(no subject)
я была на украине. мне было там очень плохо. сначала морально, потом и физически. я даже летела туда с трудностями (в самолете было совершенно ужасно, и ночь перед полетом я не спала, а вылет был в 4 утра, в самолете тоже поспать нормально не удалось, и на завтрак был омлет, который пах на весь салон, а меня всегда тошнит от запаха яиц, если это только не чистый желток или не яйца пашот). прилетела в киев, а там холод и дождь, и ужасный невкусный суп пересоленный. потом из киева в харьков уже было намного приятней ехать на экспрессе, вагон был почти пустой, было около пяти человек, не считая меня. харьков встретил холодом и осенней сыростью. но даже в этой сырости у меня пересыхали волосы и кожа. меня раздражало совершенно все. я каждую минуту хотела домой, в тель-авив. но было и то, ради чего я даже подумала - а не остаться бы? там была мама. там был мой дом. там был папа. там у меня каждый день была работа. я сделала больше татуировок, чем рассчитывала. было очень интересно - и делать новые, осознавая и чувствуя, насколько я выросла за это время, и смотреть как зажили старые, которые делала перед отлетом. там я видела снег. в то время, когда, как всегда, еще не включили домашнее отопление, за окном с утра падал снег, самый настоящий. за окном был снег и плюс три, а дома было плюс тринадцать. как можно жить в таких условиях и соблюдать спокойствие? кому-то, наверное, и так вполне нормально, но я не могу, когда мне холодно. мне лучше верхняя полка в сауне, чем в двух свитерах и с обогревателем. мне было сложно - мерзнуть, ухаживать за бабушкой. два-три раза в день я ездила домой - работать или просто отдыхать и кушать. ехать домой от бабушки - от сорока минут до часа. но мне было все равно тогда. и сейчас было бы все равно.
я очень сильно разругалась с авивом в этот период, и это конечно сил не придавало. потом мы помирились, уже в самом конце моего пребывания в харькове. потом был киев. это было и грустно и смешно. но там была катя. люди приходят в мою жизнь и уходят из нее, а катя остается. потому что она катя. она такая.
потом я летела в очень-очень приятной компании обратно в тель-авив, домой. а когда прилетела, то поняла, что дома моего там пока что и нет, и когда будет вообще не понятно. у меня здесь нет семьи. и нет дома. одно без другого бывает, но пока что у меня здесь нет ничего, кроме меня самой.
мне в последнее время совершенно ничего не хочется делать. я погасла. я чего-то жду, что вот-вот, но не чувствую пока что ничего. пока что все серо, ленно, уныло и никак. у меня есть я и моя свобода, которой совершенно не получается пользоваться. еще у меня есть авив. он видит, что со мной что-то происходит, но не знает, что. потому что я не рассказываю, даже когда он спрашивает. потому что я не могу это сформулировать. я не знаю, как. мне кажется, мне нужна чужая помощь.
я очень сильно разругалась с авивом в этот период, и это конечно сил не придавало. потом мы помирились, уже в самом конце моего пребывания в харькове. потом был киев. это было и грустно и смешно. но там была катя. люди приходят в мою жизнь и уходят из нее, а катя остается. потому что она катя. она такая.
потом я летела в очень-очень приятной компании обратно в тель-авив, домой. а когда прилетела, то поняла, что дома моего там пока что и нет, и когда будет вообще не понятно. у меня здесь нет семьи. и нет дома. одно без другого бывает, но пока что у меня здесь нет ничего, кроме меня самой.
мне в последнее время совершенно ничего не хочется делать. я погасла. я чего-то жду, что вот-вот, но не чувствую пока что ничего. пока что все серо, ленно, уныло и никак. у меня есть я и моя свобода, которой совершенно не получается пользоваться. еще у меня есть авив. он видит, что со мной что-то происходит, но не знает, что. потому что я не рассказываю, даже когда он спрашивает. потому что я не могу это сформулировать. я не знаю, как. мне кажется, мне нужна чужая помощь.