Что такое общество?
Ситуация, возникшая в связи с обсуждением в Совете Федерации доклада омбудсмена В.Лукина, и с возможной эмиграцией ректора РЭШ С. Гуриева - вновь обострила проблему очертания контуров российского общества.
Дело в том, что конфликт между В.Лукиным и сенаторами, и действия, предпринятые С. Гуриевым, рассматриваются СМИ, в качестве примеров «противостояния общества и власти».
Практически все оппозиционные издания пишут о том, что и Лукин и Гуриев отражали позицию общества, властью отвергнутую, а в случае с Гуриевым еще и гонимую.
Надо сказать, что нигде я не нашел прилагательного, позволяющего четко определить - о каком же обществе в данном случае идет речь. И хотя пишущие старательно избегают называть это общество российским, но по умолчанию, следует предположить, что именно о нем и идет речь. Этот вывод основывается на том, что все прочие общества - защиты животных, или прав потребителей, или мертвых поэтов (есть и такое) - вряд ли могут претендовать на данную позицию: надындивидуальное объединение людей, противостоящее власти.
Совершенно понятно, что рассматриваемые примеры вскрывают манипуляцию с терминами, имеющую целью присвоить оппозиционно настроенной частью статус целого.
Ни Лукин, ни Гуриев, ни кто бы то ни было еще, ни в группе, ни порознь, не имеют никакого права, включая моральное, претендовать на презентацию мнения, соответствующего общественному. При этом я исхожу из того, что мнение общества может быть выявлено путем легитимных процедур: голосования, плебисцита, референдума. Во всех остальных случаях авторам, выступающим в СМИ, корректно говорить и писать только о своих (скромных) представлениях, насколько то или иное воззрение соответствует общественному мнению.
За всем этим стоит один достаточно известный факт.
Со времен Людовика XIV, который сказал: «Государство - это я» (хотя, на самом деле он ничего такого не говорил, а английский, выходивший на французском, журнал «Revue Britannique» (в мае 1851) приписал эту фразу английской королеве Елизавете) мало что изменилось. Сегодня уже не суверен, а группа людей, объединенных единственно позицией неприятия действующей власти, заявляет о том, что общество - это они.
Закономерно возникает вопрос - а кто все остальные?
Было время, когда Д.Быков говорил публике на Болотной: «Нас - большинство». Вроде бы с тех пор прошло время, и отрезвление должно было наступить. Но - увы: рецидив неадекватности налицо.
Дело в том, что конфликт между В.Лукиным и сенаторами, и действия, предпринятые С. Гуриевым, рассматриваются СМИ, в качестве примеров «противостояния общества и власти».
Практически все оппозиционные издания пишут о том, что и Лукин и Гуриев отражали позицию общества, властью отвергнутую, а в случае с Гуриевым еще и гонимую.
Надо сказать, что нигде я не нашел прилагательного, позволяющего четко определить - о каком же обществе в данном случае идет речь. И хотя пишущие старательно избегают называть это общество российским, но по умолчанию, следует предположить, что именно о нем и идет речь. Этот вывод основывается на том, что все прочие общества - защиты животных, или прав потребителей, или мертвых поэтов (есть и такое) - вряд ли могут претендовать на данную позицию: надындивидуальное объединение людей, противостоящее власти.
Совершенно понятно, что рассматриваемые примеры вскрывают манипуляцию с терминами, имеющую целью присвоить оппозиционно настроенной частью статус целого.
Ни Лукин, ни Гуриев, ни кто бы то ни было еще, ни в группе, ни порознь, не имеют никакого права, включая моральное, претендовать на презентацию мнения, соответствующего общественному. При этом я исхожу из того, что мнение общества может быть выявлено путем легитимных процедур: голосования, плебисцита, референдума. Во всех остальных случаях авторам, выступающим в СМИ, корректно говорить и писать только о своих (скромных) представлениях, насколько то или иное воззрение соответствует общественному мнению.
За всем этим стоит один достаточно известный факт.
Со времен Людовика XIV, который сказал: «Государство - это я» (хотя, на самом деле он ничего такого не говорил, а английский, выходивший на французском, журнал «Revue Britannique» (в мае 1851) приписал эту фразу английской королеве Елизавете) мало что изменилось. Сегодня уже не суверен, а группа людей, объединенных единственно позицией неприятия действующей власти, заявляет о том, что общество - это они.
Закономерно возникает вопрос - а кто все остальные?
Было время, когда Д.Быков говорил публике на Болотной: «Нас - большинство». Вроде бы с тех пор прошло время, и отрезвление должно было наступить. Но - увы: рецидив неадекватности налицо.