РАБОТА - НЕ ВОЛК! (Пик-Пак, Пикантные пакости)
Однажды пошел я на работу устраиваться. У меня же - два высших образования, плюс - академия, а тут, как раз, сторожа требуются.
Прихожу, значит, в отдел кадров, начальник меня взглядом смерил, и сразу - в лоб:
- Судимости есть?
- Откуда? - Удивляюсь. - Я же всю жизнь верой и правдой Родине служил.
А он:
- Ну, не скажите. Сейчас другие приоритеты, иные требования.
- Я, - говорю, - понимаю. Но, если надо, то я на все готов. Ради Родины, естественно. Службу в звании полковника закончил. Так сказать, и защитник, и человек, мыслящий национальными интересами.
А он в паспорт смотрит, глаза на лоб лезут.
- Какие такие национальные интересы у вас могут быть с такой фамилией?
- А, что? - Отвечаю. - Нормальная фамилия: Рубанович. Мне с нею в Советское время даже полком командовать доверили.
- Вот из-за таких, - он даже глазки, как у китайцев сузил, - Советский Союз и развалили. Чтоб, значит, другим неповадно было.
И сразу, как на допросе:
- А почему на такой ответственный пост, как сторож, решили устроиться?
- Так, у меня же, - признаюсь, - пенсия меньше двухсот долларов. И льгот лишили. Наказание за прежние достоинства, сами понимаете, хуже судимости!
Он - затылок почесал, и опять не соглашается.
- Прошлое и образование на сторожа у вас потянет. Да, вот, фамилия... С такими фамилиями ныне даже семья Романа Абрамовича в Британии живет.
- А я, - говорю, - белорус.
У него аж очки на лоб подпрыгнули:
- Этого нам только не хватало! Вы должны знать, как к такому сейчас в стране относятся. Там же - батька Лукашенко нефтяные и газовые трубы нам отдавать не собирается, голову не клонит, задирает… Вон, даже фильм про него показывали. «Крестный батька» называется.
- Ну, - поясняю, - и мы не лыком шиты. У нас на каждого батьку своя божья матерь найдется. Что казанская, что владимирская, что ореховская…
Он и в этом случае достойный ответ выискал:
- Это, - шепнул, почему-то глянув с опаской наверх, - уже богохульство.
Теперь уж меня понесло.
- Бого… че-е-его? - переспрашиваю.
Он, как две первые буквы произнес, вытянув губки трубочкой ху,.. сразу осекся при женщинах в отделе…
Но, меня теперь остановить было трудно.
- Вы, что, - переспрашиваю начальственным тоном, - сказку про попа и Балду даже не читали? Да как вы могли подумать, что у бога мамы не было, когда у нас ее семейные картинки в каждом храме?
Тут одна девица в его отделе, видно решила спасти начальника из неловкого положения, головку подняла и заявила:
- А я знаю, что такое балда!
Все обернулись на умилительное девичье личико. Наступила пауза.
- Кхе-кхе, - прервал паузу начальник, и добавил, - давайте, ближе к телу…
- То есть, к делу, - сразу поправился он, и погрозил девице пальцем: мол, я - тебя…
- Ну, что там у вас с фамилией, Ру-ба-но-вич? - прочитал он по складам, чтобы не ошибиться.
- От слова рубанок, - отвечаю, - так сказать, самый, что ни на есть, рабочий инструмент был.
- А что такое рубанок? - Снова вмешалась девица.
Начальник хотел ей что-то ответить, но он и сам, видать, уже не мыслил, что это такое?
- А с прошлым Чубайса, это как-то связано? - С опаской обратился он ко мне.
- Ну, что вы?! - Говорю. - У Чубайса был рубильник! Рубанок тут совсем ни при чем.
Начальник на минуту, вроде, как, успокоился, но, взглянув в паспорт, вновь растревожился.
