Чем бы дитя ни тешилось
Что, кто-то запомнил, как ранее я упоминал о возникшем засвете фоток в своем архаичном фотоаппарате? Ха, а вот сам я об этом уже и позабыл!
Ну как - забыл: в голову пришла светлая мысль, что ежели днем засвет есть, то вот ночью ему взяться будет неоткуда - а значит, можно поехать фонари ночью пофоткать. Гениально!
Вооружившись скайпом и телефоном, с утра пораньше договариваюсь с друзьями о встрече. Решено! Едем в Зеленоград.
Кстати, об утре: время - штука вообще дико относительная. Не то чтобы я пытался Эйнштейновскую теорию вспомнить, но одно знаю точно: если мне кто-то в будни в половину шестого утра позвонит, я, наверно, отвечу, но весь оставшийся день буду думать о необходимости выбрасывать куда-нибудь телефон на ночь. Но половина шестого утра в выходной день - это, извините, просто глубочайшая ночь. Настолько глубокая, что ругань и человеколюбие проснутся во мне куда раньше, чем я сам, если рука вдруг додумается поднести телефон к уху и поднять трубку.
Но, может быть (может быть), если выходные затянулись... То все, что раньше восьми утра, становится вечером предыдущего дня?
Как бы то ни было, вот мы и добрались! Друзья сочувственно взглянули на фот и выглядывающий из рюкзака штатив, осознали степень тяжести заболевания и попытались вылечить до наступления темноты. Не получилось, поэтому... Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы контакты из розетки не выковыривало! Больному решили дать переболеть под пристальным надзором.
И вот мы уже носимся по всему городу в поисках того-самого-фонаря, периодически останавливаясь в очередном сугробе, дабы что-то запечатлеть.
Итог вечера:
Ну как - забыл: в голову пришла светлая мысль, что ежели днем засвет есть, то вот ночью ему взяться будет неоткуда - а значит, можно поехать фонари ночью пофоткать. Гениально!
Вооружившись скайпом и телефоном, с утра пораньше договариваюсь с друзьями о встрече. Решено! Едем в Зеленоград.
Кстати, об утре: время - штука вообще дико относительная. Не то чтобы я пытался Эйнштейновскую теорию вспомнить, но одно знаю точно: если мне кто-то в будни в половину шестого утра позвонит, я, наверно, отвечу, но весь оставшийся день буду думать о необходимости выбрасывать куда-нибудь телефон на ночь. Но половина шестого утра в выходной день - это, извините, просто глубочайшая ночь. Настолько глубокая, что ругань и человеколюбие проснутся во мне куда раньше, чем я сам, если рука вдруг додумается поднести телефон к уху и поднять трубку.
Но, может быть (может быть), если выходные затянулись... То все, что раньше восьми утра, становится вечером предыдущего дня?
Как бы то ни было, вот мы и добрались! Друзья сочувственно взглянули на фот и выглядывающий из рюкзака штатив, осознали степень тяжести заболевания и попытались вылечить до наступления темноты. Не получилось, поэтому... Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы контакты из розетки не выковыривало! Больному решили дать переболеть под пристальным надзором.
И вот мы уже носимся по всему городу в поисках того-самого-фонаря, периодически останавливаясь в очередном сугробе, дабы что-то запечатлеть.
Итог вечера:
- три часа увлекательного времяпрепровождения на морозе (-15 по Цельсию);
- два ролика нещадно загубленной пленки;
- три замерзших друга;
- один разложенный раз 500 штатив;
- одна получившаяся фотография (из 12 отснятых).