Дело привычки
Часто говорят, что успехи европейцев в завоевании Нового Света во многом обьясняются «культурным шоком» индейцев при столкновении с необычными людьми, их конями и оружием. Правда в этом есть, но дело-то взаимное. Для европейцев не меньшим культурным шоком были местные условия. И не у всех получалось приспособиться к этой экзотике.
Ульрих Шмидель, хоть и немец, в Новом Свете адаптировался отлично. Его мемуары просты, детальны и совершенно лишены эмоций. Как будто пишет о самых будничных вещах, а не о том, как первопроходцы пробивались через реки, леса и горы, воюя с индейцами и природой (и попутно основав столицы двух современных государств).
Обложка мемуаров Шмиделя, издание 1599г.
Бравый баварец пересек Атлантику в качестве солдата экспедиции Педро де Мендосы. В январе 1536г. они добрались до Ла Платы и основали город Санта Мария де Буэн Айре (Мадонна Хорошего Ветра), в честь мадонны-покровительницы моряков с таким названием. Но Шмидель говорит, что назвали его так «из-за приятного воздуха с равнины.» Его версия мне нравится больше, чем религиозная- после многих дней на тесном, вонючем корабле вдохнуть воздух пампы наверняка было за счастье .
Ждать культурного шока пришлось недолго. Вскоре произошло столкновение с индейцами керанди. У испанцев было 300 пехоты и 30 кавалеристов (один из них Шмидель). Индейцы в количестве нескольких тысяч атаковали переправлявшуюся через речку пехоту. На помощь пришли 30 всадников, но удивить врага невиданными животными не получилось: после трансатлантического перехода «кони были отощавшие, слабые, и боялись боя» (Руис де Гусман). В бою погиб капитан Диего де Мендоса (брат Педро), 6 идальго и 20 солдат (хотя в конце концов индейцы с большими потерями отступили).
А вот керанди испанцев удивили: «Они храбро сражались своими луками и копьями, похожими на полупику с острым кремневым наконечником в виде трезубца. У них есть каменные шары, привязанные к длинной веревке, которые бросают в ноги лошадей, так, что те падают: ими они убили нашего капитана и кавалеристов.»
Это были болас (болеадора). Европейцы, видимо, впервые столкнулись с этим странным оружием. Более детального описания нет. Скорее всего, индейцы использовали болас 2 видов: из 2-3 шаров (то, что бросали в ноги коням), и "bola perdida" из одного шара с рукояткой на другом конце веревки (такими били всадников).
После ряда столкновений испанцы оказались осажденными в Буэнос-Айресе (состоявшем из одного каменного дома и нескольких глинобитных хижин, огороженных забором). Индейцы постоянно атаковали, продолжая применять вундервафли. «По хижинам, крытым соломой, они стреляли горящими стрелами, сделанными из камыша. Эти стрелы поджигают с одного конца, и в полете они тлеют, не гаснут, и поджигают все, до чего дотронутся. И так они сожгли город полностью, и 4 больших судна в бухте. Погиб лейтенант и 30 солдат.»
Штурм Буэнос-Айреса
Нападения были так часты, что самовольный выход за периметр карался смертью. Но многие все равно лезли в поисках еды- испанцы массово умирали от голода (через несколько месяцев из 2500 чел. осталось 560). Норма была 90гр. муки в день, и раз в три дня одна рыбка. Наверно, самым большим шоком для европейцев было поведение их самих в таких условиях. Они сьели всех мышей, змей, варили и ели башмаки и ремни. В целом испанцы держались- Мендоса (хотя он умирал от сифилиса и почти не мог ходить) сумел сохранить дисциплину. Но некоторые ломались. 3 солдата убили для еды коня-самое страшное преступление в Новом Свете, боевой конь был куда ценнее человека. «Их повесили, и ночью к ним подкрались еще 3 человека и отрезали от трупов ляжки и другие куски мяса, чтобы не умереть с голоду. Другой испанец сьел своего умершего брата.»
Автор иллюстраций был без комплексов, и эпизод каннибализма изобразил добросовестно.
Видя, что всем пендык, испанцы построили 8 небольших кораблей, и 400 человек отправились исследовать территорию вверх по течению Параны в поисках еды. Охранять город остались всего 160 солдат, что позволило оставить им годовой запас сухарей из расчета 100гр. в день, «а если захотят больше, пусть ищут сами.»
Особых успехов в бассейне Параны не добились, но привезенная еда позволила держаться в Буэнос-Айресе дальше. Мендоса тем временем умер, и вновь 400 солдат (в т.ч. Шмидель) отправились по Паране, а затем по р.Парагвай.
