Обзор 10 bestseller по России от Дуни Смирновой
Дуня Смирнова - это режиссер, филолог, и еще она ведущая Школы Злословия с Татьяной Толстой.
Вот, наткнулась на ее критику 10 bestsellers в России. Обязательно читать, остроумно, бодрит.
09. Кэндес Бушнелл «Стервы большого города»
Это, как вы понимаете, книга знаменитой авторши «Секса в большомгороде». Значит, три подруги. Одна - дизайнер одежды, вторая -кинопродюсер, третья - главный редактор глянцевого журнала. Все три -успешные и богатые, но с мужиками все время какая-тоерунда получается. У редакторши муж не интересуется сексом, поэтому оназаводит роман с пареньком, рекламирующим мужские трусы. Паренек,естественно, лоботонавт, но добрый и неопасный, так что редакторшавернется в семью. У продюсерши муж ушел, но любит детей, поэтому у нееначинается любовь с сослуживцем. А дизайнерша вообще подцепиламиллиардера и теперь его перевоспитывает, потому что, как положеномиллиардеру, он у нее немного с прибабахом. Все это сопровождаетсябесконечными описаниями интерьеров, шмотья, еды и деловых совещаний.Немыслимое количество ни для чего не нужных бытовых подробностей.Конечно же, трех героинь связывает безоблачная и недюжинная дружба. Вотярчайший ее пример: «Она не представляла, что именно Нико научитее дружбе, что за внешней отчужденностью этой женщины скрываетсяглубокая преданность. Если бы только официант догадывался, какойпотрясающий человек Нико! Виктория с улыбкой посмотрела на официанта,нерешительно протягивающего меню…» Дело, как вы догадались, происходитв ресторане. Официант этот безымянный никогда больше не появитсяв романе, никогда не столкнется с этими женщинами. А теперь пусть кто-нибудьобъяснит, зачем ему тогда знать, какой потрясающий человек Нико?!Не знаете? А я вот догадалась. Дело в том, что абсолютно все мужчиныв этом повествовании - безнадежные идиоты по сравнению с героинями.Часть из них еще питает необъяснимую склонность к совершению мелкихподлостей. За двумя исключениями (да и то с натяжкой) все - скрытыесексисты, всячески противостоящие тому, чтобы женщина делала успешнуюкарьеру. Слабые, обидчивые, капризные, непроницательные, суетные,малопрофессиональные, бездарные, грубые, алчные - очевидно же, чтотолько рядом с Нико, Викторией и Венди их существование приобретаетхоть какой-то смысл. В мир они пришли, в сущности, длятого, чтобы, с одной стороны, жизнь нашим героиням не казалась медом,а с другой - чтобы осознать свою ничтожность по сравнению с этимиграндиозными женщинами. Больше природе они ни за чем не нужны. Поэтомуофициант, не подозревающий о том, какой все-такипотрясающий человек Нико, - это и есть главный символ всей нелепостии жалкой комичности мужской половины человечества. Вся мировая история,вся современная цивилизация - плохо ли, хорошо ли, но именно мужчинамисозданная и построенная - фактически отменена. Мир начался сейчас,начался с нуля, его настоящее и будущее определяют женщины, а мужчины,видимо, просто существуют, пока их репродуктивные функции больше некомувыполнять. На задней обложке среди восторженных цитат из рецензий естьмнение журнала Cosmopolitan: «От нового романа Бушнелл можно сойтис ума!» Это чистая правда.
05. Пауло Коэльо «Дневник мага»
Я, конечно, понимаю, что нельзя так просто прийти и заявить:«Пауло Коэльо ваш - полная ерунда». Но очень хочется. На этом,собственно, можно было бы и закончить, плюнув на все обвиненияв безапелляционности, если бы не абсолютная неувядаемость бразильцаво всех российских книжных рейтингах. Раздражение, которое Коэльовызывает у любого мало-мальски литературно искушенного читателя, объясняется прежде всего его необычайной серьезностью, гусиной какой-товажностью - скука смертная, на весь роман ни одной шутки, ни однойулыбки, ни одной остроты. Я имею в виду не хиханьки-хаханьки, остротыв литературе бывают какие угодно - фонетические, философские,выворачивающие идиомы; но вот так, без единой даже тени жонглирования,без малейшего артистизма, без намека на игру ума, так настоящаялитература не случается. Между тем именно эта серьезность и делаетКоэльо таким популярным писателем. Дешевая, продаваемая вразнос мистикапросто обязана сохранять на физиономии вечно суровую мину тайногознания, иначе ее никто не купит.
