Те беззаботные дни
Жизнь так устроена, что время идёт быстро и даже хочешь его поймать, а бац и оглянуться не успеешь, как убегает это время быстрее, чем вода сквозь пальцы и смеётся, смеётся над тобой, над твоими слезами, мечтами и планами... Безнаказанно же смеётся, поскольку ничего ты ему сделать не можешь, ни угрозами, ни мольбами, оно бежит и бежит и даже не поставишь на его пути плотину, чтобы можно это было время накопить впрок, про запас, когда понадобиться. Время не нальёшь в бутылку и не выпьешь из неё день и час. Представь, приходишь в ресторан и обращаешься к официанту.
- Любезный, а подайте мне бутылочку августа 1980 года.
- Извольте. Вам какие дни?
- Да, первые две недели будут как раз, - со знанием гурмана ты отвечаешь официанту и прихлёбываешь из бокала эти тёплые, прекрасные дни и снова ты молод, счастлив, вокруг тебя семья и всеми ты любим. Папа приезжает с работы рано и едите вместе в гараж, ставить его "Москвич - 412" и ты ещё не знаешь слов парковка, не понимаешь, что такое автомобильная пробка и ещё нет чернобыльских дождей, а Афганистан - он где-то там далеко, далёкая-предалекая страна, о ней разве что писал какой-то английский поэт Киплинг.
- Всё, в порядке любезный? - интересуется, заинтересованный в хороших чаевых, официант.
- Да. А вот коньяк урожая 1986 года?
- Конечно, - и тебя подают коньяк 86 года, и ты различаешь в оттенках тёплых тонов, своих друзей, мечты о ВУЗе, какая-то первая любовь и первые самостоятельные рассказы, ты же лучший по сочинениям в школе и станешь журналистом, а потом напишешь книгу и станешь гордостью своих родителей, а твои одноклассники, семейные и состоявшиеся, будут говорить: "Да я с этим чуваком учился в одном классе"...
Мечты, мечты, где-то во Вселенной есть мир, где твои грёзы обретают реальность, потому что не может такое огромное пространство и время существовать без возможности, что где-то в бесконечно удалённой точке не существует твой, именно твой мир и только нужно туда попасть.
Я думаю об этом, когда еду по жаре с кладбища, а точнее с поминок мамы моего одноклассника и пытаюсь подавить горечь от осознания факта, что тот, далёкий, счастливый львовский мир, с нормальными еврейскими семьями, с хорошими мужьями, жёнами, уходит без следа и остаётся только в моих воспоминаниях.
Ты пытаешься казаться бывалым и строгим и даже даёшь умные советы, скольких мне пришлось похоронить, есть опыт и утешаешь тем, что, в принципе, его мама прожила длинную и удачную жизнь, вырастила детей и внуков... Чего ещё можно желать и просить у Б0га?
Далеко не каждому такое дано, создать нормальную семью и тихо, безболезненно уйти, успев попрощаться со всеми, в святой для иудеев день субботы.
Но как же нам, вроде уже взрослым и состоявшимся, не хватает немного тех беззаботных детских дней и родителей рядом. Я плачу - это последние нормальные львовские семьи нашего детства, других не будет. Таких семей не будет! Не будет таких отношений, этого променад по стометровке, этих панов, которым рассказывали, как ще за Польщи, мав кавалер опикуваться кобетой - дарить цветы, придвигать стул в ресторане, открыть дверь на выходе. Не будет квартиры с полотнами отца и книжными полками, и мы не будем такими молодыми, потому что жестокое Время, не щадит никого и быстро вырастая из короткий штанишек, мы становимся взрослыми детьми, которых, в друг, в силу возраста и болезней оставила мама. Я плачу о наших старых родителях, пусть и занудных, я оплакиваю те счастливые времена, когда мы мечтали о чём-то несбыточном, как поездка в Париж и плачу о тех, кто прожил жизнь и не нашёл в ней своего места. О маме моего друга, нашедшей покой в маленькой и уютной могиле южного израильского города и отце моего друга, похороненном в Брюховичах, о моём отце, похороненном на Яновском и бабушках, дедушках, похороненных там, где разметала нас жизнь. Как хочется собрать это время в стакан, в бутылку и пить, осторожно глотку, свою счастливую жизнь, где мама молодая и отец живой, стихами слов. Где твой статус не определяют две поездки в год, на all include, а полное собрание сочинений Марка Твена и Большая библиотека приключений и фантастики.
Мы, те кто потеряли плачем, но не от любви в первую очередь, а потому что мы остались детьми,
а их забрало у нас время и даже ничего не объяснило, потому что перед временем мы даже не рабы - у раба есть ценность, мы, скромные и тихие, незначительный эпизод, мелькнувший на периферии его зрения, а то, что в этом эпизоде укладывается наша жизнь, жизнь наших родителей, наши чувства, мечты, планы, Время даже не рассматривает это всерьёз.
Мы выходим из материнского лона нагими на этот свет и пытаемся прикрыться материальными благами и одеждой, которую дали нам родители, укрыться от этого мира, связями и окружением друзей, которые предадут не сразу, но приходит Время и небрежно, словно ветер обносит деревья, сдувает всё наносное и такими же обнажёнными мы покидаем этот, предоставленный на краткий миг мир. Время забирает наших родителей, друзей, наши чувства, любовь, ненависть, страсть и мы бессильны и можем только покориться ему.
Tel-Aviv 2021