МОНОЛОГ ЧЕРНОГО ВОРОНА
Я, когда с этим монологом на сцену выхожу, выдерживаю многозначительную паузу, медленно поворачиваю голову вправо, гордо показываю профиль, потом, также - влево…
После чего спрашиваю у зрителей:
- Узнали?
Я - птица счастья России.
Черный ворон!
Мы только в России рождаемся, только в ней, родной, обитаем и по 300 лет живем припеваючи. Это наша Родина, товарищи!
От Москвы да самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Черный ворон - истинный хозяин
Необъятной родины своей.
Даже в Украине, Западной Европии, Скандинавии и в Северной Америке нас не встретить. Там вороны серые живут. Ну, не нравится нам там жить рядом с их серостью и прочими выкрутасами. Не нравится нам и соседка Незалежная! Ничего там не залеживается, все сразу, подчистую куда-то метут. Сала нам не подадут, не поделятся! Да, говорят, что и редкая птица у них там долетит до середины Днепра: не иначе, думаю, собьют, чтоб поперед не высовывалась…
Правда, в другие страны мы иногда, как интуристы наведываемся. Ну, в Китай, где народ тамошних нахлебников - воробьев - уничтожил. В Европе бываем. Немцы нас, как диковину, хорошо привечают. У них же там по полям, озерам да фонтанам утки всякие, дикие, гуси, такие же, лебля..., лебеди важно плавают, расхаживают, жиреют. У нас бы - пулей носились от наших мужиков с лопатами, как дармовая закуска!
А тут мы, к немцам, черные, стаями... Ну, вылитые ихние былые войска, только - русские. У немцев-то с исторической памятью все нормально. Они нам сразу - мисочки выставляют, хлеба свеженького туда накрошат, шнапса подольют... Вот, мол, вам гости дорогие, наше гостеприимство, с окрошкой немецкого разлива...
Мы потом им, чисто по-русски выдаем. Вы только представьте пьяного русского черного ворона в Германии. Нам же ихняя страна тесной становится! Не тот размах! У нас куража на всю Европу вместе с Америкой хватит! Какой русский не любит быстрой езды! Какой черный ворон, скажу я вам, не любит сверхскоростного полета?! От нас там даже «Мерседессы» шарахаются, а «Ауди» вообще в стопор впадают. Вся полиция по тревоге выскакивает, и ничего поделать не может: пьян да умен - семь угодий в нем.
Мы же, естественно, пока каким-нибудь петухам Гамбургским морды не набьем, - не успокаиваемся. Потом ихние петухи, селезни, гусаки и те же - лебля..., лебеди удивляются: с чего бы это вдруг ихние женские половины «варёний» яйца несут?
Недавно орнитологи - это ученые, которые ворон считают - подглядели и сделали открытие. Оказалось, что питерские вороны - братва наша из второпрестольной - зимуют в Париже, мурманские - в Санкт-Петербурге кормятся; в Харькове - московские. А в Подмосковье и Москву - архангельские слетаются. Вы только представьте: стаи наших черных архангелов летят… Короче, ест, где погулять, разгуляться... Но, весной все наши, как истинные патриоты, возвращаются на Родину, к родным деревам, улицам, полям, площадям...
Конечно, мы по пьянке не орем: Россия! Россия!
Но, зато, как каркаем!
Мы же - самые, что ни на есть, патриоты.
*
Вон, в Польше готовится к запуску новая американская баллистическая ракета.
А мы с корешем - грачом - сидим дереве, возле границы, за стартовой площадкой наблюдаем.
- Взлетит! - крекчет Грач продажный.
- Не взлетит! - уверенно говорю я.
Происходит запуск, и ракета взрывается.
- Это ты накаркал! - орет Грач.
- Служу России! - отвечаю четко.
