времена мне не было равных!) и верное, любвеобильное сердце;
Кошачье тело - изящное и грациозное, крепкое, сильное, обрамленное львинной гривою, жаждущее ласки и весенних утех - и безмерно великое для котов, львов, и даже тигров;
И острый, истинно-мужской ум, логичный и твердый было позволенно иметь мне;
И дело - истинное призвание неусыпно охранять пещеру от каждого , кто явится просить.
Быть может, он тщился собрать лучшее , что есть в мире во мне, своем создании.
Но, имея грациозное тело, преданное, готовое к любви сердце и прекрасный лик - опасно обладать умом,животной статью и великим призванием, изменить коему ты не имеешь сил.
Это-лики женщины, любящей,любимой, верной и... слабой.
Той, что нужно защищать и охранять, о коей надобно заботиться и думать.
Огромные размеры мои и пышная грива не позволили мне желать любви мои почти собратьев : кошек- тигров, кошек-львов, кошек-пантер и кошек-ягуаров.
Да и дарованный мне ум - острый, человеческий, мужской - отвергал саму возможность отношений со столь слаборазумными тварями - грациозными, хищными, сексуальными и с ума сводящими своим мужскими брачным ароматом, но посвятивщими свою жизнь добычи пищи,
(коя была мне без надобности - оступивщегося и неправильно ответившего человека я съедала более из необходимости, нежели из желания, давясь этим сухим, или , тем хуже, жирным , облаченным в путы тканей, мясом, раздирая глотку неудобными костями и неделями переваривая не вкусную, тяжелую животную массу.
Но - таковой меня сделал мой создатель.
Не нуждающейся в пище, но обязанной вкусить каждого, покусивщегося на охраняемою мною тайну.)
сексуальным игрищам,
(кои были мне недоступны, и от того все более желанны)
воспроизведению потомства и войной за территорию( в чем я так же не нуждалась - мне была дарованна земля , клочок в пустыне, где мне должно было жить, охраняя его от всех и всего, иного мне и не требовалось).
Ум и призвание роднили меня с людьми более, чем с кошками, но и их любви мне не было суждено знать - обязанностью моею было охрана пещеры от каждого, кто тщится проникнуть сквозь кружево тайны.
Я была рада им - путникам и разбойникам, мудрецам и авантюристам, приходившим взять не свое и увидить незримое.
Лучшие из лучших приходили ко мне.
Я обязала их беседой, и в том имела величайшее наслаждение.
Лишь немногие вошли, но ни один не вышел.
Не сразу осознала я, что охраняю пустоту.
Великую пустоту небытия.
Призванная оградить от нее смертных, но привлекающая лучших стремиться в нее.
Нелепая, вдохновленная и верная своей нелепости