150-лет первой публикации романа Ф.М. Достоевского «Идиот».
Уж кому-кому, но не мне, вволю поиронизировавшему над синдромом Поиска Глубинного Смысла (ПГС), страдать этим недугом. Анамнез болезни, поражающей интеллектуалов и учащихся старших классов, так описывается на сайте «Луркоморье»: «Это заболевание, известное также как синдром школьных уроков по литературе проявляется в непреодолимом стремлении искать глубинный смысл в любых произведениях искусства. Иногда подобное стремление является следствием паранойи».
Что тут скажешь?
Бес попутал. Единственным оправданием может быть только это: «не я первый начал». Поводом моего отступничества от принятой мною же генеральной линии стал просмотр передачи «Наблюдатель» на телеканале Культура, посвященной 150-летию первой публикации романа «Идиота».
Ведущий (а им в этой передаче был Андрей Максимов - писатель, драматург, журналист и прочая, и прочая и прочая…) безуспешно пытался добиться от приглашенных знатоков творчества классика ответов на достаточно простые, вроде бы, вопросы.
Например, почему зло признается нормой человеческого поведения, а человек, обладающий добротой, состраданием, с душой светлой и благородной, а побуждениями - искренними и чистыми, отождествляется с идиотом?
Ответы были разные, эрудиции приглашенным не занимать. Но ведущий сокрушался: « Ни один гость не отвечает на мой вопрос».
Попробую.
Хотя, сам Достоевский на этот вопрос ответил: «Возлюбить человека, как самого себя, по заповеди Христовой, - невозможно. Закон личности на земле связывает. Я препятствует. Один Христос мог, но Христос был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек».
Думаю, что все поняли - у Достоевского речь идет о эгоизме («Я препятствует»).
Эгоизм основное человекоформирующее качество. Есть эгоизм - есть человек, нет эгоизма - есть князь Мышкин. Мышкин собрал в себе лучшие (недоступные нам) качества именно потому, что в нем не оказалось одного, нашего с вами основного - эгоизма.
Для рафинированного эгоиста, зло - норма, а добро - вынужденный, необходимый для продвижения своих интересов камуфляж.
Человек развивается и совершенствуется и в этом процессе (по Чехову) по капле выдавливает из себя раба. Не забудем, что он изначально и раб Божий. Но что занимает освобождающуюся при этом пустоту?
Мой ответ: наш растущий эгоизм - (http://viperson.ru/articles/sergey-timofeev-egoizm)
Мышкин по Достоевскому тело для общества полуторасотлетней давности инородное.
Но не забудем, что при этом князя окружают не наши с вами современники, он живет среди людей, которые действительно боятся Божьей кары, они искренне верят в Бога. Но и на этом фоне Мышкин создание чуждое, отторгаемое.
Есть в русском языке слово: Исусик. Так называют человека, прикидывающегося невинным, кротким. С этим все понятно. Но если приходит понимание, что невинность кротость реальные, а не искусно играемые качества, должен возникать шок. Шок, это боль. Она купируется другой болью - направленной на его источник. Роман об этом.
Интерес на Западе к Достоевскому вообще, и к «Идиоту», в частности, определяется тем, что воспитанный на ценностях протестантизма читатель, воспринимает произведения Федора Михайловича, как тончайшее фентези. Морально-этический конфликт между личностью и обществом с такой фабулой интересен западным читателям, в первую очередь, тем, что открывает им неведомый мир, в котором возникают коллизии иной, абсолютно чуждой им основы.
Князь Мышкин и для нас сказочный персонаж. Но мы, воспитанные в православной ауре, в секундном, быстропроходящем порыве стремления к совершенству, склонны воспринимать его, как идеал, на который надо ориентироваться в жизни.
В протестантской среде, в коей жизненный успех отождествляется с божественным расположением, Мышкин просто невозможен. Тем он им и интересен.