Я отсидел свой срок в большой тюрьме народов,
Прошел я сколько смог и зон, и лагерей.
Но вот сказали мне, что дали всем свободу,
Да только, что теперь мы будем делать с ней?
Торчим ногами вверх, как пни в лесоповале,
Заложники утех: то страсть, а то - напасть.
Так хочется украсть, да все разворовали,
Разворовали так, что нечего украсть.
Свободою горим, никто ни с кем не сладит,
Но выдавить хотим тоскливую слезу.
Те, кто пролез на верх, сидят и тихо гадят,
Стремясь попасть на тех, которые внизу.
Те, что не при деньгах - несолоно хлебавши,
Рукой прикрывши пах, ныряют в грязь лицом.
Свобода всем свербит, и каждый ангел падший
Рогами норовит боднуть перед Творцом.
Нам стук колес времён давно уж опостылел,
Клюем подножий корм, да все кишка тонка.
В Рай манит херувим, а что мы там забыли?
Приедем, поглядим, какие там срока.
Свобода нас зовет в неведомые дали,
Да мы, который год, висим на волоске.
А новые жрецы свое уже урвали,
Мечтают, подлецы, о сильной, о руке.
Рука - лиха беда, приманка для уродов,
Под нею, как всегда: чихнешь, и сразу - зэк.
И вновь погонит плеть, назад, в тюрьму народов,
Чтоб в волю посидеть, да и рвануть в побег.