07. Дьявол носит Прада
Книга, насколько я знаю, давно держится в списке бестселлеров,так что сюжет, видимо, в подробностях пересказывать не надо. Историяочень хорошей девушки, закончившей университет и попавшей на местосекретарши к редкостной суке, редактрисе мощного глянцевого журнала«Подиум». Корпоративный страх съедает душу, но в конце концов героиняпобеждает искушения гламура и возвращается к друзьям и любимым, простыми честным американским людям. Говорить о качестве литературы в этомслучае, по-моему, бессмысленно, поскольку это не литература вообще. Этодаже и не журналистика, как у Кэндес Бушнелл, а какое-то бесконечноеупражнение на запоминание разных фирм-изготовителей. Мне рассказывалаТ.Н.Толстая, что, когда она преподавала creativewriting в Америке, былау нее одна студентка, девушка милая, неглупая, но совершенно бездарная.Создавая рассказ по заданию Толстой, девушка столкнулась с неразрешимойпроблемой: на протяжении десяти страниц ее героиня никак не могласдвинуться с места и прибыть из пункта А в пункт Б. Она выходилаиз квартиры, запирала дверь, входила в лифт, спускалась на первый этаж,выходила из лифта, нажимала кнопку, открывающую подъезд, выходилаиз подъезда, шла в гараж, находила свою машину, отпирала ее, вставлялаключ в зажигание, заводила машину, трогалась с места, разворачивалась,выезжала из гаража и т.д. На призывы Т.Н.Толстой плюнуть на все этои просто сразу же переместить персонаж в пункт Б студентка мучительноморщила лобик и говорила: «Ну как же, она же не может просто взятьи оказаться там, она же должна доехать!» Собственно, подобная коллизия графоманского безумия описана Набоковым в рассказе «Уста к устам», гдегерой бесконечно сражается с предметным миром своего бездарного романа,не в силах с помощью двух рук одновременно владеть тростьюс набалдашником и переносить любимую через ручей. Избавиться же оттрости ему в голову просто не приходит. Вот именно таким способоми пишет Лорен Вайсбергер. Бесконечное перечисление брендов, напяленныхна героинь ее книги, раздражает не столько своим гламурнымсамоупоением, сколько совершеннейшей бессмысленностью и бесцельностью.Когда несчастная секретарша или еще какая жертва стервы начальницыбежит в слезах по коридору, а автор не забывает упомянуть, что бежит-то она в туфлях «от Маноло»; когда сумки Louis Vuitton упоминаются в книгечаще, чем любовник главной героини; когда шарфики «от Эрмес», маркимобильных телефонов, шампанского, мебели, кофе занимают в романе едвали не больше места, чем переживания персонажей, - ты даже не можешьзаподозрить автора в продакт-плейсменте, поскольку этих продактовслишком много на единицу плейсмента. Остается одно из двух: либо авторпросто гонит строкаж для повышения гонорара, либо это консюмеристскаяистерика, переходящая в тяжелый невроз. Предположения, что такимобразом Вайсбергер выносит приговор обществу потребления и миру модныхжурналов, можно смело отметать: дело в том, что, еще не ставполноценной жертвой глянца, а будучи хорошей университетской девушкойс желанием работать в журнале The New Yorker, героиня уже с упоениемописывает мебель из IKEA, майки Banana Republic и прочую ерунду.Психология блондинки из анекдотов, пускающей счастливые слюни при виделюбого лейбла, ужасает намного больше, чем незамутненный идиотизм какой-нибудь Барбары Картленд, честно и просто воспевающей девичий романтическийоргазм от знакомства с настоящим графом и его замком. Я, конечно,понимаю, что в Москве или Петербурге подобные сочинения могут бытьодновременно библией и камасутрой для парикмахерш, но не хочетсяверить, что Уфа и Петрозаводск тоже навеки потеряны для человеческогочтения.
