Судный день
Звучит глагол могучий твой
Гремит суда святое слово
Кому окончить путь земной,
Кому воскреснуть к жизни снова,
Кому на старости седой
Уснуть спокойным сном в могиле,
Кому во цвете лет и силы
Облечься в саван гробовой...
Эти строчки, написанные по-русски Семеном Фругом, когда-то много лет назад прочитал по памяти мне мой папа. А ему их рассказал мой дед. А деду - мой прадед, который прочитал их в каком-то современном ему еврейском альманахе в самом начале прошлого века.
В то время о Судном Дне я знал лишь то, что в этот день мои предки, одев белую одежду постились и молили Бога о прощении... Я представлял себе моего прадеда в тесной синагоге маленького белорусского местечка вместе с другими жителями поселка, молившими Творца о милости. И стихотворные фразы Фруга звучали в голове грозно и торжественно.
Прадед знал иврит и идиш, не просто знал, а как рассказывает семейное предание даже писал стихи, правда теперь уже не разобраться на идише или на иврите...Дед знал идиш и иврит, но стихи писал по-русски. Папа знал на еврейских языках лишь отдельные слова и писал только по-русски.
Мои сыновья вряд ли будут знать эти строчки, зато, наверняка, будут помнить исходные слова молитвы Судного Дня. Круг замкнулся. Изгнание закончилось.
Накануне Судного Дня принято прощать и просить о прощении.
Я прошу прощения у всех тех, кого обидел или оскорбил лично, без умысла, по глупости или по несдержанности. Я также прощаю всех, кто также случайно, по ошибке или в эмоциональном порыве оскорбил или обидел меня.
Я не хочу и не стану прощать тех, кто по трусости или корысти служит врагам и недругам моего народа, кто ради материальных благ и амбиций предаёт мою страну. Я не прощаю тех, кто добившись власти не использовал даже те немногие возможности, что есть у них для того, чтобы бороться за наше будущее. Я не простил и не прощу тех, кто топтал Гуш Катиф, кто злорадствовал над горем изгнанников, кто поддержал депортацию, чтобы не потерять свое положение и политическое будущее. Я не забыл и не простил.
Творец милостив и пути Его нам неведомы. Может быть он простит.