Питер Брайдлкомб. Отрывок из книги.
Торжественно, да? Вот тот кусок, забавный который. Извините за кривоватый перевод.
Японский журналист попросил меня присоединиться к ним. Когда я присел рядом, они как раз заказывали ещё Ronnie Jalkers. Второй японец оказался профессором Киотского Университета. Я спросил его, приехал ли он сюда изучать влияние японской помощи на экономику.
- Нет, - сказал он, снял очки и протёр их платочком.
- Влияние японских автомобилей на деревенские общины?
- Нет. - и начал полировать линзы галстуком.
- Рынок уокменов?
- Нет.
Я собирался спросить, не являлся ли он профессором психологии общения, когда журналист сказал, что профессор - специалист по антропологии, ведущий японский эксперт в области родовых речевых шаблонов. Он очень важный человек, советник японского Министерства Внутренних Дел и консультант премьер-министра.
"Профессор опубликовал несколько книг о речевых шаблонах" - сказал журналист. - "у него огромная коллекция записей, собранных в племенах по всей Африке.
"Я собрал более 3000 часов записей, n'est-ce pas," - добавил профессор таким тоном, как будто он один дерхит на плаву всю Sony.
"Каким именно образом вы изучаете эти речевые шаблоны?" - спросил я.
"Я слушаю их разговоры, n'est-ce pas. Предпочитаю разговоры вокруг костра."
"И как же вам удаётся их записать?"
"Я отправляюсь в сельскую местность, n'est-ce pas."
"Просто приходите в деревню и садитесь с ними у костра?"
"N'est-ce pas."
Эксперт по речевым шаблонам не мог удержаться от произнесения "N'est-ce pas". Я в отчаянии посмотрел на журналиста. "Так что же делает профессор, собрав все эти записи разговоров?" - спросил я.
"Он их анализирует."
Мысль о японском профессоре, бродящем по африканским деревням, достающем свой уокмен у костров, записывающем будничные замечания группы бушменов и потом анализирующем каждую фразу, слог и хрюк - это было для меня слишком. Но я хотел узнать поточнее, как он анализирует их разговоры.
"Сначала я изучаю словесные шаблоны. Затем сами слова. Это очень важно. Некоторые слова используются чаще других. Это даёт ключ к пониманию их мыслительных процессов." - сказал он, наклонившись вперёд и очевидно воодушевляясь своими собственными речевыми шаблонами. "Потом я изучаю паузы. Паузы - это очень важно. Паузы помещают слова в контекст, n'est-ce pas."
"А как насчёт пауз, когда люди просто не знают, что сказать?"
"Это негативные паузы", - твёрдо сказал он.
"А в чём разница между позитивной и негативной паузами?"
"Интенсивность" - сказал он интенсивно. - "N'est-ce pas."
Вдруг я подумал, что всё это - какая-то японская шутка. Чем больше говорил профессор, тем меньше я понимал. Чёрт, я даже не понимал, что означают его паузы!
"Ну, а как вы вычисляете интенсивность?" - спросил я, полностью сбитый с толку.
"Мы измеряем её по шкале от 1 до 1000."
"Как?"
"По опыту, n'est-ce pas."
"Итак, вы сидите у костра. Все разговаривают про ботинки, корабли, сургуч и..."
"И о женщинах" - сказал профессор. "То, как они говорят о женщинах - это ключ к обнаружению их речевых шаблонов и процессов мышления. Это важнейший фактор всего человеческого взаимопонимания." Я обернулся посмотреть, нет ли за стойкой бара лошади. Её не было. Я сделал большой глоток Lonny Forker'a.
"И что африканцы говорят о женщинах?"
"Пока я проанализировал около 300 различных речевых шаблонов. Но их гораздо больше - возможно, более 2000. Они должны быть изучены. Всё в компьютере."
Теперь уже и африканские журналисты присоединились к нам. Они сидели на краешках стульев, уставившись на профессора. Я всё бы отдал, чтобы проанализировать их молчание.
"И что вы делаете с компьютером?"
"Я ищу самые распространённые речевые шаблоны. Мы их изучаем с целью развития нашего общения с африканским народом."
"Профессор консультирует самого премьер-министра" - повторил японский журналист, полностью неправильно интерпретируя мои речевые шаблоны.
"Вы имеете в виду, что премьер-министр перед встречей с африканским президентом изучает ваши отчёты?"
"Я работаю на службе у своей страны," - сказал профессор. - "N'est-ce pas."
"Он очень знаменитый," - сказал журналист.
"Я не удивляюсь," - ответил я, - "Он этого заслуживает."
Профессор подпрыгнул. Сначала я подумал, что он меня сейчас ударит. Вместо этого он начал яростно трясти мою руку. "Вы очень хорошо меня понимаете! Хорошо понимаете важность моей работы."
"N'est-ce pas," - пробормотал я, пытаясь вызволить руку.
