Акулы капитализма
Мои любимые режиссеры: Анджей Вайда, Акиро Куросава и Луис Бунюэль. Все трое, кстати, очень ценили творчество друг друга. Вероятно, это не случайно.
Странно, что, наверное, самый антикапиталистический фильм в истории кино снял Анджей Вайда, режиссер, в симпатиях к марксизму не замеченный. Я имею в виду, конечно, «Землю обетованную» (1974).
Действие фильма, поставленного по одноименному роману нобелевского лауреата Владислава Реймонта (1898), происходит в конце XIX века в Лодзи, центре текстильной промышленности, который называли «польским Манчестером». Трое молодых людей: польский шляхтич Кароль Боровецкий, еврей Мориц Вельт и немец Макс Баум дают друг другу клятву организовать собственное дело и построить самую крупную в городе ткацкую фабрику. Первоначального капитала у них нет, поэтому главной задачей становится разбогатеть любой ценой.
К этой цели они идут настойчиво, не брезгуя средствами, и в буквальном смысле по трупам: первое, что интересует Кароля (пока еще управляющего чужим заводом), когда одного из рабочих затянуло в работающий механизм - сколько ткани испорчено кровью погибшего.
Чем выше поднимаются герои по социальной лестнице, тем ниже их нравственное падение. В конечном счете они добиваются своего, но их триумф длится недолго. Фабрика, ради которой погублено столько жизней, превращается в пепел, подожженная конкурентами.
Лихорадочный темп фильма соответствует «золотой лихорадке» его героев, а натурализм в духе Эмиля Золя сочетается с бальзаковским гротеском.
Фильм получил золотую медаль на Московском кинофестивале 1975 г. и в том же году номинировался на Оскара как лучший иностранный фильм.
Фильм имел большой успех, хотя и встретил неоднозначную реакцию. Его сочли «марксистским», а некоторые диссиденты заподозрили режиссера в уступках господствующей коммунистической идеологии.
Однако показанные Вайдой картины душераздирающей нищеты и отчаяния, человеческой деградации и безжалостной эксплуатации не были им выдуманы. Именно так происходила «промышленная революция» не только в Царстве Польском, но и в России, и в викторианской Англии. Наверное, не стоит впадать в моральный пафос, поскольку культура всегда была красивым цветком, вырастающим на костях и обильно политым слезами «униженных и оскорбленных». Но об этом следует помнить, когда любуешься какими-нибудь «яйцами Фаберже».
Странно, что, наверное, самый антикапиталистический фильм в истории кино снял Анджей Вайда, режиссер, в симпатиях к марксизму не замеченный. Я имею в виду, конечно, «Землю обетованную» (1974).
Действие фильма, поставленного по одноименному роману нобелевского лауреата Владислава Реймонта (1898), происходит в конце XIX века в Лодзи, центре текстильной промышленности, который называли «польским Манчестером». Трое молодых людей: польский шляхтич Кароль Боровецкий, еврей Мориц Вельт и немец Макс Баум дают друг другу клятву организовать собственное дело и построить самую крупную в городе ткацкую фабрику. Первоначального капитала у них нет, поэтому главной задачей становится разбогатеть любой ценой.
К этой цели они идут настойчиво, не брезгуя средствами, и в буквальном смысле по трупам: первое, что интересует Кароля (пока еще управляющего чужим заводом), когда одного из рабочих затянуло в работающий механизм - сколько ткани испорчено кровью погибшего.
Чем выше поднимаются герои по социальной лестнице, тем ниже их нравственное падение. В конечном счете они добиваются своего, но их триумф длится недолго. Фабрика, ради которой погублено столько жизней, превращается в пепел, подожженная конкурентами.
Лихорадочный темп фильма соответствует «золотой лихорадке» его героев, а натурализм в духе Эмиля Золя сочетается с бальзаковским гротеском.
Фильм получил золотую медаль на Московском кинофестивале 1975 г. и в том же году номинировался на Оскара как лучший иностранный фильм.
Фильм имел большой успех, хотя и встретил неоднозначную реакцию. Его сочли «марксистским», а некоторые диссиденты заподозрили режиссера в уступках господствующей коммунистической идеологии.
Однако показанные Вайдой картины душераздирающей нищеты и отчаяния, человеческой деградации и безжалостной эксплуатации не были им выдуманы. Именно так происходила «промышленная революция» не только в Царстве Польском, но и в России, и в викторианской Англии. Наверное, не стоит впадать в моральный пафос, поскольку культура всегда была красивым цветком, вырастающим на костях и обильно политым слезами «униженных и оскорбленных». Но об этом следует помнить, когда любуешься какими-нибудь «яйцами Фаберже».