телеграмма.
Что до неба, что до луны, что до облака - одинаково не докличешься. Хватит силы ли
Пронести себя через мост зимы? Ты хороший, боженька, но шутлив, шкодлив.
Ищешь, ищешь тебя - не наищешься. Все ты около. Дай мне хлеба, боженька, а ее храни.
Я же знаю, боженька, в чувствах ты - ювелир, факир. А сатиром прикинешься - значит мы, твои дети, творим не так.
Дай мне силы, боженька, а ее береги, храни. И не так и важно, что все не складно - зато посмешим зевак.
Ты, смеясь, раскидывай божию благодать. Со снежинками смешивай, пусть и тают на языке. А я, боженька, молча, плюшевым мишкой тебя положу в кровать. И засну на твоей руке.
Будет сниться мне город пряничный, весь в снегу. И на мостовых лед ломается, как слюда. И по этому городу я, все бегу.. бегу.. Мимо всех часовых и частных, понимая к кому, куда...
Что до неба, что до луны, что тебе до нас - одинаково не докличешься.
Ты хороший, боженька, но шутлив, шкодлив. Смотришь, щуря глаз
Дай мне хлеба, боженька, а ее храни…Ищешь, ищешь тебя - не наищешься..
Пронести себя через мост зимы? Ты хороший, боженька, но шутлив, шкодлив.
Ищешь, ищешь тебя - не наищешься. Все ты около. Дай мне хлеба, боженька, а ее храни.
Я же знаю, боженька, в чувствах ты - ювелир, факир. А сатиром прикинешься - значит мы, твои дети, творим не так.
Дай мне силы, боженька, а ее береги, храни. И не так и важно, что все не складно - зато посмешим зевак.
Ты, смеясь, раскидывай божию благодать. Со снежинками смешивай, пусть и тают на языке. А я, боженька, молча, плюшевым мишкой тебя положу в кровать. И засну на твоей руке.
Будет сниться мне город пряничный, весь в снегу. И на мостовых лед ломается, как слюда. И по этому городу я, все бегу.. бегу.. Мимо всех часовых и частных, понимая к кому, куда...
Что до неба, что до луны, что тебе до нас - одинаково не докличешься.
Ты хороший, боженька, но шутлив, шкодлив. Смотришь, щуря глаз
Дай мне хлеба, боженька, а ее храни…Ищешь, ищешь тебя - не наищешься..