Был один, который не стрелял
Случайно у юзера el_cambio в комментах вдруг опять всплыла тема Ульмана - офицера, приказавшего расстрелять машину с мирными жителями-чеченцами, оправданного присяжными, судимого вновь и сейчас скрывающегося от российского «правосудия». Я не удержался, вступил в полемику. А то ведь те же набившие оскомину аргументы - «он-де исполнял приказ», «иначе его бы отдали под трибунал»…
Неожиданно в связи с этим вспомнилась на вид совсем другая история, рассказанная моим попутчиком. Я летом ехал в одном купе с очень симпатичным семейством: муж да жена, назовем их Дима и Оля. Обоим лет по 35, направлялись в отпуск. Разговорились; оказалось, что оба работают на железной дороге, жена кем-то вроде диспетчера, он - начальником небольшой станции.
- Ну, - говорю, - начальником в ваши годы - это, наверно, неплохо!
- Да не очень-то, - возражает парень. - Станция у нас маленькая, пойти особо некуда. Весь населенный пункт - десяток домов. И до города - 60 км. Не разбежишься…
Жена, как бы в подтверждение, вздыхает. Парень тут же улыбается, говорит поспешно:
- Нет-нет, ничего! Так-то действительно жить можно; работа есть, все в порядке.
- Ну и не век же вам там сидеть, - успокаивающе говорю я. - Глядишь, через какое-то время переведут вас на станцию покрупнее, а то и в город…
- Да нет, - вдруг жестко говорит Дима. - Я-то знаю точно: меня с этой станции больше никуда не переведут.
- Как это?!
- Да вот так. Моя карьера на железной дороге достигла потолка - дальше ходу нет. Я это знаю, и начальство мое знает. И идти мне с «железки» тоже некуда; работы у нас другой не найти, да и образование у меня железнодорожное, «на гражданке» я никому не нужен.
Не особо рвался Дима рассказывать свою историю, но мне удалось его разговорить. Кому и открывать душу, как не такому, как я, случайному попутчику? К тому ж, как мне показалось, ему и самому ему хотелось с кем-то поделиться. Тяжело все носить в себе - пусть даже жена тебя во всем поддерживает.
В общем, оказывается, что уже лет пять назад Дима стал начальником точно такой же - то есть такого же класса - станции. Он считался на железной дороге молодым и перспективным, его хвалили, продвигали. А вскоре и вообще ему улыбнулась удача: «образованного и дельного парня с периферии» заметили в Ревизорской службе ОАО «РЖД» - и предложили ему перейти в ревизоры. Работа ответственная, но перспективы там открывались еще более ослепительные: можно было быстро подняться до хорошей должности не только в областном центре, но и, возможно, даже в Москве.
Дело в том, что у Димы оказалось очень ценное качество именно для ревизорской службы: феноменальная память. На железной дороге, по словам моих попутчиков, огромное количество инструкций, параграфов, нормативов, каждый день приходит множество телеграмм, что-то уточняющих, подправляющих, описывающих происшествия. Ревизору по безопасности надо знать, по идее, всё, желательно наизусть. На это в реальности мало кто способен. А Дима мог чеканить целые параграфы, со всеми цифрами и фамилиями, из телеграмм шести- и чуть ли не десятилетней давности!
В новой ипостаси ревизора Дима быстро освоился: ездил в командировки по всей Дороге, работа ему нравилась, начальство хвалило, ему уже в открытую «светило» место замначальника в Управлении, зарплата у ревизорского аппарата тоже побольше, чем у «просто» железнодорожников… Отработал несколько лет, новое назначение - уже через пару-тройку месяцев. И тут его вызывают к высокому начальнику, и тот, улыбаясь, лично дает «самое ответственное поручение». Мол, вы у нас один из самых ценных сотрудников, поэтому поручаю лично Вам: поедете в депо такое-то, как бы с общей инспекцией, но конкретно Ваша задача - другая.
- Какая? - спросил Дима.
- Там работает один человек… Фамилия такая-то, должность такая-то. Так вот: Ваша задача - чтобы этот человек там больше не работал.
И посмотрел «со значением». Типа - для вас, Дмитрий Валерьевич, это финальная проверка. Отработаете - все дороги открыты.
- Что значит «чтобы не работал»? - не понял я. - То есть вы должны были подловить этого человека на чем-то и добиться его увольнения, так, что ли?
- Да, - подтвердил Дима. - Я же ревизор был.
- Ну а вы? Отказались?!
- Нет, - чуть не виновато сказал Дима. - Я ТАМ не отказался. Я в эту командировку поехал… но там ничего не стал делать.
- Почему? Вы что, знали того человека, которого надо было «убрать»?
- Нет. Я вообще его не знал и никогда до этого даже не видел. Он был совершенно обычный мужик… Но я просто не стал ничего делать, и всё.
- Но почему?
- Да так просто, - развел руками Дима. - Не захотел. С какой стати? Ну во-от… В ту командировку я съездил, приехал, поработал еще месяца два… А потом мне и говорят - мол, сам понимаешь, конечно, никакого повышения тебе теперь не будет, вообще в ревизорах ты больше не нужен, но так и быть: есть одна вакансия на такой же станции, типа той, на которой ты уже работал. Переходи туда с глаз долой, ДУРАК.
