Джон Апдайк
Сжигая мусор
Ночью, - когда выключался свет, и спирали
Отдыхали от пожирающего атомы напряжения,
Когда жена засыпала и её дыхание опускалось
Навстречу илистому дну, - он думал о смерти.
В доме тестя - на вершине холма -
Выдавалось время почувствовать ничто
Как непроницаемое стекло за его земным будущим.
Две вещи успокаивали его, всего две.
Первая - ободряющее обилие большинства явлений:
Пышность камней и облаков, набухающих стручков,
Дар давления почвы на колени и руки.
Вторая - ежедневное сожжение мусора.
Ему нравился жар, мнимость опасности,
И когда он бросал в огонь старые газеты,
Нитки, салфетки, конверты, и бумажные стаканы -
То, как брались за дело завораживающие языки порядка.
Burning Trash
At night-the light turned off, the filament
Unburdened of its atom-eating charge,
His wife asleep, her breathing dipping low
To touch a swampy source-he thought of death.
Her father's hilltop home allowed him time
To sense the nothing standing like a sheet
Of speckless glass behind his human future.
He had two comforts he could see, just two.
One was the cheerful fullness of most things:
Plump stones and clouds, expectant pods, the soil
Offering up pressure to his knees and hands.
The other was burning the trash each day.
He liked the heat, the imitation danger,
And the way, as he tossed in used-up news,
String, napkins, envelopes, and paper cups,
Hypnotic tongues of order intervened.
Ночью, - когда выключался свет, и спирали
Отдыхали от пожирающего атомы напряжения,
Когда жена засыпала и её дыхание опускалось
Навстречу илистому дну, - он думал о смерти.
В доме тестя - на вершине холма -
Выдавалось время почувствовать ничто
Как непроницаемое стекло за его земным будущим.
Две вещи успокаивали его, всего две.
Первая - ободряющее обилие большинства явлений:
Пышность камней и облаков, набухающих стручков,
Дар давления почвы на колени и руки.
Вторая - ежедневное сожжение мусора.
Ему нравился жар, мнимость опасности,
И когда он бросал в огонь старые газеты,
Нитки, салфетки, конверты, и бумажные стаканы -
То, как брались за дело завораживающие языки порядка.
Burning Trash
At night-the light turned off, the filament
Unburdened of its atom-eating charge,
His wife asleep, her breathing dipping low
To touch a swampy source-he thought of death.
Her father's hilltop home allowed him time
To sense the nothing standing like a sheet
Of speckless glass behind his human future.
He had two comforts he could see, just two.
One was the cheerful fullness of most things:
Plump stones and clouds, expectant pods, the soil
Offering up pressure to his knees and hands.
The other was burning the trash each day.
He liked the heat, the imitation danger,
And the way, as he tossed in used-up news,
String, napkins, envelopes, and paper cups,
Hypnotic tongues of order intervened.