Вика Ройтман "Йерве из Асседо"
Мы состоим из тех, кто нас сильно любил и кого любили мы, даже если они от нас ушли.
Так получилось, что с автором, Викой Ройтман, у меня целая цепочка жизненных пересечений.
С Викиным младшим братом в 10-12 классах сидел за одной партой мой сын Марк (светлая ему память..)
Через мою дочку я хорошо знакома с Викиной мамой. Викина близкая, еще одесская, подруга - дочь наших близких друзей. Ну и с самой Викой я сама много лет назад имела продолжительную телефонную беседу.
"Йерве́ из АсседО" мы обсуждали в рамках литературного клуба. Все время (а прошло уже полтора месяца) я приказывала себе: ну, давай же, пиши уже пост! you must do it!
И вот наконец я заставила себя зайти в ЖЖ-редактор.
Вы уже меня знаете, редко такое бывает, что книга оказывается моей. Здесь - тот случай.
Это очень хороший, просто очень хороший роман. Он о подростках и о тех, кто их окружает, о взрослении и становлении. История начинается в 1993 году в Одессе. Затем действие переносится в Иерусалим. Перед нами класс 15-летних подростков, репатриировавшихся в Израиль по программе НААЛЕ. Совершенно разные дети, абсолютно разные характеры - так что даже не совсем понятно, по каким критериям они прошли отбор на путь самостоятельной репатриации.
Я понимаю, что разговор здесь неминуемо перекинется на подростков-наалешников. Признаться честно, я знала только о двух подобных случаях, но с молодыми людьми, приехавшими в Страну самостоятельным путем, мне самой как-то пересекаться не приходилось.
В одной семье родители отправили дочку в Израиль, а сами решили, что хотят собрать со своего приусадебного участка (огорода?) годовой урожай клубники, вишни и осенних овощей.
Во второй семье девочку отправили по программе НААЛЕ, потому что маме нужен был еще год, чтобы защитить кандидатскую.
Дело происходило в те же годы, когда разворачивается действие книги "Йерве из Асседо"- в 1994-1995 годах. С родителями девочек я общалась уже в Израиле, знаю, как у них тогда сложилось. Одни успешно собрали и продали на рынке урожай. У мамы, которая собиралась защищаться, что-то сорвалось в последний момент, и она уехала, но без ученой степени.
Обеим девочкам-подросткам в их первый год в Израиле было очень нелегко, очень напряжно...
Tолько сейчас, прочитав книгу Вики, я смогла себе представить жизнь подростков-репатриантов. Вика писала не по-наслышке. Она сама много лет работала психологом в системе НААЛЕ. В романе под измененными именами фигурируют реальные люди - двое из участников нашего клуба (в прошлом наалешников) их даже узнали!
Мне понравилось все! Богатый льющийся Викин слог (уму непостижимо, как ей, приехавшей в Израиль 9-летней девочкой, удалось сохранить такой великолепный, богатый русский язык?) Глубокие, искренние образы инструкторов и детей. Реальность, переплетенная с чуточкой фэнтези и романтики. Сюжет, от которого невозможно оторваться. Мне очень не хотелось, чтобы книга кончалась!
Пост об этой книге сразу же после обсуждения выложила Женя sestra_milo
Женя, я еще раз благодарю тебя за выбор книги.
Рекомендую, от души.
P.S. Цитаты из книги
- Вы одесситка? - осторожно спросила я, ожидая, что в ответ она спросит, почему мне это так важно знать, и сама же объяснит, что потому важно, что мне хочется быть на нее похожей, или чтобы между нами было много общего, или потому что я полагаю, что только похожие на меня люди могут меня понять, а непохожие - не могут, или потому что я разделяю людей на своих и чужих, на черных и белых, на хороших и плохих, а это свойственно подростковому возрасту, как свойствен ему поиск авторитетов,
Чужие люди - они все равно люди, а особенно в Израиле. Потому что в Израиле “чужой” это только условность, и между людьми намного больше общего, чем различного, а когда тебе что-то срочно нужно или необходимо позарез, то тут же между тобой и самым чужим человеком налаживается связь.
Ад - это когда тебя никто не держит взаперти, а ты все равно не можешь выйти на свободу,.
Маша говорила, что в таких случаях главное не поддаваться, не избегать того, что вызывает страх. Не избегать самого страха. Больше всего на свете, говорила Маша, люди боятся собственного страха.
Невозможно все рассчитать и все предугадать. Мы не пророки. Невозможно все проконтролировать. Несчастья случаются, и невозможно всего избежать. И не следует. Жизнь такая, просто нужно учиться с ней смиряться.
Наверное, существуют в душе такие зоны, прикасаться к которым до поры до времени нельзя, потому что если коснешься не вовремя, незатянувшаяся рана так заболит, что продолжать дальше смиряться с действительностью станет невозможным.
Между обоими железным занавесом повисло “еслибы”. Эти каверзные частицы речи, изобретенные воображением, заставляют своих жертв тысячи раз проигрывать в голове иные варианты развития событий, которые в реальности изменить невозможно. Эти злополучные словечки мешают их жертвам смириться с тем, что есть, путая в сознании с тем, что могло бы быть.
“Еслибы” служит людям на пользу тогда, когда событие можно изменить не в воображении, а в действительности. Эти удивительные частицы речи - слуги двух господ одновременно: высокой надежды и глубокого отчаяния.