(no subject)
"А вчера, по пути на фигурное катание, Ляля вкусила от древа познания полную сумку французской косметики.
Как и всё, самое интересное в юности, это произошло на заднем сиденьи родительского драндулета. Пока рулевая мать рассыпала попутным машинам весёлые приветствия, - «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая», - Ляля изогнулась змием, изловила сумочку, достала из неё добро, зло и быстренько всё познала.
От раскрывшихся в косметичке перспектив девочка счастливо и тихо заскулила. В полный голос скулить было глупо, родительница бы услышала и захлопнула перспективы. Как мать и как женщина, она человек хороший, только жадный до косметики. Даже непонятно, чего так. Помаду мы не едим уже год. Редко только сорвёт башню, нападёт странная необузданность, тогда конечно, прощай, тюбик.
Ляля пренебрегла зеркальцем, работала наощупь, руководствуясь лишь творческой интуициией и несколько льстивыми представлениями о размерах своих губ, глаз и щёк.
Для оформления нижней части лица художник применила технику ширококого мазка. Её живописной манере оказались присущи обобщенный контурный рисунок, условная упрощенность символов и яркая звучность отдельных цветовых пятен.
Светлые и прозрачные пейзажи правой щеки, динамичные бытовые сцены левой, как бы воспели чувственную красоту и радость жизни. Композиция дышала поэтикой, игрой линейных ритмов и тонким колоритом цыганской свадьбы. Три широких чёрных полосы через лоб, по числу пойманных канализационных люков, как бы воспели вечное стремление души ввысь, к свету, к святым угодникам Илье и Николаю, или кто там у них производит косметические наборы Bourjouis
Глаза автор оформила с дерзким вызовом, слив в один компот аллюзии раннего Гогена, гротескный кич Лотрека и базовый принцип модернизма - «много туши не бывает!»
- Какая странная тишина! - вдруг насторожилась Незабудкина. И посмотрела, чтоб убедиться. А на заднем сиденьи уже сидело всё, что думает Ляля о французской живописи начала прошлого века.
Поражённая красотой и чувственной мощью мирового импрессионизма, расцветшего там, где у других детей обычно видна голова, Незабудкина исполнила тройной ритбергер. Прямо за рулём. Окружающие водители приветствовали фигуру весёлыми криками «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая».
Конечно, Ляле не следовало в таком виде показываться матери. Это была девичья беспечность. Мать тоже женщина, ей завидно. Надо было выскакивать из машины и бежать к людям, навстречу восторгам других человеков, понимающих высокий мейк-ап.
Незабудкина решила, что выпускать на лёд такое Ботичелли нельзя. Все ведь убегут и будет скучно. Внутренний Люсин Мойдодыр поклялся поймать искусство, оттащить к воде и превратить назад в ребёнка. А горячую воду на каток не завезли. И водостойкая тушь дерзко рассмеялась в лицо внутреннему Люсиному Мойдодыру. Но и тот оказался не промах, и вскоре фигуристка Алика С. выкатилась на лёд с лицом, которое вы не сможете себе представить, если не видели позднего Моне. Ну, эти его пруд, кувшинки, солнечные блики на воде... Собственно блики и составили суть Лялиного образа.
А сегодня Ляля сказала:
- Когда вырасту, стану дядей.
И я её прекрасно понимаю." (с)