Полное обозрение
Вот, наткнулась на ее критику 10 bestsellers в России. Обязательно читать, остроумно, бодрит.
09. Кэндес Бушнелл «Стервы большого города»
Это, как вы понимаете, книга знаменитой авторши «Секса в большомгороде». Значит, три подруги. Одна - дизайнер одежды, вторая -кинопродюсер, третья - главный редактор глянцевого журнала. Все три -успешные и богатые, но с мужиками все время какая-тоерунда получается. У редакторши муж не интересуется сексом, поэтому оназаводит роман с пареньком, рекламирующим мужские трусы. Паренек,естественно, лоботонавт, но добрый и неопасный, так что редакторшавернется в семью. У продюсерши муж ушел, но любит детей, поэтому у нееначинается любовь с сослуживцем. А дизайнерша вообще подцепиламиллиардера и теперь его перевоспитывает, потому что, как положеномиллиардеру, он у нее немного с прибабахом. Все это сопровождаетсябесконечными описаниями интерьеров, шмотья, еды и деловых совещаний.Немыслимое количество ни для чего не нужных бытовых подробностей.Конечно же, трех героинь связывает безоблачная и недюжинная дружба. Вотярчайший ее пример: «Она не представляла, что именно Нико научитее дружбе, что за внешней отчужденностью этой женщины скрываетсяглубокая преданность. Если бы только официант догадывался, какойпотрясающий человек Нико! Виктория с улыбкой посмотрела на официанта,нерешительно протягивающего меню…» Дело, как вы догадались, происходитв ресторане. Официант этот безымянный никогда больше не появитсяв романе, никогда не столкнется с этими женщинами. А теперь пусть кто-нибудьобъяснит, зачем ему тогда знать, какой потрясающий человек Нико?!Не знаете? А я вот догадалась. Дело в том, что абсолютно все мужчиныв этом повествовании - безнадежные идиоты по сравнению с героинями.Часть из них еще питает необъяснимую склонность к совершению мелкихподлостей. За двумя исключениями (да и то с натяжкой) все - скрытыесексисты, всячески противостоящие тому, чтобы женщина делала успешнуюкарьеру. Слабые, обидчивые, капризные, непроницательные, суетные,малопрофессиональные, бездарные, грубые, алчные - очевидно же, чтотолько рядом с Нико, Викторией и Венди их существование приобретаетхоть какой-то смысл. В мир они пришли, в сущности, длятого, чтобы, с одной стороны, жизнь нашим героиням не казалась медом,а с другой - чтобы осознать свою ничтожность по сравнению с этимиграндиозными женщинами. Больше природе они ни за чем не нужны. Поэтомуофициант, не подозревающий о том, какой все-такипотрясающий человек Нико, - это и есть главный символ всей нелепостии жалкой комичности мужской половины человечества. Вся мировая история,вся современная цивилизация - плохо ли, хорошо ли, но именно мужчинамисозданная и построенная - фактически отменена. Мир начался сейчас,начался с нуля, его настоящее и будущее определяют женщины, а мужчины,видимо, просто существуют, пока их репродуктивные функции больше некомувыполнять. На задней обложке среди восторженных цитат из рецензий естьмнение журнала Cosmopolitan: «От нового романа Бушнелл можно сойтис ума!» Это чистая правда.
05. Пауло Коэльо «Дневник мага»
Я, конечно, понимаю, что нельзя так просто прийти и заявить:«Пауло Коэльо ваш - полная ерунда». Но очень хочется. На этом,собственно, можно было бы и закончить, плюнув на все обвиненияв безапелляционности, если бы не абсолютная неувядаемость бразильцаво всех российских книжных рейтингах. Раздражение, которое Коэльовызывает у любого мало-мальски литературно искушенного читателя, объясняется прежде всего его необычайной серьезностью, гусиной какой-товажностью - скука смертная, на весь роман ни одной шутки, ни однойулыбки, ни одной остроты. Я имею в виду не хиханьки-хаханьки, остротыв литературе бывают какие угодно - фонетические, философские,выворачивающие идиомы; но вот так, без единой даже тени жонглирования,без малейшего артистизма, без намека на игру ума, так настоящаялитература не случается. Между тем именно эта серьезность и делаетКоэльо таким популярным писателем. Дешевая, продаваемая вразнос мистикапросто обязана сохранять на физиономии вечно суровую мину тайногознания, иначе ее никто не купит.
