(no subject)
Не могу сказать, что меня очень радует идея эвтаназии половины города. Но когда-то я так и к идее мобильных телефонов относился.
Очень сильно смешались социальные роли в городе. Примета времени. Велосипедист кошмарит. Учитель разводит. Доктор угрожает. Пианист с равелевской леворукой партитурой нагибает. Филолог бьет.
Раньше было иначе, конечно. Социальные роли были точны и классовая дистанция соблюдалась. После диалога (типа:
- Вы Дж. Шемякин?
- Большую часть времени, господа, большую часть времени...)
я с достоинством и честью сам забирался в багажник любезно предоставленного джипа. От помощи отказывался, не хотел смазывать скупую достоверность.
Времена были такие, молодежь пламенела, нет швов - значит не было свидания.
Едешь в багажнике и размышляешь, а есть ли в мире хоть какая-то надежда, хоть немного похожая на правду?
Теперь, понятно, все переменилось не в лучшую сторону. Наблюдал с утречка, как молодая мама размером с парниковый огурец велосипедным насосом проминает багажник чьего авто. А если бы в багажнике был я?! Надо же думать!
Очень сильно смешались социальные роли в городе. Примета времени. Велосипедист кошмарит. Учитель разводит. Доктор угрожает. Пианист с равелевской леворукой партитурой нагибает. Филолог бьет.
Раньше было иначе, конечно. Социальные роли были точны и классовая дистанция соблюдалась. После диалога (типа:
- Вы Дж. Шемякин?
- Большую часть времени, господа, большую часть времени...)
я с достоинством и честью сам забирался в багажник любезно предоставленного джипа. От помощи отказывался, не хотел смазывать скупую достоверность.
Времена были такие, молодежь пламенела, нет швов - значит не было свидания.
Едешь в багажнике и размышляешь, а есть ли в мире хоть какая-то надежда, хоть немного похожая на правду?
Теперь, понятно, все переменилось не в лучшую сторону. Наблюдал с утречка, как молодая мама размером с парниковый огурец велосипедным насосом проминает багажник чьего авто. А если бы в багажнике был я?! Надо же думать!