post
Когда Муми-мама ждала Муми-тролля при его возвращении из обсерватории, она пекла пирог и печенья. На Мими-долину летела комета. Все поддавшись панике бежали, собрав свои пожитки и подначивая друг друга в своих страхах. А она просто пекла торт с надписью «Моему любимому Муми-троллю», точно зная что он вернется. А он, в свою очередь, знал, что чтобы не происходило, мама будет его ждать.
Когда-то, когда я еще поглощала педагогическую литературу, как горячие пирожки, я прочитала у кого-то одну замечательную мысль. Суть ее заключалась в следующем: «В доме ребенку должны быть всегда рады и всегда его ждать. Что бы не происходило, откуда бы и когда бы он не пришел, в каком бы состоянии не был - сначала порадуйтесь, что пришел, что жив, что здоров, дайте ему тот уют и защиту в которую он так стремился. Дом для ребенка должен быть тем местом, где он может быть самим собой и где он может побыть с самим собой и с близкими ему людьми.»
Какая элементарная мысль, не правда ли? Но, как и все простое, это так сложно воплотить в реальности. У меня давно потеряно чувство родительского дома, как гавани, крепости. В детстве, когда я шла домой, я никогда не знала, что сейчас будет. Я пыталась с порога понять, в каком настроении мама, вспомнить, все ли поручения и дела я сделала по дому, смотрела на часы, не опоздала ли я. Родительская вспышка раздражения могла начаться с самого порога по неизвестному мне поводу. И я очень боялась этой неизвестности. Я боялась идти домой.
Позже, я обнаружила, что мало людей выходят встречать пришедшего. У всех какие-то важные дела на кухне, за компьютером, за телевизором. Настолько важные, что пришедший человек не берется во внимание. Я так же узнала, что порой человека ждут с кучей вопросов и претензий в карманах, вываливая на него все это вместо душа. А он стоит, еще полный от навешанных на него внешних задач и просто не в силах выдержать еще и это. Или я видела, как человек, заходя в дом обязан стать развлекалкой в мире у того, кому стало неинтересно жить. И он вместо того, чтобы помолчать и искупаться в атмосфере радости кого-то от того, что он есть, что живой и с ним все хорошо, должен отвечать на вопросы «Ну, как дела?» Я видела, как люди не хотят идти домой, потому что там сейчас будет напряг. Я сама бывала в такой ситуации и создавала такие ситуации.
Дом - это не стены. Дом - это люди. И ничего нет важнее в доме. Люди, которые тебя ждут и любят и готовы принять тебя всегда, чтобы с тобой не случилось, чтобы ты не натворил. Дом - это то место, где не нужно воевать, где можно расслабиться и отдохнуть. Я всегда это знала, но когда-то забыла. Дом нужен взрослому человеку не меньше, чем ребенку. А в некоторые моменты даже больше.
С моими мальчишками у меня сложились ритуалы ухода из дома и возвращения домой. Когда я ухожу, они провожают меня до дверей, целуют на прощание, уточняют, во сколько я буду. Когда я провожаю кого-то из них, происходит то же самое. Сашка вообще считает, что если я его не поцеловала в дорогу, удачи не будет. Если я уехала незаметно «на пять минут», ну например, пошла в магазин, они, обнаруживая это, начинают мне звонить и выговаривать, что я не попрощалась. Для них очень важен этот ритуал. Есть в этом что-то обережно-сакральное.
Но самое приятное - это возвращение домой. Когда едешь усталая и измотанная от жары и видишь огоньки дома, где тебя ждут, на сердце становится тепло-тепло. Когда мы жили в Москве, в маленькой квартире, мой приход был сразу всем слышен. Мальчишки бросали все дела, бежали мне на встречу, вешались ко мне на шею и наперебой рассказывали, что случилось, пока меня не было. Но только хорошее и радостное. Я пресекала на корню любые жалобы и разборки, которые они пытались устроить. Это означало, что я должна сразу включаться в домашнюю суету, так и не скинув с себя налета внешнего мира. А это опасно. «Вы мне рады? Тогда все потом. Сначала дайте мне прийти в себя, отдохнуть. А потом я отвечу на любые вопросы». Со временем, они научились бережно относится к любому, кто входит в дом. Я же, в свою очередь, тоже взяла за правило принцип Бабы-Яги «накорми, напои, спать уложи, а потом вопрос задавай.»
Когда мы переехали в дом, поначалу мне было очень странно, что меня никто не встречает. Мальчишки просто не слышали, что я прихожу и обнаруживали меня значительно позже, когда мы пересекались в этом огромном доме. Я чувствовала какую-то неприкаянность. А они расстраивались, что не видели момент прихода. Теперь я, заходя домой кричу «Я дома!» И слышу, как ко мне по лестнице шлепают наперегонки люди, которым я дорога. И это правильно.
