Шовинист
Шовинист
Английский мастер Джозеф Суэтнем больше всего известен по двум работам. Одна посвящена принцу Генри, которого Суэтнем якобы обучал. Это трактат по фехтованию. Судя по содержанию этой книги (ее несложно найти в сети), суэтнемовская система была гибридом итальянских школ фехтования на рапире и некоторых английских боевых искусств, вроде боя на кватерстаффах. Хотя Суэтнем гордо утверждал, что его система фехотвания и трактат - исключительны и именно британские по сути своей. Как учитель фехтования он предпочитал осторожную и надежную работу на дистанции, атаку с финтами издали по ближайшей мишени, продуманный маневр и неудобную для противника тактику. Это его сближает в чем-то с куда более поздними мастерами. В суэтнемовском подходе тактически и идейно было больше, скорее, от итальянцев.
Книга его читается с трудом: едва закончив с посвящением трактата принцу Генри, Суэтнем берется... за воспитательную работу. Местами текст становится больше похож на проповедь в церкви, чем на учебник фехтования. Читать это неприятно, скучно и утомительно, и тем наивным читателям, которые сразу хотели полезных сведений и практических советов, можно только посочувствовать. Впрочем, через некоторое время, не забывая о душах несчастных читателей, Суэтнем все же переходит к главной теме. Сам по себе материал небезынтересен, но читается совсем не как переводные итальянские работы, а уж тем более трактаты Сильвера или книги других англичан, увидевшие свет в конце XVI - начале XVII вв. Интересно, однако, что как убежденный протестантский моралист Суэтнем основательно критикует всевозможных забияк и тех, кто убивает почем зря противника на дуэлях. В его фехтовальной системе отдается явный приоритет нелетальным ранениям. Подобно шекспировскому Тибальту он предпочитал "царапать" недругов, но в отличие от шекспировского персонажа не хочет их убивать.
Вообще-то своим морализаторством Суэтнем выделяется среди очень многих фехтовальщиков. Многие ничего не писали о "нравственной науке", намеренно избегая этой темы - тот же Камилло Агриппа ее только упомянул. Другие упоминали вкратце необходимость соответствовать церковным установлениям и общественным нормам. Очень многие были равнодушны к этой теме. Особый интерес к воспитанию дворянской молодежи показывали некоторые из испанских мастеров Дестрезы, убежденных католи. Но у испанцев, во всяком случае некоторых, эти рассуждения звучат гораздо человечнее и искреннее. Суэтнем разве что может убедить читателей в том, что пьяный разврат и дуэли по пустякам - самый приятный образ жизни, если такой зануда категорически против. По самому трактату не так просто сказать, что больше всего влияло на его "высокоморальное" содержание. Это мог быть король Иаков I, ханжеством и стремлением "закрутить гайки" создавший совсем другую атмосферу в Англии, чем во времена Елизаветы. Это могла быть необходимость блюсти приличия как наставнику принца Генри. Могли влиять какие-то особенности суэтнемовского воспитания.
Зато даже при беглом взгляде на его второй выдающийся опус начинаешь понимать, что человеком Суэтнем был своеобразным - даже по тогдашним временам и нравам. Книга эта знаменитая, поизвестнее фехтовального трактата. Посвящена она женщинам - причем, именно обличению и разоблачению неисправимо испорченной женской природы. Трактат получил большую известность у протестантской общественности, его читали и цитировали с большим пиететом британские ханжи и фанатики разных видов. Книга вышла фундаментальная: Суэтнем не поленился проштудировать античных авторов и Библию, чтобы доказать всю зловредность женщин от сотворения мира и вплоть до его времен. Ужасы брака и семейной жизни тоже заняли достойное место в его шедевре. Позднее в Англии стали публиковать памфлеты и книги в его поддержку, и даже нашлись оппоненты, которые пытались защитить женщин от Суэтнема сотоварищи. Но до нынешних прогрессивных времен было далеко, и отдельные подвижники сражались против серьезных сил. Вскоре на сцене британских театров даже появилась пьеса, где автор откровенно глумился над Суэтнемом, выведя его под греческим именем... Мизогин. Этими-то подвигами Суэтнем и обессмертил себя, и современным адептам феминизма, гендерных штудий, а также серьезным исследователям литературы и театра тюдоровской и стюартовской Англии он очень хорошо знаком.
