прощай, Берлин
Последнее время мне казалось, что я только теряю, не получая ничего взамен. А так ведь не бывает.
Меня убивала, честное слово, убивала анонимность, от которой хотелось бежать. Я даже пыталась. Ей-богу, пыталась. Но от неё же, как от рутины, не скроешься.
Может, действительно, всё описать и сохранить в какой-нибудь коробке, выкинув лишнее даже из социальных сетей, которые всегда были той спасительной запылённой полкой с почти забытыми людьми? Это тоже не выход. Хотя...просто смелости не хватает. Привычка.
И всё же, прекрасно, что на место старого приходит новое. Даже если это новое оказывается хорошо забытым старым. Более того, так даже лучше.
Восемь с половиной часов я разговаривала с человеком, которого не видела за все свои последние три жизни, и не могла наговориться. Вы скажете, что "коммуникация переоценена, час одиночества продуктивнее недели разговоров", вспомнив небезызвестный фильм. Я же отвечу, что Вы даже не представляете, как мне этого не хватало. Не то чтобы не с кем поболтать. Что Вы! За всю студенческую жизнь был один, может, вечер четверга, когда мне не с кем было пойти на кофе(я имею ввиду настоящую студенческую жизнь - краковскую, в Люблине же особенно перед официальной весной, такой потребности не было - хотелось только плакать под Гэри Джулса и думать по-французски).
Так иногда бывает(а сейчас из Саши вылезает Гришковец): встречаете кого-то, скажем, в поезде, и можете говорить то, что приходит в голову. Не вспоминая общих знакомых или уже рассказанные истории. Табула раса. И плевать, о чём вы говорите - политика или шоу-бизнес(простите за тавтологию), любовь или похудение(опять простите за тавтологию), погода или литература - всё будет свежим и новым. Такое общение утомляет(не знаю, как вас, но меня уже на четвёртом часу, а до Москвы остаётся ещё двадцать, до Питера же - тридцать два). А теперь представьте, что человек этот - древнейший ваш знакомый, который помнит вас худыми, Вы же которого помните круглолицым. А ещё он разделяет ту важную часть мировоззрения, из-за которой иногда разрушаются браки. И Вы часто бываете в том городе, где он живёт, так что это не последняя ваша встреча. Но при этом Вы всё равно вытаскиваете забытые истории из закоулков памяти, потому что вам непременно хочется раскрыть душу этому человеку. И когда Вы доедаете последний кусочек пиццы, слушая советы собеседника, появляется такое чувство... что вообще-то плевать на всех не перезвонивших одноклассников и растворившихся в своих заграницах ухажёров. Это, как учитель йоги, который приходит только тогда, когда ты созрел(если верить Стингу), как детская фотография, которую случайно находишь в недочитанной книге. Не хватит восьми с половиной часов. И недели не хватит. И слава Богу.
Может, только сейчас я поняла, сколько всего мне нужно отпустить. Слишком многое, так что не знаю, хватит ли духа. Пожелайте мне удачи.
П.С. Помните, как в "Кислороде"? Главное - кажется, совесть.
Меня убивала, честное слово, убивала анонимность, от которой хотелось бежать. Я даже пыталась. Ей-богу, пыталась. Но от неё же, как от рутины, не скроешься.
Может, действительно, всё описать и сохранить в какой-нибудь коробке, выкинув лишнее даже из социальных сетей, которые всегда были той спасительной запылённой полкой с почти забытыми людьми? Это тоже не выход. Хотя...просто смелости не хватает. Привычка.
И всё же, прекрасно, что на место старого приходит новое. Даже если это новое оказывается хорошо забытым старым. Более того, так даже лучше.
Восемь с половиной часов я разговаривала с человеком, которого не видела за все свои последние три жизни, и не могла наговориться. Вы скажете, что "коммуникация переоценена, час одиночества продуктивнее недели разговоров", вспомнив небезызвестный фильм. Я же отвечу, что Вы даже не представляете, как мне этого не хватало. Не то чтобы не с кем поболтать. Что Вы! За всю студенческую жизнь был один, может, вечер четверга, когда мне не с кем было пойти на кофе(я имею ввиду настоящую студенческую жизнь - краковскую, в Люблине же особенно перед официальной весной, такой потребности не было - хотелось только плакать под Гэри Джулса и думать по-французски).
Так иногда бывает(а сейчас из Саши вылезает Гришковец): встречаете кого-то, скажем, в поезде, и можете говорить то, что приходит в голову. Не вспоминая общих знакомых или уже рассказанные истории. Табула раса. И плевать, о чём вы говорите - политика или шоу-бизнес(простите за тавтологию), любовь или похудение(опять простите за тавтологию), погода или литература - всё будет свежим и новым. Такое общение утомляет(не знаю, как вас, но меня уже на четвёртом часу, а до Москвы остаётся ещё двадцать, до Питера же - тридцать два). А теперь представьте, что человек этот - древнейший ваш знакомый, который помнит вас худыми, Вы же которого помните круглолицым. А ещё он разделяет ту важную часть мировоззрения, из-за которой иногда разрушаются браки. И Вы часто бываете в том городе, где он живёт, так что это не последняя ваша встреча. Но при этом Вы всё равно вытаскиваете забытые истории из закоулков памяти, потому что вам непременно хочется раскрыть душу этому человеку. И когда Вы доедаете последний кусочек пиццы, слушая советы собеседника, появляется такое чувство... что вообще-то плевать на всех не перезвонивших одноклассников и растворившихся в своих заграницах ухажёров. Это, как учитель йоги, который приходит только тогда, когда ты созрел(если верить Стингу), как детская фотография, которую случайно находишь в недочитанной книге. Не хватит восьми с половиной часов. И недели не хватит. И слава Богу.
Может, только сейчас я поняла, сколько всего мне нужно отпустить. Слишком многое, так что не знаю, хватит ли духа. Пожелайте мне удачи.
П.С. Помните, как в "Кислороде"? Главное - кажется, совесть.