С тех пор на той станции в 10 домов Дима и работает. Причем зная, что «железка» - единая система, и на нем теперь клеймо прокаженного. Вовсе с Дороги его не уволили, как он считает, исключительно потому, что он хотя бы не стал «шум поднимать», однако дали понять, что «саботаж» там не прощают.
Понравилась мне та пара, ей-богу. Дима такой ершистый, все хорохорится, жена его явно любит. Но грусть в их взглядах проскальзывает…
Вернемся теперь к Ульману. «Эль Камбио» по имени Станислав что-то лепетал по поводу «трибунала за нарушение приказа», который будто бы грозил бравому капитану за отказ расстрелять пассажиров остановленной им машины. Это, конечно, полная чушь; даже в Российской армии трудно представить себе военный суд, в котором выступил бы командир Ульмана со слезной жалобой: я, мол, полковник Такой-то, приказал капитану расстрелять без суда и следствия безоружного старика и беременную женщину, а он, гад, меня не послушал! Накажите его за это!!
Такой «трибунал», естественно, мог бы состояться только в воспаленном мозгу пламенного «борца с режимом» Эль Камбио - Ульману он бы точно не грозил. Однако ему, безусловно, грозило бы кое-что другое. А именно: вполне вероятно, что, откажись Ульман исполнять явно противозаконный приказ, он бы перестал быть «на хорошем счету у начальства».
Да, вот так вот; был на хорошем счету, а стал бы на плохом. И все из-за каких-то чеченцев, которые Ульману вообще никто! Стали бы начальники меж собой говорить об Ульмане: «Да тот капитанчик какой-то… не такой. Мутный какой-то, с гонором. Себе на уме. Это я делать буду, то я делать не буду. На хрена он вообще нужен?!»
А на фига такое счастье Ульману - оказаться на плохом счету? Он человек нормальный, о карьере наверняка думал. Не век же ему в капитанах ходить, верно?
А Дима отказался. Хотя ему ведь не убить человека предлагали - всего лишь уволить. Сделать, по сути, обычную ревизорскую работу! Даже и особо кривить душой не надо было; железнодорожники ведь не зря говорят, что у них придраться можно к кому угодно, хоть к телеграфному столбу; у любого, если хорошо поискать, хоть какие-то нарушения, да есть. «Подвести под монастырь» - раз плюнуть! Особенно, если знаешь наизусть все инструкции и телеграммы за последние шесть лет…
Почему Дима отказался? «Противно как-то стало», говорит.
Ульман, вишь, не отказался. Взял да и расстрелял шесть человек. Ни за что. Просто в качестве «прогиба» перед начальством.
Люди разные… (2010)
Неожиданно в связи с этим вспомнилась на вид совсем другая история, рассказанная моим попутчиком. Я летом ехал в одном купе с очень симпатичным семейством: муж да жена, назовем их Дима и Оля. Обоим лет по 35, направлялись в отпуск. Разговорились; оказалось, что оба работают на железной дороге, жена кем-то вроде диспетчера, он - начальником небольшой станции.
- Ну, - говорю, - начальником в ваши годы - это, наверно, неплохо!
- Да не очень-то, - возражает парень. - Станция у нас маленькая, пойти особо некуда. Весь населенный пункт - десяток домов. И до города - 60 км. Не разбежишься…
Жена, как бы в подтверждение, вздыхает. Парень тут же улыбается, говорит поспешно:
- Нет-нет, ничего! Так-то действительно жить можно; работа есть, все в порядке.
- Ну и не век же вам там сидеть, - успокаивающе говорю я. - Глядишь, через какое-то время переведут вас на станцию покрупнее, а то и в город…
- Да нет, - вдруг жестко говорит Дима. - Я-то знаю точно: меня с этой станции больше никуда не переведут.
- Как это?!
- Да вот так. Моя карьера на железной дороге достигла потолка - дальше ходу нет. Я это знаю, и начальство мое знает. И идти мне с «железки» тоже некуда; работы у нас другой не найти, да и образование у меня железнодорожное, «на гражданке» я никому не нужен.
Не особо рвался Дима рассказывать свою историю, но мне удалось его разговорить. Кому и открывать душу, как не такому, как я, случайному попутчику? К тому ж, как мне показалось, ему и самому ему хотелось с кем-то поделиться. Тяжело все носить в себе - пусть даже жена тебя во всем поддерживает.
В общем, оказывается, что уже лет пять назад Дима стал начальником точно такой же - то есть такого же класса - станции. Он считался на железной дороге молодым и перспективным, его хвалили, продвигали. А вскоре и вообще ему улыбнулась удача: «образованного и дельного парня с периферии» заметили в Ревизорской службе ОАО «РЖД» - и предложили ему перейти в ревизоры. Работа ответственная, но перспективы там открывались еще более ослепительные: можно было быстро подняться до хорошей должности не только в областном центре, но и, возможно, даже в Москве.