Английский мастер Джозеф Суэтнем больше всего известен по двум работам. Одна посвящена принцу Генри, которого Суэтнем якобы обучал. Это трактат по фехтованию. Судя по содержанию этой книги (ее несложно найти в сети), суэтнемовская система была гибридом итальянских школ фехтования на рапире и некоторых английских боевых искусств, вроде боя на кватерстаффах. Хотя Суэтнем гордо утверждал, что его система фехотвания и трактат - исключительны и именно британские по сути своей. Как учитель фехтования он предпочитал осторожную и надежную работу на дистанции, атаку с финтами издали по ближайшей мишени, продуманный маневр и неудобную для противника тактику. Это его сближает в чем-то с куда более поздними мастерами. В суэтнемовском подходе тактически и идейно было больше, скорее, от итальянцев.
Книга его читается с трудом: едва закончив с посвящением трактата принцу Генри, Суэтнем берется... за воспитательную работу. Местами текст становится больше похож на проповедь в церкви, чем на учебник фехтования. Читать это неприятно, скучно и утомительно, и тем наивным читателям, которые сразу хотели полезных сведений и практических советов, можно только посочувствовать. Впрочем, через некоторое время, не забывая о душах несчастных читателей, Суэтнем все же переходит к главной теме. Сам по себе материал небезынтересен, но читается совсем не как переводные итальянские работы, а уж тем более трактаты Сильвера или книги других англичан, увидевшие свет в конце XVI - начале XVII вв. Интересно, однако, что как убежденный протестантский моралист Суэтнем основательно критикует всевозможных забияк и тех, кто убивает почем зря противника на дуэлях. В его фехтовальной системе отдается явный приоритет нелетальным ранениям. Подобно шекспировскому Тибальту он предпочитал "царапать" недругов, но в отличие от шекспировского персонажа не хочет их убивать.
Вообще-то своим морализаторством Суэтнем выделяется среди очень многих фехтовальщиков. Многие ничего не писали о "нравственной науке", намеренно избегая этой темы - тот же Камилло Агриппа ее только упомянул. Другие упоминали вкратце необходимость соответствовать церковным установлениям и общественным нормам. Очень многие были равнодушны к этой теме. Особый интерес к воспитанию дворянской молодежи показывали некоторые из испанских мастеров Дестрезы, убежденных католи. Но у испанцев, во всяком случае некоторых, эти рассуждения звучат гораздо человечнее и искреннее. Суэтнем разве что может убедить читателей в том, что пьяный разврат и дуэли по пустякам - самый приятный образ жизни, если такой зануда категорически против. По самому трактату не так просто сказать, что больше всего влияло на его "высокоморальное" содержание. Это мог быть король Иаков I, ханжеством и стремлением "закрутить гайки" создавший совсем другую атмосферу в Англии, чем во времена Елизаветы. Это могла быть необходимость блюсти приличия как наставнику принца Генри. Могли влиять какие-то особенности суэтнемовского воспитания.
Зато даже при беглом взгляде на его второй выдающийся опус начинаешь понимать, что человеком Суэтнем был своеобразным - даже по тогдашним временам и нравам. Книга эта знаменитая, поизвестнее фехтовального трактата. Посвящена она женщинам - причем, именно обличению и разоблачению неисправимо испорченной женской природы. Трактат получил большую известность у протестантской общественности, его читали и цитировали с большим пиететом британские ханжи и фанатики разных видов. Книга вышла фундаментальная: Суэтнем не поленился проштудировать античных авторов и Библию, чтобы доказать всю зловредность женщин от сотворения мира и вплоть до его времен. Ужасы брака и семейной жизни тоже заняли достойное место в его шедевре. Позднее в Англии стали публиковать памфлеты и книги в его поддержку, и даже нашлись оппоненты, которые пытались защитить женщин от Суэтнема сотоварищи. Но до нынешних прогрессивных времен было далеко, и отдельные подвижники сражались против серьезных сил. Вскоре на сцене британских театров даже появилась пьеса, где автор откровенно глумился над Суэтнемом, выведя его под греческим именем... Мизогин. Этими-то подвигами Суэтнем и обессмертил себя, и современным адептам феминизма, гендерных штудий, а также серьезным исследователям литературы и театра тюдоровской и стюартовской Англии он очень хорошо знаком.