"А теперь давайте пить!" - сказал он и крикнул официанту, чтобы тот принёс ещё три бутылки Wakkle Rabble.
Японский журналист попросил меня присоединиться к ним. Когда я присел рядом, они как раз заказывали ещё Ronnie Jalkers. Второй японец оказался профессором Киотского Университета. Я спросил его, приехал ли он сюда изучать влияние японской помощи на экономику.
- Нет, - сказал он, снял очки и протёр их платочком.
- Влияние японских автомобилей на деревенские общины?
- Нет. - и начал полировать линзы галстуком.
- Рынок уокменов?
- Нет.
Я собирался спросить, не являлся ли он профессором психологии общения, когда журналист сказал, что профессор - специалист по антропологии, ведущий японский эксперт в области родовых речевых шаблонов. Он очень важный человек, советник японского Министерства Внутренних Дел и консультант премьер-министра.
"Профессор опубликовал несколько книг о речевых шаблонах" - сказал журналист. - "у него огромная коллекция записей, собранных в племенах по всей Африке.
"Я собрал более 3000 часов записей, n'est-ce pas," - добавил профессор таким тоном, как будто он один дерхит на плаву всю Sony.
"Каким именно образом вы изучаете эти речевые шаблоны?" - спросил я.
"Я слушаю их разговоры, n'est-ce pas. Предпочитаю разговоры вокруг костра."
"И как же вам удаётся их записать?"
"Я отправляюсь в сельскую местность, n'est-ce pas."
"Просто приходите в деревню и садитесь с ними у костра?"
"N'est-ce pas."
Эксперт по речевым шаблонам не мог удержаться от произнесения "N'est-ce pas". Я в отчаянии посмотрел на журналиста. "Так что же делает профессор, собрав все эти записи разговоров?" - спросил я.
"Он их анализирует."
Мысль о японском профессоре, бродящем по африканским деревням, достающем свой уокмен у костров, записывающем будничные замечания группы бушменов и потом анализирующем каждую фразу, слог и хрюк - это было для меня слишком. Но я хотел узнать поточнее, как он анализирует их разговоры.
"Сначала я изучаю словесные шаблоны. Затем сами слова. Это очень важно. Некоторые слова используются чаще других. Это даёт ключ к пониманию их мыслительных процессов." - сказал он, наклонившись вперёд и очевидно воодушевляясь своими собственными речевыми шаблонами. "Потом я изучаю паузы. Паузы - это очень важно. Паузы помещают слова в контекст, n'est-ce pas."
"А как насчёт пауз, когда люди просто не знают, что сказать?"
"Это негативные паузы", - твёрдо сказал он.
"А в чём разница между позитивной и негативной паузами?"
"Интенсивность" - сказал он интенсивно. - "N'est-ce pas."
Вдруг я подумал, что всё это - какая-то японская шутка. Чем больше говорил профессор, тем меньше я понимал. Чёрт, я даже не понимал, что означают его паузы!
"Ну, а как вы вычисляете интенсивность?" - спросил я, полностью сбитый с толку.
"Мы измеряем её по шкале от 1 до 1000."
"Как?"
"По опыту, n'est-ce pas."
"Итак, вы сидите у костра. Все разговаривают про ботинки, корабли, сургуч и..."
"И о женщинах" - сказал профессор. "То, как они говорят о женщинах - это ключ к обнаружению их речевых шаблонов и процессов мышления. Это важнейший фактор всего человеческого взаимопонимания." Я обернулся посмотреть, нет ли за стойкой бара лошади. Её не было. Я сделал большой глоток Lonny Forker'a.
"И что африканцы говорят о женщинах?"
"Пока я проанализировал около 300 различных речевых шаблонов. Но их гораздо больше - возможно, более 2000. Они должны быть изучены. Всё в компьютере."
Теперь уже и африканские журналисты присоединились к нам. Они сидели на краешках стульев, уставившись на профессора. Я всё бы отдал, чтобы проанализировать их молчание.
"И что вы делаете с компьютером?"
"Я ищу самые распространённые речевые шаблоны. Мы их изучаем с целью развития нашего общения с африканским народом."
"Профессор консультирует самого премьер-министра" - повторил японский журналист, полностью неправильно интерпретируя мои речевые шаблоны.
"Вы имеете в виду, что премьер-министр перед встречей с африканским президентом изучает ваши отчёты?"
"Я работаю на службе у своей страны," - сказал профессор. - "N'est-ce pas."
"Он очень знаменитый," - сказал журналист.
"Я не удивляюсь," - ответил я, - "Он этого заслуживает."
Профессор подпрыгнул. Сначала я подумал, что он меня сейчас ударит. Вместо этого он начал яростно трясти мою руку. "Вы очень хорошо меня понимаете! Хорошо понимаете важность моей работы."
"N'est-ce pas," - пробормотал я, пытаясь вызволить руку.
"А теперь давайте пить!" - сказал он и крикнул официанту, чтобы тот принёс ещё три бутылки Wakkle Rabble.