Дело в том, что у Димы оказалось очень ценное качество именно для ревизорской службы: феноменальная память. На железной дороге, по словам моих попутчиков, огромное количество инструкций, параграфов, нормативов, каждый день приходит множество телеграмм, что-то уточняющих, подправляющих, описывающих происшествия. Ревизору по безопасности надо знать, по идее, всё, желательно наизусть. На это в реальности мало кто способен. А Дима мог чеканить целые параграфы, со всеми цифрами и фамилиями, из телеграмм шести- и чуть ли не десятилетней давности!
В новой ипостаси ревизора Дима быстро освоился: ездил в командировки по всей Дороге, работа ему нравилась, начальство хвалило, ему уже в открытую «светило» место замначальника в Управлении, зарплата у ревизорского аппарата тоже побольше, чем у «просто» железнодорожников… Отработал несколько лет, новое назначение - уже через пару-тройку месяцев. И тут его вызывают к высокому начальнику, и тот, улыбаясь, лично дает «самое ответственное поручение». Мол, вы у нас один из самых ценных сотрудников, поэтому поручаю лично Вам: поедете в депо такое-то, как бы с общей инспекцией, но конкретно Ваша задача - другая.
- Какая? - спросил Дима.
- Там работает один человек… Фамилия такая-то, должность такая-то. Так вот: Ваша задача - чтобы этот человек там больше не работал.
И посмотрел «со значением». Типа - для вас, Дмитрий Валерьевич, это финальная проверка. Отработаете - все дороги открыты.
- Что значит «чтобы не работал»? - не понял я. - То есть вы должны были подловить этого человека на чем-то и добиться его увольнения, так, что ли?
- Да, - подтвердил Дима. - Я же ревизор был.
- Ну а вы? Отказались?!
- Нет, - чуть не виновато сказал Дима. - Я ТАМ не отказался. Я в эту командировку поехал… но там ничего не стал делать.
- Почему? Вы что, знали того человека, которого надо было «убрать»?
- Нет. Я вообще его не знал и никогда до этого даже не видел. Он был совершенно обычный мужик… Но я просто не стал ничего делать, и всё.
- Но почему?
- Да так просто, - развел руками Дима. - Не захотел. С какой стати? Ну во-от… В ту командировку я съездил, приехал, поработал еще месяца два… А потом мне и говорят - мол, сам понимаешь, конечно, никакого повышения тебе теперь не будет, вообще в ревизорах ты больше не нужен, но так и быть: есть одна вакансия на такой же станции, типа той, на которой ты уже работал. Переходи туда с глаз долой, ДУРАК.
С тех пор на той станции в 10 домов Дима и работает. Причем зная, что «железка» - единая система, и на нем теперь клеймо прокаженного. Вовсе с Дороги его не уволили, как он считает, исключительно потому, что он хотя бы не стал «шум поднимать», однако дали понять, что «саботаж» там не прощают.
Понравилась мне та пара, ей-богу. Дима такой ершистый, все хорохорится, жена его явно любит. Но грусть в их взглядах проскальзывает…
Вернемся теперь к Ульману. «Эль Камбио» по имени Станислав что-то лепетал по поводу «трибунала за нарушение приказа», который будто бы грозил бравому капитану за отказ расстрелять пассажиров остановленной им машины. Это, конечно, полная чушь; даже в Российской армии трудно представить себе военный суд, в котором выступил бы командир Ульмана со слезной жалобой: я, мол, полковник Такой-то, приказал капитану расстрелять без суда и следствия безоружного старика и беременную женщину, а он, гад, меня не послушал! Накажите его за это!!
Такой «трибунал», естественно, мог бы состояться только в воспаленном мозгу пламенного «борца с режимом» Эль Камбио - Ульману он бы точно не грозил. Однако ему, безусловно, грозило бы кое-что другое. А именно: вполне вероятно, что, откажись Ульман исполнять явно противозаконный приказ, он бы перестал быть «на хорошем счету у начальства».
Да, вот так вот; был на хорошем счету, а стал бы на плохом. И все из-за каких-то чеченцев, которые Ульману вообще никто! Стали бы начальники меж собой говорить об Ульмане: «Да тот капитанчик какой-то… не такой. Мутный какой-то, с гонором. Себе на уме. Это я делать буду, то я делать не буду. На хрена он вообще нужен?!»
А на фига такое счастье Ульману - оказаться на плохом счету? Он человек нормальный, о карьере наверняка думал. Не век же ему в капитанах ходить, верно?
А Дима отказался. Хотя ему ведь не убить человека предлагали - всего лишь уволить. Сделать, по сути, обычную ревизорскую работу! Даже и особо кривить душой не надо было; железнодорожники ведь не зря говорят, что у них придраться можно к кому угодно, хоть к телеграфному столбу; у любого, если хорошо поискать, хоть какие-то нарушения, да есть. «Подвести под монастырь» - раз плюнуть! Особенно, если знаешь наизусть все инструкции и телеграммы за последние шесть лет…
Почему Дима отказался? «Противно как-то стало», говорит.
Ульман, вишь, не отказался. Взял да и расстрелял шесть человек. Ни за что. Просто в качестве «прогиба» перед начальством.
Люди разные… (2010)