Когда-то, когда я еще поглощала педагогическую литературу, как горячие пирожки, я прочитала у кого-то одну замечательную мысль. Суть ее заключалась в следующем: «В доме ребенку должны быть всегда рады и всегда его ждать. Что бы не происходило, откуда бы и когда бы он не пришел, в каком бы состоянии не был - сначала порадуйтесь, что пришел, что жив, что здоров, дайте ему тот уют и защиту в которую он так стремился. Дом для ребенка должен быть тем местом, где он может быть самим собой и где он может побыть с самим собой и с близкими ему людьми.»
Какая элементарная мысль, не правда ли? Но, как и все простое, это так сложно воплотить в реальности. У меня давно потеряно чувство родительского дома, как гавани, крепости. В детстве, когда я шла домой, я никогда не знала, что сейчас будет. Я пыталась с порога понять, в каком настроении мама, вспомнить, все ли поручения и дела я сделала по дому, смотрела на часы, не опоздала ли я. Родительская вспышка раздражения могла начаться с самого порога по неизвестному мне поводу. И я очень боялась этой неизвестности. Я боялась идти домой.
Позже, я обнаружила, что мало людей выходят встречать пришедшего. У всех какие-то важные дела на кухне, за компьютером, за телевизором. Настолько важные, что пришедший человек не берется во внимание. Я так же узнала, что порой человека ждут с кучей вопросов и претензий в карманах, вываливая на него все это вместо душа. А он стоит, еще полный от навешанных на него внешних задач и просто не в силах выдержать еще и это. Или я видела, как человек, заходя в дом обязан стать развлекалкой в мире у того, кому стало неинтересно жить. И он вместо того, чтобы помолчать и искупаться в атмосфере радости кого-то от того, что он есть, что живой и с ним все хорошо, должен отвечать на вопросы «Ну, как дела?» Я видела, как люди не хотят идти домой, потому что там сейчас будет напряг. Я сама бывала в такой ситуации и создавала такие ситуации.
Дом - это не стены. Дом - это люди. И ничего нет важнее в доме. Люди, которые тебя ждут и любят и готовы принять тебя всегда, чтобы с тобой не случилось, чтобы ты не натворил. Дом - это то место, где не нужно воевать, где можно расслабиться и отдохнуть. Я всегда это знала, но когда-то забыла. Дом нужен взрослому человеку не меньше, чем ребенку. А в некоторые моменты даже больше.
С моими мальчишками у меня сложились ритуалы ухода из дома и возвращения домой. Когда я ухожу, они провожают меня до дверей, целуют на прощание, уточняют, во сколько я буду. Когда я провожаю кого-то из них, происходит то же самое. Сашка вообще считает, что если я его не поцеловала в дорогу, удачи не будет. Если я уехала незаметно «на пять минут», ну например, пошла в магазин, они, обнаруживая это, начинают мне звонить и выговаривать, что я не попрощалась. Для них очень важен этот ритуал. Есть в этом что-то обережно-сакральное.
Но самое приятное - это возвращение домой. Когда едешь усталая и измотанная от жары и видишь огоньки дома, где тебя ждут, на сердце становится тепло-тепло. Когда мы жили в Москве, в маленькой квартире, мой приход был сразу всем слышен. Мальчишки бросали все дела, бежали мне на встречу, вешались ко мне на шею и наперебой рассказывали, что случилось, пока меня не было. Но только хорошее и радостное. Я пресекала на корню любые жалобы и разборки, которые они пытались устроить. Это означало, что я должна сразу включаться в домашнюю суету, так и не скинув с себя налета внешнего мира. А это опасно. «Вы мне рады? Тогда все потом. Сначала дайте мне прийти в себя, отдохнуть. А потом я отвечу на любые вопросы». Со временем, они научились бережно относится к любому, кто входит в дом. Я же, в свою очередь, тоже взяла за правило принцип Бабы-Яги «накорми, напои, спать уложи, а потом вопрос задавай.»
Когда мы переехали в дом, поначалу мне было очень странно, что меня никто не встречает. Мальчишки просто не слышали, что я прихожу и обнаруживали меня значительно позже, когда мы пересекались в этом огромном доме. Я чувствовала какую-то неприкаянность. А они расстраивались, что не видели момент прихода. Теперь я, заходя домой кричу «Я дома!» И слышу, как ко мне по лестнице шлепают наперегонки люди, которым я дорога. И это правильно.