*
Это, кто там ляпнул, что символ России - медведь? Вы когда в последний раз с живым мишкой встречались, не говоря уже про стаи медведей? А мы - повсюду! Гнездимся и на опушках леса, и в населенных пунктах, как отдельными парами, так и в центрах больших городов собираемся стаями. Надо было не партию медведей создавать, а, так сказать, чисто отечественную, всенародную партию черных воронов! Ну, и ворон, соответственно. Мы людей не боимся, от народа не шарахаемся, народ не обираем. Мы вместе со всем, всеядным людом питаемся одной и той же пищей, можно сказать, одной и той же гадостью. Мы неприхотливые и всеядные.
А народ, как нас ценит, уважает!? Вам когда-нибудь подавали ворону-табака? То-то и оно!
Вон, по всей стране «птичий грипп» организовали, кур, петухов, уток, гусей, индюшек и даже голубей, целыми дворами и птицефабриками - под нож… А мы - остались! Нам никакой геноцид не страшен!
Еще в 1837 году, унтер-офицер Невского пехотного полка Александр Веревкин, когда шел на службу по дорожке под высокими деревами, где наша братва сидела, сочинил про меня:
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
И Чапай эту песню любил. Многие ее и сейчас поют.
Боря Моисеев, шустрый такой, как бы спел!?
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!
Мы непременно витаем в русских сказках и песнях. Ну-ка, кто помнит? Навскидку подскажу:
- Черный ворон - храбрый воин;
- Черный ворон - друг ты мой залетный;
- Краче, краче, черный ворон - поет народ Батьки Лукашенко, глядя на Кремль.
Отливающего черным атласным блеском коня называют - вороным, а специально обработанную сталь - вороненой.
Очень популярный в народе автомобиль, нашим именем, вернее, имени нас, назвали: «Черный ворон»!
Мы, вообще, - птицы вольные, вещие, умные, говорящие.
Чёрный ворон-говорун у дорог сидит,
Как вещун или колдун всем судьбу твердит…
Вещие, - это, значит, экстрасенсы, по-новому. На перекрестках дорог наши старики-вещуны на камнях сидели, путникам советы давали. Мол, направо пойдешь, к коммунистам попадешь! У них вся правота и даже газета «Правда» есть, естественно, вместе с «Комсомольской правдой». «Налево» - надо быть очень осторожным, чтоб жена не застукала. Остается только - вперед и назад. Но, тут мы всегда загадочную интригу оставляем, мол, сами думайте, и - улетаем… Вот народ веками и дергается: шаг вперед - два шага назад… И ведь, привык так жить!
Ну, ума у нас даже власть не занимает, сама по себе дуреет…
Знаменитый знаток животных профессор Конрад Лоренц считает ворона самой умной, смышленой и высокоразвитой из всех птиц, приносящей больше пользы, чем вреда.
Мы же и поговорить по душам можем! Правда, нас сегодня мало, кто слушает, а зря.
Сейчас же, как? Каждый, что-то потихонечку тырит, мухлюет, сам маракует, хитрит, мало с кем делится… Словом, все в чуждый России образ жизни ударились. Потому и попугаев, этих петухов крашенных, из-за бугра завозить стали. Каждому - отдельную камеру с решетками… А те, придурки, балдеют: мол, мы в авторитете, срок тянем!.. И клювиками своими кривыми: щелк-щелк, кряк-кряк… Болтуны хохлатые!
Материться по-нашему научились, и шестерят перед всеми: твой муж - ля-ля-ля; твоя жена - бе-бе-бе; сын - ой-ёй-ёй; а дочка - у-у-у…
Их из дома сразу другим перепродают… И ведь покупают этих тварей продажных с охотой: мол, ну-ка, расскажи, что там твои прежние хозяева делали? И эти шпионы болтливые, давай, заливаться!..
Некоторых в офисы переместили. Они там все надыбали… Налоговая или менты только заявятся, сразу к ним. Семечек сыпанут, и те, за семечки паршивые, про родного хозяина полный расклад делают: кто приходил, кто чего говорил, кто чего и сколько давал, куда спрятали… И босс со всей компанией прямиком в «Черный ворон», и - век воли не видать.
