(no subject)
Так как круг моих друзей тесен и невелик, а тесен и невелик он потому, что я закомплексованное унылое хуйло в узких джинсах, мне совершенно некому рассказать, как весело и увлекательно проходят мои дни.
Но в связи с тем, что для закомплексованных унылых хуил придумали бложики, чтобы они рассказывали еще более омерзительным людям о своей тошнотворной жизни, слушайте все, как я выбирала кеды.
Я покупаю так, будто от моего решения зависит судьба галактики, культуры и милого щеночка со станции "Университет". В продуктовом никогда не возьму в руки помидор, в котором не уверена стопроцентно. Потому что потрогать помидор и не купить его - значит, подарить помидору надежду на совместную жизнь, а отнимают надежду только бессердечные уроды вроде одного мужика, который не берет меня замуж, но текст не об этом.
В торговом центре я обхожу с ног до головы все 167 магазинов и трогаю, тру и высматриваю на свет каждую майку, пока мне не понравятся две одинаковые белые. Потом запоминаю, где нашла две одинаковые белые, которые эгегей, и начинаю сравнивать. Майки лежат в противоположных частях магазинов на третьем и минус первом этажах.
Поджав хвост и укусив лицо изнутри, я бегаю и проклинаю тот день, когда мама должна была родить славную девочку и так облажалась; проходят часы, летят недели, стареют люди, разваливаются государства; восточные мачо, засмотревшиеся на мою жопу, натыкаются на перекошенное выбором лицо и забывают сказать, кто здесь прекрасный, как роза красный; начинается ядерная война, человечество мучительно вымирает; "Заебало!" - выкрикиваю я и беру майку, в которой менее жирная.
Одним славным утром я купила кеды и принесла их домой. Это было настолько одним славным утром, что прям сегодня, но перед этим я, мелко потрясывась, три недели колебалась, желтые или оранжевые, и, совершив чертову революцию воли, взяла оранжевые, потому что они были последние и лежали, рыдая в голос, словно их не зовет замуж один бессердечный мужик, не об котором текст.
Прижимая коробку к груди, я неслась домой как укушенный в жопу броненосец «Потемкин», свежий московский ветер сорвал нахуй мое лицо и отнес его на окраину Южного Бутово, волосы на голове поредели и сложились в слово «САТАНА», и вот, пройдя сто дорог, переплыв реку и победив дракона, я ворвалась в комнату, осталась с коробкой наедине и открыла ее окончательно.
В коробке лежали два красивых оранжевых кеда.
Два красивых оранжевых кеда тридцать восьмого и сорок первого размера. ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОГО И СОРОК, ЕТИШКИН ХЕР, ПЕРВОГО РАЗМЕРА!
«Йоу» - сказала я, подмигнула и повесилась на собственной ноге.
Но текст не об этом.
А о том, что после хуйни, которая на меня обрушилась булькающей кипящей лавиной, в мою тихую комнату влетел блядский голубь и насрал мне прямо на плечо!
Но в связи с тем, что для закомплексованных унылых хуил придумали бложики, чтобы они рассказывали еще более омерзительным людям о своей тошнотворной жизни, слушайте все, как я выбирала кеды.
Я покупаю так, будто от моего решения зависит судьба галактики, культуры и милого щеночка со станции "Университет". В продуктовом никогда не возьму в руки помидор, в котором не уверена стопроцентно. Потому что потрогать помидор и не купить его - значит, подарить помидору надежду на совместную жизнь, а отнимают надежду только бессердечные уроды вроде одного мужика, который не берет меня замуж, но текст не об этом.
В торговом центре я обхожу с ног до головы все 167 магазинов и трогаю, тру и высматриваю на свет каждую майку, пока мне не понравятся две одинаковые белые. Потом запоминаю, где нашла две одинаковые белые, которые эгегей, и начинаю сравнивать. Майки лежат в противоположных частях магазинов на третьем и минус первом этажах.
Поджав хвост и укусив лицо изнутри, я бегаю и проклинаю тот день, когда мама должна была родить славную девочку и так облажалась; проходят часы, летят недели, стареют люди, разваливаются государства; восточные мачо, засмотревшиеся на мою жопу, натыкаются на перекошенное выбором лицо и забывают сказать, кто здесь прекрасный, как роза красный; начинается ядерная война, человечество мучительно вымирает; "Заебало!" - выкрикиваю я и беру майку, в которой менее жирная.
Одним славным утром я купила кеды и принесла их домой. Это было настолько одним славным утром, что прям сегодня, но перед этим я, мелко потрясывась, три недели колебалась, желтые или оранжевые, и, совершив чертову революцию воли, взяла оранжевые, потому что они были последние и лежали, рыдая в голос, словно их не зовет замуж один бессердечный мужик, не об котором текст.
Прижимая коробку к груди, я неслась домой как укушенный в жопу броненосец «Потемкин», свежий московский ветер сорвал нахуй мое лицо и отнес его на окраину Южного Бутово, волосы на голове поредели и сложились в слово «САТАНА», и вот, пройдя сто дорог, переплыв реку и победив дракона, я ворвалась в комнату, осталась с коробкой наедине и открыла ее окончательно.
В коробке лежали два красивых оранжевых кеда.
Два красивых оранжевых кеда тридцать восьмого и сорок первого размера. ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОГО И СОРОК, ЕТИШКИН ХЕР, ПЕРВОГО РАЗМЕРА!
«Йоу» - сказала я, подмигнула и повесилась на собственной ноге.
Но текст не об этом.
А о том, что после хуйни, которая на меня обрушилась булькающей кипящей лавиной, в мою тихую комнату влетел блядский голубь и насрал мне прямо на плечо!