07. Дьявол носит Прада
Книга, насколько я знаю, давно держится в списке бестселлеров,так что сюжет, видимо, в подробностях пересказывать не надо. Историяочень хорошей девушки, закончившей университет и попавшей на местосекретарши к редкостной суке, редактрисе мощного глянцевого журнала«Подиум». Корпоративный страх съедает душу, но в конце концов героиняпобеждает искушения гламура и возвращается к друзьям и любимым, простыми честным американским людям. Говорить о качестве литературы в этомслучае, по-моему, бессмысленно, поскольку это не литература вообще. Этодаже и не журналистика, как у Кэндес Бушнелл, а какое-то бесконечноеупражнение на запоминание разных фирм-изготовителей. Мне рассказывалаТ.Н.Толстая, что, когда она преподавала creativewriting в Америке, былау нее одна студентка, девушка милая, неглупая, но совершенно бездарная.Создавая рассказ по заданию Толстой, девушка столкнулась с неразрешимойпроблемой: на протяжении десяти страниц ее героиня никак не могласдвинуться с места и прибыть из пункта А в пункт Б. Она выходилаиз квартиры, запирала дверь, входила в лифт, спускалась на первый этаж,выходила из лифта, нажимала кнопку, открывающую подъезд, выходилаиз подъезда, шла в гараж, находила свою машину, отпирала ее, вставлялаключ в зажигание, заводила машину, трогалась с места, разворачивалась,выезжала из гаража и т.д. На призывы Т.Н.Толстой плюнуть на все этои просто сразу же переместить персонаж в пункт Б студентка мучительноморщила лобик и говорила: «Ну как же, она же не может просто взятьи оказаться там, она же должна доехать!» Собственно, подобная коллизия графоманского безумия описана Набоковым в рассказе «Уста к устам», гдегерой бесконечно сражается с предметным миром своего бездарного романа,не в силах с помощью двух рук одновременно владеть тростьюс набалдашником и переносить любимую через ручей. Избавиться же оттрости ему в голову просто не приходит. Вот именно таким способоми пишет Лорен Вайсбергер. Бесконечное перечисление брендов, напяленныхна героинь ее книги, раздражает не столько своим гламурнымсамоупоением, сколько совершеннейшей бессмысленностью и бесцельностью.Когда несчастная секретарша или еще какая жертва стервы начальницыбежит в слезах по коридору, а автор не забывает упомянуть, что бежит-то она в туфлях «от Маноло»; когда сумки Louis Vuitton упоминаются в книгечаще, чем любовник главной героини; когда шарфики «от Эрмес», маркимобильных телефонов, шампанского, мебели, кофе занимают в романе едвали не больше места, чем переживания персонажей, - ты даже не можешьзаподозрить автора в продакт-плейсменте, поскольку этих продактовслишком много на единицу плейсмента. Остается одно из двух: либо авторпросто гонит строкаж для повышения гонорара, либо это консюмеристскаяистерика, переходящая в тяжелый невроз. Предположения, что такимобразом Вайсбергер выносит приговор обществу потребления и миру модныхжурналов, можно смело отметать: дело в том, что, еще не ставполноценной жертвой глянца, а будучи хорошей университетской девушкойс желанием работать в журнале The New Yorker, героиня уже с упоениемописывает мебель из IKEA, майки Banana Republic и прочую ерунду.Психология блондинки из анекдотов, пускающей счастливые слюни при виделюбого лейбла, ужасает намного больше, чем незамутненный идиотизм какой-нибудь Барбары Картленд, честно и просто воспевающей девичий романтическийоргазм от знакомства с настоящим графом и его замком. Я, конечно,понимаю, что в Москве или Петербурге подобные сочинения могут бытьодновременно библией и камасутрой для парикмахерш, но не хочетсяверить, что Уфа и Петрозаводск тоже навеки потеряны для человеческогочтения.
Полное обозрение