Я этим бизнесменам сколько раз говорил: «Гоните этих попок подальше! Они только хвостами вертеть могут. Вы бы еще себе в офис дятлов посадили, чтоб стучали по полной… Нас, вещих, мудрых и своих слушать надо!»
Не понимают, дураки. Мол, вы накаркать можете…
*
Правда, иногда и на нас жалобы поступают.
Вон, в зоопарке, обезьяна прибегает к директору:
- Я больше жить не могу рядом с жирафом. Дайте мне другую клетку.
- А что такое? - спрашивает директор зоопарка.
- Да, ворон прилетает (они же всегда любят высоко сидеть), садится ему на голову и целый день рассказывает смешные анекдоты. За день так нахохочешься! А тут к вечеру и жираф начинает понимать юмор. И потом он еще смеется всю ночь. А с утра все сначала.
*
Поэтому нас в зоопарках не держат. А мы же еще и не продаемся! Нас никто и не покупает. Мы сами свободу любим, и другим жить даем. Понятия имеем. Да, на всех нас - клеток не наделаешь, не напасешься.
К тому же, Черный ворон занесен в Красную книгу... То есть, за каждого из нас могут до красноты и рожу набить. Но, мы и сами за себя постоять умеем!
Мы же по триста лет живем! Арабы нас вообще считали бессмертными. Мы кого только не помним!
Я, например, был рожден 200 лет назад самым естественным способом, то есть, из яйца. Не так, как это у людей делается. Вы, я думаю, знаете.
Через год русский язык от народа усвоил, родину полюбил… А тут и Наполеон в Россию наведался. Я как-то над ним, на дерево сел, и по-русски говорю ему: «Ты, б…, куда ж, ё…, прешься»? Про его маму ему напомнил… Он не прислушался, но орден мне дал. Снял со своей груди, положил на стол… Ну, я, значит, быстренько взял, и к своим полетел. Потом историки писали и переписывали друг у друга, как ворон (я, то есть), Наполеону беду накаркал. А я предупреждал! За что в гнезде и орден тот храню.
…Ваню Крылова, поэта толстопузого, помню. Завистливый и брехливый был. Извращенец! Он про наших девочек басни сочинял.
«Вороне где-то бог послал кусочек сыра»… Он не только сыра, зернышка не подкинет. Лису-плутовку туда приплел…
Войны хорошо помню. Сытно было. И фашистам мы на головы гадили. Причем, старались больше высоким чинам прямо на фуражки залепить…
Путина видел… Издалека.
Мы же, птицы вольные, где хотим, там и летаем. Ночью, естественно, спим. А с утра, только солнышко встанет, мы - кормиться. Еды сейчас везде полно. С базаров машинами вывозят. Еще бы колбасу из оберток вытаскивали, совсем красота была бы. Следом бомжи подтягиваются…
А мы, наедимся, и по всему городу, на деревья сядем, веселые утренники с конкурсами устраиваем. Народ толпами на работу спешит, а мы, сверху, каждого отмечаем. Как, кто попадет, куда надо, все сразу, как овациями: кар-кар-кар!
- Ой, вон бухгалтерша с новой прической!
Ляп! Шлеп! Кар-кар-кар!
- Ваську-охранника не тронь! Он нам миски с едой из столовой подает.
- Ой, машина генерального подкатила!
- Не суетись! Возьми точный прицел! Подожди, когда выйдет.
Ляп! Шлеп! Кар-кар-кар!
Мы - птицы приметные! Глаз у нас наметан. Нечего перед нами нос кверху задирать! Мы, сразу:
- Ляп! Шлеп! Кар-кар-кар!
А тем, кто ничего не понял, поясняю:
- Я - птица счастья России! Черный ворон!