(no subject)
У меня приступ весеннего нарциссизма, да такого острого, что даже слегка мутит от цвета собственных глаз: густая июльская зелень со вспышкой предгрозового ветра, выдувающего духоту из сумеречного леса, и зрачковым падением в бездну в самой его сердцевине.
Хочется вылепить себя заново из тяжелой, плотной, влажной глины, сминая ладонями податливую массу и выглаживая пальцами силуэт. Я новая, с этими своими волосами, мыслями, людьми вокруг меня, которые во мне же и отражаются. Я окружена, словно шелковым шарфом, облаком нового аромата. Я ловлю запахи, как чуткая, осторожная кошка, прислушиваясь к этому новому звучанию себя.
Меня штырит через день просто от осознания жизни на этом свете до такой степени, что не спасает ни музыка, ни книги, ни живое общение. У меня просто заходится дыхание, как за пятнадцать секунд до долгожданного поцелуя, когда его нет еще физически, но он уже напитал собой весь воздух вокруг.
Я так глубоко погружена в закипающий, исходящий запахами и звуками внутренний мир, что часовое чтение книги оборачивается несколькими месяцами самостоятельно прожитой жизни.
Сегодня мне особенно ярко видится тревожный летний лес, в котором с минуты на минуту должна начаться гроза, до ощущения сильного теплого ветра на покрытых мурашками плечах.
Хочется вылепить себя заново из тяжелой, плотной, влажной глины, сминая ладонями податливую массу и выглаживая пальцами силуэт. Я новая, с этими своими волосами, мыслями, людьми вокруг меня, которые во мне же и отражаются. Я окружена, словно шелковым шарфом, облаком нового аромата. Я ловлю запахи, как чуткая, осторожная кошка, прислушиваясь к этому новому звучанию себя.
Меня штырит через день просто от осознания жизни на этом свете до такой степени, что не спасает ни музыка, ни книги, ни живое общение. У меня просто заходится дыхание, как за пятнадцать секунд до долгожданного поцелуя, когда его нет еще физически, но он уже напитал собой весь воздух вокруг.
Я так глубоко погружена в закипающий, исходящий запахами и звуками внутренний мир, что часовое чтение книги оборачивается несколькими месяцами самостоятельно прожитой жизни.
Сегодня мне особенно ярко видится тревожный летний лес, в котором с минуты на минуту должна начаться гроза, до ощущения сильного теплого ветра на покрытых мурашками плечах.