Оставшимся в городе опять пришло время удивляться. Если европейские лошади и впечатляли индейцев, у местной фауны таких возможностей было больше. К голоду и индейским атакам добавилось «ужасное тигриное бедствие» (plaga de tigres). По словам Р.Гусмана, «львы, тигры и рыси убивали и поедали жителей, и рвали их в куски, так что даже по нужде приходилось выходить только с группой людей, которая охраняла того, кто удовлетворял потребности.» Само собой, эти звери в Аргентине не водятся. Видимо, «львы»- это пумы, «тигры»-ягуары, а «рыси»- дикие кошки, отчего колонистам было не легче.
Тем временем парагвайская экспедиция тоже изучала местную фауну.
«Мы увидели на берегу змею длиной 45 футов, толщиной с человека, черную с желтыми и красными пятнами, мы ее убили из аркебузы. Индейцы сказали, что она им сделала много зла, вместе с другими такими задушила и сьела многих людей, когда они купались в реке. Я ее тщательно измерил, индейцы затем ее поделили между всеми и сьели.» Даже не хочу представлять, как близко надо подойти к 13-метровой анаконде, чтобы попасть ей в башку из аркебузы.
Охотничьи подвиги не мешали завоеваниям. Доплыв в августе 1537г. до горы Ламбаре, они обнаружили там селение индейцев гуарани. К встрече с испанцами те подготовились, выкопав вокруг селения множество ям-ловушек с кольями, замаскированных ветками. 4000 воинов вышли на берег, предложив доставить испанцам продукты, если они затем уйдут. «Мы отвергли это предложение, так как эта земля была изобильна едой, а мы 4 года не ели хлеба. Они начали стрелять из луков, но мы не хотели причинять им вред, хотели убедить их быть нашими друзьями. Но они не успокаивались, поскольку не пробовали наших шпаг и аркебуз. Мы обстреляли их из пушек. Они, видя стольких убитых и раненых непонятно чем, побежали в панике, и около 300 упали в свои ямы.» Наконец-то европейцам удалось удивить местных.
После краткой осады индейцы сдались, заключили союз с испанцами, и, в свою очередь, удивили их. Раньше Шмидель писал (без всякого осуждения), что индейцы торгуют своими женщинами: братья продают сестер, мужья жен и т. д., и женщина стоит не дороже рубашки. Теперь гуарани сделали новым союзникам подарки: «Капитану подарили 7 женщин (старшей из которых было 18), а солдатам по 2, и после этого мы стали друзьями».
Похоже, к этому моменту у европейцев культурный шок прошел, и некоторые местные обычаи им стали нравиться. Они основали там город Асунсьон, столицу нынешнего Парагвая, основная масса колонистов этой страны очень рано стала состоять из метисов. После периода взаимного удивления и притирки начали складываться новые общества и нации. Человек привыкает ко всему!
Ульрих Шмидель, хоть и немец, в Новом Свете адаптировался отлично. Его мемуары просты, детальны и совершенно лишены эмоций. Как будто пишет о самых будничных вещах, а не о том, как первопроходцы пробивались через реки, леса и горы, воюя с индейцами и природой (и попутно основав столицы двух современных государств).
Обложка мемуаров Шмиделя, издание 1599г.
Бравый баварец пересек Атлантику в качестве солдата экспедиции Педро де Мендосы. В январе 1536г. они добрались до Ла Платы и основали город Санта Мария де Буэн Айре (Мадонна Хорошего Ветра), в честь мадонны-покровительницы моряков с таким названием. Но Шмидель говорит, что назвали его так «из-за приятного воздуха с равнины.» Его версия мне нравится больше, чем религиозная- после многих дней на тесном, вонючем корабле вдохнуть воздух пампы наверняка было за счастье .
Ждать культурного шока пришлось недолго. Вскоре произошло столкновение с индейцами керанди. У испанцев было 300 пехоты и 30 кавалеристов (один из них Шмидель). Индейцы в количестве нескольких тысяч атаковали переправлявшуюся через речку пехоту. На помощь пришли 30 всадников, но удивить врага невиданными животными не получилось: после трансатлантического перехода «кони были отощавшие, слабые, и боялись боя» (Руис де Гусман). В бою погиб капитан Диего де Мендоса (брат Педро), 6 идальго и 20 солдат (хотя в конце концов индейцы с большими потерями отступили).
А вот керанди испанцев удивили: «Они храбро сражались своими луками и копьями, похожими на полупику с острым кремневым наконечником в виде трезубца. У них есть каменные шары, привязанные к длинной веревке, которые бросают в ноги лошадей, так, что те падают: ими они убили нашего капитана и кавалеристов.»
Это были болас (болеадора). Европейцы, видимо, впервые столкнулись с этим странным оружием. Более детального описания нет. Скорее всего, индейцы использовали болас 2 видов: из 2-3 шаров (то, что бросали в ноги коням), и "bola perdida" из одного шара с рукояткой на другом конце веревки (такими били всадников).