- Что же делать? - Спросил он у самого себя. - Одни алкаши приходят устраиваться, у вас, как бы все - ничего, да фамилия…
А далее, кадровик ко мне обратился:
- Вот, были б вы каким-нибудь Рубановым, или Рубаниным, Рубанибуллиным, или, по крайней мере, - Рубаняном, то есть с русской фамилией, - все было бы на мази. А тут у вас этот «ВИЧ» на конце. В 1937 году только за ношение такой фамилии расстрелять могли.
- Правда, - он поправился со вздохом, - сейчас уже не те времена, международный кризис свирепствует…
- Да я все понимаю, - отвечаю, - в международное обострение с такой международной фамилией расстреливать пока нельзя. Да и с патронами в стране, наверняка, туговато…
- Да при чем здесь патроны, - отмахнулся он в смягченном тоне, - на таких, как вы, управа имеется.
- Вон, и наци… - он почему-то запнулся, подбирая приличное продолжение, - …ональные партии, и скинхеды, и «наши» растут как грибы на удобрениях при денежном поливе.
И в этот момент меня осенило!
- А вы, - говорю, - товарищ начальник, на мое, так сказать, лицо внимательно посмотрите!
Он взглянул равнодушно:
- И что?
- Как, что? - Обрадовался я достигнутому взаимопониманию. - На нем фамилия моя написана?
Он оценил анфас, профиль…
- Нет, - соглашается.
- Вот, - радуюсь, - о ней, кроме нас с вами, вашего руководства и бухгалтера никто знать не будет.
- Зато… - Я важно поворотил головой из стороны в сторону, - Башка-то у меня - лысая! Вылитый скинхед-ветеран! Сплошное уважение и почет пойдет!
- Это точно! - Обрадовался кадровик, глядя на мой гладко выбритый череп. - Вылитый Розенбаум… Или… Котовский…
- Блин, - сорвалось у него, - да, что это, ни одного лысого русского для примера уже не найти…
И, махнув рукой, бросил своим сотрудникам:
- Зачисляйте! Главное, хоть не пьет.
*
…С той поры я и работаю сторожем. Работа - не волк, а все - прибавка в семью. Теперь хоть за квартиру, телефон и услуги ЖКХ расплатиться можно. На полковничью пенсию, сами понимаете, сегодня у нас особо не разживешься. Для этого, какие-либо другие заслуги нужны.
Охраняю склад китайских пуховиков из пекинской утятины, списанных из-за отсутствия спроса, но пока нужных, на всякий случай. А, вдруг, опять кто-то, из-за таких, как я, страну развалит? Народ и этому барахлу будет рад! Все раскупят! И на фамилию не глянут…
И хоть я один сторож всего, на Доске почета моя фотография: лысая башка, сверху надпись «Лучший сторож нашей компании». Внизу, для ясности: «Полковник запаса Борис Иосифович Рубанов».
Начальник разъяснил:
- Ты, - говорит, - не обижайся, что мы тебя укоротили. Сам понимаешь, Борис - имя уже привычное, у нас их два в стране было: царь и президент. Иосиф тоже, как отец народов, нареканий давно уже не вызывает, верным курсом, значит, шли. А вот, с фамилией, народ может не понять: вроде, как два отчества получается. Спрашивать будут: «Так он, кто - Борис Иосифович или Борис Рубанович?», - а что отвечать? Нам лишние вопросы не нужны.
Ну, я же понимаю, обиды не таю. Все, как говорится, в национальных интересах.
А по ночам, когда на посту в сон клонить начинает, я молодость вспоминаю.
- Рубанович! - Кричу сам себе.
- Я! - сам же отвечаю, вскакивая по стойке смирно.
- На защиту священных интересов Родины, Ша-а-гом, Марш!
И шлепаю строевым шагом вдоль склада, напевая «Интернационал» на мотив «Семь-сорок»:
- Это и есть последний,
Это и есть последний,
Самый последний,
Решительный бой!..