После ряда столкновений испанцы оказались осажденными в Буэнос-Айресе (состоявшем из одного каменного дома и нескольких глинобитных хижин, огороженных забором). Индейцы постоянно атаковали, продолжая применять вундервафли. «По хижинам, крытым соломой, они стреляли горящими стрелами, сделанными из камыша. Эти стрелы поджигают с одного конца, и в полете они тлеют, не гаснут, и поджигают все, до чего дотронутся. И так они сожгли город полностью, и 4 больших судна в бухте. Погиб лейтенант и 30 солдат.»
Штурм Буэнос-Айреса
Нападения были так часты, что самовольный выход за периметр карался смертью. Но многие все равно лезли в поисках еды- испанцы массово умирали от голода (через несколько месяцев из 2500 чел. осталось 560). Норма была 90гр. муки в день, и раз в три дня одна рыбка. Наверно, самым большим шоком для европейцев было поведение их самих в таких условиях. Они сьели всех мышей, змей, варили и ели башмаки и ремни. В целом испанцы держались- Мендоса (хотя он умирал от сифилиса и почти не мог ходить) сумел сохранить дисциплину. Но некоторые ломались. 3 солдата убили для еды коня-самое страшное преступление в Новом Свете, боевой конь был куда ценнее человека. «Их повесили, и ночью к ним подкрались еще 3 человека и отрезали от трупов ляжки и другие куски мяса, чтобы не умереть с голоду. Другой испанец сьел своего умершего брата.»
Автор иллюстраций был без комплексов, и эпизод каннибализма изобразил добросовестно.
Видя, что всем пендык, испанцы построили 8 небольших кораблей, и 400 человек отправились исследовать территорию вверх по течению Параны в поисках еды. Охранять город остались всего 160 солдат, что позволило оставить им годовой запас сухарей из расчета 100гр. в день, «а если захотят больше, пусть ищут сами.»
Особых успехов в бассейне Параны не добились, но привезенная еда позволила держаться в Буэнос-Айресе дальше. Мендоса тем временем умер, и вновь 400 солдат (в т.ч. Шмидель) отправились по Паране, а затем по р.Парагвай.
Оставшимся в городе опять пришло время удивляться. Если европейские лошади и впечатляли индейцев, у местной фауны таких возможностей было больше. К голоду и индейским атакам добавилось «ужасное тигриное бедствие» (plaga de tigres). По словам Р.Гусмана, «львы, тигры и рыси убивали и поедали жителей, и рвали их в куски, так что даже по нужде приходилось выходить только с группой людей, которая охраняла того, кто удовлетворял потребности.» Само собой, эти звери в Аргентине не водятся. Видимо, «львы»- это пумы, «тигры»-ягуары, а «рыси»- дикие кошки, отчего колонистам было не легче.
Тем временем парагвайская экспедиция тоже изучала местную фауну.
«Мы увидели на берегу змею длиной 45 футов, толщиной с человека, черную с желтыми и красными пятнами, мы ее убили из аркебузы. Индейцы сказали, что она им сделала много зла, вместе с другими такими задушила и сьела многих людей, когда они купались в реке. Я ее тщательно измерил, индейцы затем ее поделили между всеми и сьели.» Даже не хочу представлять, как близко надо подойти к 13-метровой анаконде, чтобы попасть ей в башку из аркебузы.
Охотничьи подвиги не мешали завоеваниям. Доплыв в августе 1537г. до горы Ламбаре, они обнаружили там селение индейцев гуарани. К встрече с испанцами те подготовились, выкопав вокруг селения множество ям-ловушек с кольями, замаскированных ветками. 4000 воинов вышли на берег, предложив доставить испанцам продукты, если они затем уйдут. «Мы отвергли это предложение, так как эта земля была изобильна едой, а мы 4 года не ели хлеба. Они начали стрелять из луков, но мы не хотели причинять им вред, хотели убедить их быть нашими друзьями. Но они не успокаивались, поскольку не пробовали наших шпаг и аркебуз. Мы обстреляли их из пушек. Они, видя стольких убитых и раненых непонятно чем, побежали в панике, и около 300 упали в свои ямы.» Наконец-то европейцам удалось удивить местных.
После краткой осады индейцы сдались, заключили союз с испанцами, и, в свою очередь, удивили их. Раньше Шмидель писал (без всякого осуждения), что индейцы торгуют своими женщинами: братья продают сестер, мужья жен и т. д., и женщина стоит не дороже рубашки. Теперь гуарани сделали новым союзникам подарки: «Капитану подарили 7 женщин (старшей из которых было 18), а солдатам по 2, и после этого мы стали друзьями».
Похоже, к этому моменту у европейцев культурный шок прошел, и некоторые местные обычаи им стали нравиться. Они основали там город Асунсьон, столицу нынешнего Парагвая, основная масса колонистов этой страны очень рано стала состоять из метисов. После периода взаимного удивления и притирки начали складываться новые общества и нации. Человек привыкает ко всему!